Жаклин Рединг - Искушая судьбу

– Ваш дядя Джеймс? Человек, оставивший вам этот замок?

– Да, именно он. Как вы понимаете, поскольку мать была, – он помедлил, – в интимной близости с обоими, я никогда не был уверен в том, кто из них на самом деле является моим истинным отцом, хотя всегда сердцем чувствовал, что им был дядя, а не отец. Полагаю, что дядя чувствовал то же самое, потому-то и оставил мне замок, но признать меня своим сыном означало объявить меня незаконнорожденным в глазах всего общества. Кроме того, это помешало бы мне унаследовать от отца то, что, как он полагал, по праву принадлежало мне – титул графа Сент-Обина Но эти соображения не сдерживали моего отца, и если дядя молчал, то отец молчать не собирался. Он публично объявил о том, что вот уже несколько месяцев, как не был близок с матерью, и что, если я не появлюсь на свет к десятому сентября, меня нельзя будет считать его сыном. К несчастью для него, я родился как раз в тот самый день, который он назвал, десятого сентября. – Он улыбнулся и добавил:

– За пять минут до наступления полуночи Адриан замолчал, как будто ожидая, что она на это скажет.

Ответ Мары прозвучал просто:

– Но это должно было уверить всех в факте его отцовства.

– Каждый подумал бы так же, но отец по-прежнему не был убежден, и это не помешало ему, несмотря ни на что, попытаться от меня отказаться. Он подал королю петицию, содержание которой не скрыл ни от кого, петицию, в которой обвинял мою мать в нарушении супружеской верности и объявлял меня незаконнорожденным, зачатым не от него. Однако поскольку в предполагаемый день зачатия он находился неподалеку от матери, а я родился в назначенный им самим день, то король отказался объявить меня незаконнорожденным.

– Вероятно, ваш отец был этим очень недоволен?

– Это, мисс Вентворт, еще очень мягко сказано.

После неудачи у короля отец решил, что больше не может жить с матерью, и попытался получить развод через акт парламента, но и тут потерпел неудачу. Все это заняло у него около десяти лет, и, исчерпав все возможности, он решил заняться этим делом сам. Взял очень старый и ценный дуэльный пистолет, которым графы Сент-Обины владели из поколения в поколение, выпил две бутылки бренди и, пока мать спала в своей постели, застрелил ее. Насмерть. Потом, в своей обычной трусливой манере, он обратил пистолет против себя, избавив меня от необходимости самому убить его.

К тому времени как он закончил свой рассказ, глаза Мары были уже полны слез.

– Как это грустно, милорд.

– К тому времени мне было уже пятнадцать лет.

Такие вещи не происходят быстро. У моего отца все это время ушло на апелляцию к королю, парламенту и обществу. В течение почти двадцати лет это был самый сенсационный скандал, о нем распевали песенки, долгие годы его обсуждали за всеми обеденными столами Лондона. В конце концов я все-таки унаследовал титул, к большому, полагаю, разочарованию для моего отца. Но с этого дня меня стали называть незаконнорожденным графом Сент-Обином, несмотря на то, что я официально был объявлен наследником.

Хотя Мара и знала , о скандале, с которым было связано его происхождение, она не имела никакого понятия о том, что у него было столь несчастливое детство Повинуясь порыву, она коснулась его плеча:

– Это не ваша вина. Вы не должны винить себя.

– Я не виню себя ни в чем. Я просто конечный результат предательства и обмана. Запомните это, пожалуйста, мисс Вентворт, в том, конечно, случае, если решите, что все еще хотите выйти за меня замуж Он спокойно посмотрел на нее, вдруг его взгляд потемнел.

– И я не потерплю предательства от своей жены.

Мара с трудом проглотила комок в горле, образовавшийся после его слов, потому что он не шутил.

– Вы не должны беспокоиться на мой счет по этому поводу, милорд. Уверяю вас, что я не прячу от вас никаких тайных связей. Я признаю только доверительные отношения между супругами.

– Очень рад этому, мисс Вентворт. Потрудитесь, пожалуйста, всегда придерживаться этой нормы Я также буду выполнять это обязательство. А теперь, зная все о моем прошлом, желаете ли вы по-прежнему выйти замуж за незаконнорожденного графа Сент-Обина?

Мара нахмурилась.

– Вы не незаконнорожденный, и да, я по-прежнему желаю выйти за вас замуж.

– Кроме этого есть еще кое-что, – добавил он.

– Что, милорд?

– Вы слышали что-нибудь о Проклятии?

Мара сделала вид, что не понимает.

– О проклятии, милорд?

– О Проклятии Кулхевена. Видите ли, – продолжил он, сделав жест в сторону портрета ее матери, – говорят, что женщина, изображенная на этом портрете, когда явились солдаты, чтобы конфисковать это владение, наложила на Кулхевен проклятие.

– С ее стороны это было большой дерзостью.

Обычно я не подвержена суевериям, но это любопытно.

Каково же было это проклятие, милорд?

– Легенда гласит, что у хозяина Кулхевена не родится ни одного живого наследника, пока в ребенке не будет течь ее кровь. Мой дядя, который жил здесь до меня, кажется, только подтверждает действенность проклятия. Его жена до того, как умереть при родах четвертого ребенка, родила ему трех мертворожденных. В своем дневнике он писал, что во сне его преследует дух этой женщины. Огненной Леди. С тех пор среди местных жителей ходят слухи, что этот призрак даже столкнул его с башни.

– Как странно. А вы видели когда-нибудь эту Огненную Леди, милорд?

Адриан помедлил, припомнив видение, за которым наблюдал у того озера. Может ли быть?.. Он покачал головой, отказываясь принимать такое объяснение увиденного.

– Нет, я сам не видел, однако Проклятие Кулхевена живет в сердцах и умах многих живущих здесь людей, так же как и образ Огненной Леди. А поскольку из семьи этой женщины-духа в живых не осталось никого, заклятие, по-видимому, никогда не будет снято.

– А почему вы так уверены в том, что в живых не осталось никого, милорд?

– Судя по тому, что мне рассказывали, муж этой леди, граф, в начале войны был арестован и посажен в Дублинский замок. Там он подхватил сыпной тиф и умер.

Сыпной тиф? Значит, голод у них сегодня называется так? Интересно, как много знает Сент-Обин?

– А почему граф был арестован?

– Очевидно, что, являясь сильной крепостью, Кулхевен был одним из владений, намеченных Протекторатом для конфискации. Подобно многим землевладельцам граф отправился в Дублин искать правосудия.

Там он был арестован по подозрению в принадлежности к католическим конфедератам.

– Он был ирландец?

– Нет, он был англичанином, но взял в жены ирландку.

– В этом и заключалась его поддержка конфедератов?

До тех пор, пока граф с недоумением не посмотрел на нее, Мара не осознавала, что говорит все громче.