Моника Маккарти - Созданы для любви
Но почему же эта странная женщина не убежала? И почему он сам делал вид, что не замечает ее? Может, хотел удивить ее, сорвать с нее покрывало чопорности, сделать так, чтобы она надолго его запомнила?
А незнакомка, казалось, была очарована леди Мойрой – словно никогда ничего подобного не видела. Впрочем, Кеннета это не удивляло. Он знал, что смотреть иногда даже интереснее, чем участвовать.
Удивительным, однако же, казалось то, что невольная зрительница возбуждала и самого Кеннета. Он мог бы поклясться, что слышал, как участилось дыхание незнакомки – и это возбуждало еще сильнее.
Но неужели она оказалась здесь случайно? Впрочем, какое это имело значение, ведь главное…
Хм… главное, пожалуй, в том, что она по-настоящему переживала, эта невольная зрительница. Поэтому он и закончил с Мойрой столь быстро. Да, он видел, как возбуждена незнакомка, и потому решительными движениями и поглаживаниями подвел свою партнершу к скорому финалу. А потом он увидел… О Боже, он увидел, что в незнакомке засела тоска…
Проклятие! Кеннет не ожидал, что это произведет на него такое впечатление. Однако то чувственное возбуждение, которое он наблюдал на лице незнакомки, показалось ему самым эротичным из всего, что он когда-либо видел.
Кто бы мог подумать, что за такой унылой внешностью может прятаться страсть распутницы. Очевидно, эта женщина даже не подозревала, как ее присутствие возбуждало его, Кеннета. Но он хотел, чтобы она знала это, хотел, чтобы она смотрела на него, не отводя взгляда. И она посмотрела!
Вначале просьба леди Мойры снять рубашку немного разозлила Кеннета. Не хотел он чувствовать себя подобно жеребцу на рыночной площади. Но теперь он даже был рад, что снял рубашку. Он читал на лице странной незнакомки искреннее восхищение и чувствовал, как ее взгляд дюйм за дюймом ощупывал его обнаженное тело.
Не было сомнений, что невольная зрительница хотела его. Но удивительнее всего казалось то, что он захотел ее. Впрочем, едва ли эта женщина могла подумать об этом.
Их взгляды несколько раз встречались, и потому Кеннет с такой уверенностью мог сделать вывод о мыслях незнакомки. Он хорошо запомнил взгляд этих широко раскрытых глаз, которые из-за линз казались еще больше.
Кеннет чувствовал, как бешено колотится его сердце, и он знал, что едва ли долго сумеет сохранять самообладание. Незаметно для себя он ускорил темп, каждая мышца его тела горела от нетерпения, – и вот рот незнакомки открылся от удивления, а с губ ее сорвался вздох – самый эротичный звук, который Кеннет когда-либо слышал. С глухим стоном он вышел из Мойры.
Он мог поклясться, что в этот миг слышал, как бешено колотится сердце незнакомки, как шелестит ее неровное дыхание. Ну почему же она не подходит?! Кеннет живо представил себе, насколько возбуждена сейчас эта леди.
Но тут момент волшебства внезапно прервался.
– Это было восхитительно, – сказала Мойра. – Слухи не врут, своим длинным мечом вы творите чудеса не только на поле боя.
Кеннет почувствовал приступ раздражения. «Ну почему у них на уме только размер?» – подумал он.
Несколько мгновений леди Мойра лежала без сил в стогу сена, затем изящно перевернулась на спину. Едва Кеннет отвел от нее взгляд, как увидел, что незнакомка бежит из конюшни – словно сам дьявол кусал ее за пятки.
Как же ему хотелось удержать ее!
Тут леди Мойра села и с беспокойством в голосе спросила:
– Вы слышали?..
Кеннет покачал головой и потянулся за своей рубашкой.
– Это одна из лошадей, – ответил он. – Одевайтесь. Скоро сюда придут люди.
Но леди продолжала лепетать разные глупости и болтала бы еще долго, если бы не настойчивая помощь Кеннета с ее волосами и платьем.
Наконец Мойра покинула конюшню, но другая женщина никак не выходила из мыслей Кеннета. «Кто же она? И какого черта меня это так тревожит?» – спрашивал он себя.
Подобное случилось у Кеннета впервые в жизни, и он не понимал, что же, собственно, произошло. Обычно ему не нравились чопорные дамы, и то, что он испытывал сейчас, настойчиво требовало объяснения.
Так что же все-таки произошло? Во-первых, он не заставлял эту даму стоять в конюшне и смотреть на него во все глаза. Более того, он рассчитывал, что она сразу же убежит, и уж точно не думал, что и он, и она получат такое наслаждение. А во-вторых…
Чего скрывать, эта незнакомка очень его заинтриговала. Но сейчас перед ним стояла совсем другая задача – попасть в секретный отряд Брюса. И никакая женщина не могла отвлечь его от этого.
Глава 4
– Я рад, что вы поправились, леди Мария, – проговорил король и, помедлив, занял почетное место на трибуне.
Стадион был сооружен по подобию древнеримского амфитеатра; огромный круг отделялся деревянным забором, вокруг которого стояли ряды скамей. Для короля же полагалось особое место, чуть приподнятое и находившееся на платформе. День обещал быть жарким, и, к вящей радости Марии, над трибунами уже натягивали парусину.
Марию усадили в дальнем конце трибун вместе с бывшей невесткой, предводителем клана Маккензи и тремя их юными дочерьми (двое их сыновей принимали участие в некоторых состязаниях). Мария ответила королю робкой улыбкой, не без основания опасаясь, что раскрасневшиеся щеки выдадут ее смущение.
– Теперь мне намного лучше, сир.
Целых четыре дня она прикидывалась больной – только бы не встречаться с королем. Конечно, это была элементарная трусость, однако Мария не видела в этом для себя никакого позора.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы пропустили самое интересное, – продолжал Брюс. – До сих пор Игры всегда были самым захватывающим зрелищем из всех, что я видел. Один из моих рыцарей произвел здесь настоящий фурор. Он сумел победить почти во всех состязаниях, и недалек тот день, когда он будет объявлен чемпионом. Да вы знаете его! Это сэр Кеннет – наследник Сазерленда.
Мария в ответ лишь покачала головой, уже подспудно чувствуя, что это больше, чем просто дружеский разговор.
– Сир, вы же знаете, как давно я не была при дворе…
– Знаю, – кивнул Роберт. – Многое изменилось с тех пор. Кстати, вас вспоминали. Я надеюсь, вы вскоре переберетесь сюда насовсем.
На мгновение король замолчал, затем, улыбнувшись, добавил:
– Возможно, уже в следующий ваш приезд здесь будет ваш сын.
Мария даже рот раскрыла от удивления. Она знала, что Роберт Брюс никогда не отличался душевной тонкостью и всегда действовал с прямотой воина. Иначе бы он даже не попытался вырвать корону у Эдуарда Плантагенета, известного своей медвежьей хваткой. Роберт хотел, чтобы ее, Марии, сын стал под знамена шотландской армии, и никогда не скрывал этого. Но одно дело – уговорить свободного дворянина, совсем другое – увести человека из-под самого носа короля Англии. Мария хотела жить в Шотландии, но все эти интриги, затеянные политиками… Как они скажутся на ее будущем? С другой стороны, у англичан она была бы совершенно свободна от подобных забот. К тому же Мария прекрасно помнила, что случилось, когда она пыталась сбежать из Англии.
