Майкл Скотт - Династия Рейкхеллов
Ветер ревел с еще большей неистовостью. Но хлопавшая на ветру парусина уже была свернута, и Эдмунд в качестве предосторожности поставил у руля двух рулевых.
Клипер вновь и вновь менял галс и шел вперед, а команда безупречно выполняла распоряжения Эдмунда.
Дерево скрипело, корпус корабля сотрясался, когда огромная волна ударяла в середину борта, но грациозный клипер боролся со штормом, удерживаясь на плаву благодаря таланту его создателя и опыту моряков, управляющих им.
Дождь превратился в сплошной поток. Вся команда насквозь промокла, потоки воды заливали открытое пространство палубы. Каждый моряк, выходивший в море, был привычен к таким неудобствам; часто мокрой была не только одежда, но и постель, и они воспринимали сырость как привычное дело. Однако этот пронизывающий насквозь дождь был намного сильнее, чем им довелось испытать ранее, и им приходилось постоянно щуриться и смахивать потоки воды с лица, чтобы хоть что-то разглядеть.
Шторм подобной силы был испытанием не только для корабля, но и для духа команды, и моряки смело отвечали брошенному им вызову, уцепившись за сложенные на палубе канаты, чтобы их не смыло за борт.
Эдмунд упрямо держал корабль прямо по ревущему ветру.
Постепенно ливень несколько стих, превратившись сначала в моросящий дождь, а затем и вовсе прекратился. Ветер тоже несколько утих, и хотя был еще довольно сильным, но уже утратил свою неистовость. Движение корабля постепенно становилось более плавным.
Офицеры на мостике улыбнулись друг другу. Новый клипер отлично выдержал испытание. Облизывая соленую влагу с губ и наслаждаясь более спокойным ветром, они знали, что одержали победу над морем.
Скоро они снова поднимут паруса и отправятся в обратный путь.
— Это было здорово, — сказал Эдмунд.
Чарльз прекрасно понимал, что он имел в виду. Испытание потребовало напряжения всех нервов, иногда их охватывал ужас, но как опытные моряки они вышли невредимыми из этого жестокого испытания. Шторм длился не более двух часов, но за это короткое время вся команда успела взглянуть смерти в лицо и не дрогнула.
Внезапно клипер начал зарываться носом в глубокую впадину.
Эдмунд инстинктивно оглянулся через плечо и на секунду замер от ужаса. Со стороны кормы на корабль надвигалось редкое морское явление — гигантская приливная волна, которая нависла над кораблем. Казалось, что она была выше даже огромной грот-мачты. За такое короткое время невозможно было уклониться от жестокой силы этой огромной волны, не было возможности ни повернуть, ни увеличить скорость, чтобы опередить эту стену сплошной бурлящей воды.
Эдмунд наконец обрел голос.
— Держитесь за канаты, — прокричал он Чарльзу и команде, указывая на огромную лавину воды, нависшей над хрупким кораблем, как ожившая гора.
Чарльз и матросы немедленно подчинились, ухватившись за ближайшие поручни или канаты и повиснув на них всем своим весом.
Волна обрушилась на клипер, и в какой-то момент казалось, что он будет разнесен в мелкие щепки. Затем волна перекатилась через корабль и стремительно понеслась дальше, в открытое море.
Эдмунда Баркера на мостике не было.
У Чарльза Бойнтона перехватило дыхание: он сразу понял, что море потребовало новую жертву. Эдмунда нигде не было видно, было ясно, что его смыло волной.
Его вовремя прозвучавшее предупреждение спасло жизни Чарльза и команды, но за то короткое время, пока волна обрушивалась на корабль, он сам не успел схватиться за что-нибудь и пожертвовал жизнью ради жизни других.
Когда матросы поняли, что произошла трагедия, они все бросились в разные стороны. Одни побежали на бак, другие поспешили на корму, а остальные — к поручням у правого и левого бортов. Они пристально вглядывались в успокаивающиеся воды, которые из грозно-серых уже превратились в умиротворенные зелено-голубые, но никто не видел Эдмунда. В журнале корабля появится мрачная запись, издавна знакомая всем морякам — «Погиб в море».
Огромная волна не пощадила и корабль. Бизань-мачта была повреждена, и теперь от нее не было проку. Поэтому пришлось убирать паруса, а клипер будет вынужден потихоньку добираться домой, используя лишь две основные мачты. Замена мачты было трудоемким делом, которое значительно проще было осуществить на верфи Рейкхеллов, нежели в море, да и корабль был достаточно близко к родному порту, чтобы благополучно добраться туда.
Стоя на мостике, Чарльз никогда еще не чувствовал себя более одиноким и бессильным. Он был жив и здоров благодаря Эдмунду, но за одну ужасную секунду он потерял дорогого друга и близкого товарища. Впервые с тех пор, как он был мальчиком, Чарльз плакал, не стыдясь. Он по-прежнему прямо стоял на мостике, а слезы скатывались по его лицу.
Спустя двадцать четыре часа «Лайцзе-лу» потихоньку добрался до порта. Быстро распространилась новость о том, что его вымпел с Древом Жизни был приспущен, и молчаливая толпа собралась на берегу, пока клипер подходил к своей стоянке.
Джонатан сразу поднялся на борт и побежал на мостик.
Чарльз рассказал ему все, что произошло, коротко, без лишних слов.
— Его невозможно было спасти, — сказал он под конец. — Наше единственное утешение в том, что клипер цел и годен к плаванию.
Джонатана в данный момент больше всего волновала произошедшая трагедия.
— Я страшусь сообщить это Руфи.
— Я сам сейчас же пойду к ней, — сказал Чарльз. — Я должен. Никогда не забуду, что Эдди спас мне жизнь.
Его не оставляла мысль о том, что два человека отдали свои жизни ради того, чтобы он жил, и он знал, что Эдмунд Баркер и Элис Вонг всегда будут рядом в его памяти.
Джонатан распорядился поставить новый клипер на ремонт в сухой док, а затем вызвал карету Чарльзу, чтобы он мог исполнить свою печальную миссию.
На стук открыла дверь Руфь Баркер, и ее удивление быстро сменилось ощущением непоправимого, когда она увидела лицо Чарльза.
Он прошел вместе с ней в гостиную.
Молодая женщина всю жизнь прожила в городе, где мужчины уходили в море. За прошедшие годы многие ее подруги потеряли мужей, отцов и братьев, а теперь пришел ее черед. Она никогда по-настоящему не любила Эдмунда, но он был добр, мягок и чуток, и именно она, а не он, была виновата в том, что не могла ответить взаимностью на его глубокое чувство к ней.
Она схватилась за спинку стула и собралась с силами.
Испытывая столь же сильное влечение к ней, как и раньше, Чарльз рассказывал Руфи о гибели Эдмунда сухими скупыми фразами, делая ради нее свой рассказ как можно менее эмоциональным.
