Барбара Картленд - Святая и грешник
– Это так нехорошо, мисс! Просто гадко! Никогда бы не подумала, что такое возможно.
Пандора отодвинула подальше поднос с едой:
– Но ты обязательно должна мне все рассказать, Мэри! Ты же знаешь, что, если это в моих силах, я тебе обязательно помогу!
– Это все миссис Дженкинс! Она плохая женщина, очень, очень плохая!
– Да что она сделала?
Когда Мэри входила с подносом в спальню, то неплотно притворила за собой дверь и теперь подбежала и захлопнула ее, а вернувшись, снова залилась слезами:
– Я даже матери о том не смею сказать, мисс, что мне приказывает миссис Дженкинс! – воскликнула она.
– Но мне ты можешь и должна рассказать все! – потребовала Пандора.
– Я, мисс, здесь работаю два дня, помогаю с уборкой и на кухне. Мы с матерью рады хоть немного заработать, ведь отца-то теперешний управляющий уволил!
– Уволил твоего отца! Но ведь он здесь всегда работал, насколько я помню, садовником?
– Да, мисс, а этот новый управляющий, мистер Энсти, привез сюда своих дружков и отдал им под жилье все коттеджи, где жили прежние слуги!
– Что значит «отдал»?
– Он прогнал всех прежних, и мою бабушку тоже.
– Миссис Клэй? Ты хочешь сказать, что миссис Клэй прогнали из домика, где она прожила всю жизнь?
– Да, мисс, и теперь ей некуда идти, разве что в работный дом, если отец не найдет нового места!
– Но это же подло! – возмутилась Пандора. – И миссис Клэй, и твой дедушка проработали в усадьбе всю жизнь!
– Точно, мисс, всю свою жизнь, но теперь с этим никто не считается!
– Но хозяин с этим считаться обязан! – отрезала Пандора. – А что еще тебя расстраивает?
– Мисс, я не смею рассказать об этом такой леди, как вы!
– Нет, расскажи все!
– Вчера, мисс, когда я узнала, что здесь творится, то, когда спать пошла, я дверь заперла на ключ!
– И очень разумно сделала, – одобрила Пандора, вспомнив о вчерашнем визите сэра Гилберта.
– Уже поздно было, и я спала, но в дверь постучала миссис Дженкинс и спрашивает: «Ты здесь, Мэри?» И я уже по голосу поняла, что она сильно выпивши. И ничего не ответила, испугалась, то есть: а вдруг она прикажет что-нибудь… этакое!
– Что ты имеешь в виду под словом «этакое»? – с любопытством осведомилась Пандора.
– Я, мисс, наверняка знать не могу, – и Мэри снова затеребила фартук, – но если слуги правду говорят, значит, так оно теперь и есть это самое!
– Ничего не поняла! Ты о чем?
– Сегодня утром, еще рано было, миссис Дженкинс послала за мной и сказала, что, мол, один джентльмен желал вчера, чтобы я зашла к нему в комнату. «Но я порядочная девушка, мэм», – так я сказала, а она рассердилась и крикнула, что или я сделаю, как она приказывает, или могу паковать свои вещи, – и Мэри разрыдалась, а потом еле слышно выговорила: – А еще миссис Дженкинс сказала: «А если тебя уволят, то и всю твою семью выставят из коттеджа, он пригодится тем, кто мои приказания исполняет, так что поимей это в виду!»
Пандора даже рот разинула от возмущения!
– Так что же мне теперь делать, мисс, – жалобно спросила Мэри, – где нам всем голову приклонить?
Чувствуя, как в груди закипает гнев, сильнее которого она никогда не испытывала, Пандора все еще молчала: вот теперь она поняла, почему, когда в последний раз приезжала в Чарт, деревенские жители чего-то опасались и не рассказывали, как живут, хотя некоторые, подобно Просперу Уизериджу, проклинали нового владельца Чартхолла!
Отбросив простыни, она соскочила с постели:
– А теперь, Мэри, послушай меня! Ничего не отвечай и ничего сама не говори миссис Дженкинс, пока я не расскажу обо всем, что здесь происходит, Его Лордству! Не могу поверить, что он знает о делах, которые творятся в его усадьбе!
– Да ему, видать, все равно, мисс! Он ведь уже уволил старого мистера Фэрроу и взял на его место мистера Энсти!
– А как так получилось? С мистером Фэрроу?
– Он, наверно, сам подумывал, что пора на покой, мисс, но надеялся, что на его место заступит сын.
– Ну, конечно же, Майкл Фэрроу! – воскликнула Пандора.
– А он – хороший джентльмен, мисс! Со всеми по-доброму обходится, кто бы о чем ни попросил, или вдруг беда какая у кого приключится, то завсегда поможет, не то что мистер Энсти!
– А что еще скверного сделал мистер Энсти? – отрывисто спросила Пандора.
– Он арендную плату повысил, мисс, аж в два раза! И если кто не может уплатить, то разговор короткий – через пару дней всех выгоняет с надела.
Мэри торопливо взглянула на дверь, потом на Пандору и почти шепотом продолжала:
– У него жена есть, но он любезничает с миссис Дженкинс, и она вертит им как хочет, а он все делает, как она пожелает!
Пандора молча подошла к умывальнику.
– Но если вы совсем встали, – встрепенулась Мэри, вспомнив о своих обязанностях, – то я сию минуту принесу горячей воды, если не желаете ванну принять!
– Нет времени, чтобы ждать горячей воды или принимать ванну!
Пандора вылила из фарфорового кувшина холодную воду в раковину и, не слушая возражений Мэри, стала мыться.
– А ты продолжай, рассказывай! Мне нужно знать все!
– Ладно, мисс! Матушка моя всегда говорит, что дела в усадьбе давно плохи, а сейчас хуже некуда! Мистер Энсти уволил мистера Бэрроуза, а новый дворецкий, мистер Дэлтон, он, знаете, пьет самое лучшее вино Его Лордства и ведет себя как хозяин, когда Его Лордство куда-нибудь уезжает, а слуги и пикнуть не смеют. И еще говорят, – сказала Мэри почти шепотом, – что он даже продал несколько табакерок Его Лордства, которые с бриллиантами!
Пандора слушала молча, плотно сжав губы из опасения, как бы не сказать чего-нибудь такого, о чем впоследствии придется пожалеть, поэтому и одевалась, не проронив почти ни слова, однако всем своим видом поощряя Мэри к откровенности, а потом приказала:
– Никому не говори о том, что сейчас рассказала мне! Ничего не отвечай миссис Дженкинс, просто исполняй ее приказания, пока я за тобой не пошлю. Обещаешь?
– Обещаю, мисс Пандора, но, видит бог, не хотела я причинять вам столько беспокойства!
– У меня и без тебя его достаточно, так что одной неприятностью больше или меньше – не важно!
Но впервые за это время Пандора подумала о себе: что, если граф, узнав правду, все равно рассердится на нее, бедную, однако настырную родственницу и она сама попадет в такое же положение, как Мэри и ее родные? Тогда и ей придется отсюда уехать! Она, так сказать, сама сожжет за собой все мосты! И что с ней будет, если дядя и тетя не простят ей самовольной поездки в Чартхолл? Куда ей тогда податься? Что она будет делать?
Правда, ей как-то не верится во все плохое, что рассказывают о графе. Вряд ли это соответствует действительности! Однако именно так думают дядя и тетя и именно такие слухи злорадно распространяют линдчестерские дамы! И что, если все-таки, подумала Пандора, сбегая по главной лестнице, эти слухи имеют под собой некоторое основание?
