Элизабет Хойт - Скандальные желания
– Правда? – Хозяин дома перешагнул порог двери и направился к ней.
– Да. – Сайленс буквально пылала от гнева. – Мы ведь заключили сделку, а я свое слово всегда держу. Уинтер просто переживает за меня. Из-за твоих злобных выпадов чуть не началась драка.
Он покачал головой и сказал:
– Видишь ли, моя красавица, тут я с тобой не согласен. Братец твой – человек очень жесткий. Если бы я не действовал решительно, он бы забрал тебя отсюда так, что никто не успел бы и глазом моргнуть.
Уинтер – жесткий человек? Очень странное заявление. Сайленс покачала головой, подумав про себя, какими глупыми подчас бывают мужчины.
Мик меж тем остановился возле огромной книги с разноцветными картами и рассеянно провел по ней ладонью. Перстни на пальцах вспыхнули под лучами света.
– Никогда бы не подумала, что у тебя может быть такая огромная библиотека, – сказала Сайленс.
Его черные брови взметнулись вверх в насмешливом удивлении.
– Думаешь, эти вещи слишком изысканны для грубого пирата?
– Нет! – воскликнула Сайленс, хотя на самом деле именно это она и имела в виду. – Я… я просто подумала…
Мик оставил в покое карты и коснулся статуи Дианы. Когда он провел большим пальцем по вершине ее обнаженной груди, Сайленс запнулась и замолчала.
– Продолжайте, миссис Холлинбрук, – насмешливо произнес Мик, заметив, куда устремлен ее взгляд.
Щеки Сайленс вспыхнули румянцем, но она не отвела глаза. Уинтер не отступил перед ним, значит, и ей хватит сил выстоять.
– В этой библиотеке нет никакого смысла.
– Что?
Сайленс ответила, старательно подбирая слова:
– Зал, где стоит твое кресло – скорее даже трон, – вызывающе роскошен. И его видят люди, потому что там ты принимаешь посетителей. Богатое убранство, конечно, имеет свою цель: оно давит на пришедших, запугивает их. Но эта библиотека…
– Да?
– Сюда не пускают посторонних, поразить книгами ты никого не можешь. Значит, в ней нет для тебя никакого толка.
Мик с любопытством смотрел на нее, наклонив голову.
– Ты очень интересная женщина, Сайленс. Так объясни мне, зачем я завел библиотеку?
– Вот этого я как раз понять не могу. Пирату книги ни к чему.
Похоже, подобных слов он не ожидал. Мик смотрел на нее одно мгновение, не зная, что сказать, а потом решительно зашагал к полке и снял с нее огромную книгу. Сайленс пошла за ним, и когда Мик открыл первую страницу, с любопытством глянула на нее из-за его плеча.
Сайленс увидела изумрудно-зеленого жука на листе какого-то экзотического растения. Картина была настолько яркой и жизненной, что казалось, будто жук ползет.
Мик О’Коннор провел пальцем по странице и сказал:
– Однажды, примерно восемь лет назад, я нашел книгу вроде этой в сундуке на корабле, который плыл из Вест-Индии.
– То есть ты ее украл, – поправила его Сайленс.
Микки ухмыльнулся, показав белые ровные зубы.
– Сундук принадлежал тамошнему плантатору. На этого человека с утра до ночи работали сотни рабов. Они выращивали для него сахар и зарабатывали ему состояние. Да, я ограбил этого человека и ни капли о том не жалею.
Сайленс опять глянула в книгу. Конечно, она была против воровства, но, с другой стороны, рабство ей тоже не нравилось.
– Так ты говорил, – напомнила ему Сайленс, – что… мм-м… нашел книгу вроде этой восемь лет назад.
– Да, – продолжил Мик, переводя взгляд на жука. – Нашел, открыл и обомлел. Пойми, я раньше никогда такого не видел. Там были нарисованы бабочки. Я ведь вырос в Лондоне, у нас их вообще мало, а те бабочки, что там были… – его тонкие пальцы гладили страницу, словно вспоминали о той, первой книге… – что ж, после такого можно на самом деле поверить в Бога.
У Сайленс защемило сердце. Она тоже росла в Лондоне, но часто ездила с родителями в пригород, выбиралась в Гринвич и маленькие деревни неподалеку. Конечно, там были бабочки. А еще олени, которые ели с руки, дикие птицы, прекрасные сады и цветы. Какое же у него было детство, если он ни разу не видел бабочки?
– В каком районе Лондона ты рос? – мягко спросила Сайленс.
– Здесь, в Сент-Джайлзе, – ответил Мик, водя пальцами по красочным страницам. – В двух шагах отсюда.
Сайленс попыталась представить его мальчиком. Конечно, он был красивым, а еще худым и очень ловким. От этих мыслей ей стало немного не по себе. Красивым мальчикам в Сент-Джайлзе приходилось очень туго.
– Ты жил с родителями?
– С мамой… и с ним.
Последнее слово Мик произнес с особой интонацией, и Сайленс нахмурилась. Кого имел в виду пират – отца или другого мужчину? Посмотрев на него, она решила задать наводящий вопрос:
– Твои родители все еще живут в Сент-Джайлзе?
Мик бросил на нее ироничный взгляд и закрыл огромный атлас. Он явно не собирался отвечать ей.
Вот невозможный человек! Сайленс огляделась вокруг и спросила:
– А где же твоя книга с бабочками?
– Я держу ее в другом месте, – ответил Мик.
– Но тогда…
– Какая ты любопытная. – И он отвернулся, чтобы поставить атлас на место.
Сайленс разочарованно вздохнула, но все-таки решила задать еще один серьезный вопрос:
– Скажи, что тебе от меня нужно?
Когда Мик повернулся, его лицо было, как всегда, невозмутимым.
– Дорогая моя, с чего ты взяла, что мне вообще от тебя что-то нужно?
Но Сайленс не собиралась отступать. На этот раз хозяин дома отговорками не отделается. Она шагнула к нему, и неожиданно Мик сделал движение, как будто хотел отступить.
– Ты же мог не отдавать мне Мэри Дарлинг. Мог не впускать меня в свой дом, в свою жизнь. Скажи, что ты затеял?
Мускул на его щеке дернулся, и Мик отвернулся.
– Я просто защищаю тебя и ребенка, вот и все. Тебе нужно лишь сидеть в своей комнате и ни о чем не беспокоиться.
Услышав такое, Сайленс от удивления открыла рот.
– Ты что, считаешь меня чем-то вроде куклы? – воскликнула она.
Мик повернул голову и, взмахнув длинными ресницами, осмотрел ее с ног до головы. А потом опять заглянул Сайленс в глаза и сказал:
– Нет, я считаю тебя очень красивой женщиной. На игрушку ты совсем не похожа.
Никогда раньше Мик не говорил с ней таким тоном – низким, обволакивающим. Сайленс вздрогнула. Конечно, он заметил ее смущение, его чувственный рот изогнулся в усмешке.
– Сегодня ужин рано, в семь часов. Я надеюсь, ты осчастливишь нас своим присутствием.
Сайленс замерла на месте. Нет, так просто Мику ее провести не удастся.
– Наоборот. У меня нет никакого желания ужинать с тобой.
Мик тут же перестал улыбаться, и его лицо стало пугающе-мрачным.
