Граф и Дикарка - Лия Титова
- После того, что случилось сегодня, - вместо ответа на вопрос сказал он, - я не смогу держаться на расстоянии. Ты это понимаешь?
Ее ладонь заскользила по его груди, и пальцы принялись распутывать завязки рубахи:
- А с чего ты взял, что я отпущу тебя? – прижимаясь к нему, спросила Мегги, и ее губы коснулись его шеи.
- Мегги, - простонал он, обнимая ее. Мужчина подхватил ее на руки и, целуя ее губы, направился к расстеленному на полу ложу. – Точно не болит?
- Не болит, - улыбнулась она. – Я выносливая!
- Мне повезло, - развеселился он, укладывая спиной на жесткое ложе, на которое она почти не обратила внимания. Ее больше всего интересовал мужчина, который находился рядом, а не самое простое ложе.
Эдвард отчетливо видел разницу между его соотечественницами и этой страстной и буйной женщиной, оказавшейся в его руках. Она была честна в своих желаниях и откровенно говорила о них, не боясь правды. А он тем более не хотел лжи. Мегги стала для него глотком свежего воздуха. Он будто начал жить рядом с ней. И он хотел остаться с ней. Но мужчина опасался решения Генриха! Король мог опротестовать и запретить любой брак своего подданного. Он уже доказал свою власть, казнив его отца, выдав его сестру за правильного и нужного человека, а другая сестра, спасаясь бегством, просто погибла. Но Эдвард собирался все расставить по своим местам, ведь его семья не отказалась исполнять приказы Генриха.
Граф отрешился от проблем, которые пока не появились, и сосредоточился на страстной женщине в объятиях. Мегги была великолепна. И он не устоял. Снова. Но девушка совершенно была не против. И он воспрял духом. Пещера дышала своей жизнью, там было влажно и прохладно, но она скрыла беглецов в своих недрах. Природа слишком хорошо знала, когда стоит спрятать, а когда выдать на обозрение. Эти двое стали ей симпатичны, и Она снизошла, давая укрытие, пряча от бед и преследования.
Через пару минут одежда под нетерпеливыми руками разлетелась в стороны, и два обнаженных тела жадно приникли друг к другу, желая обладания и ласки. Мегги больше не боялась своего мужчины и стала слишком требовательной и даже настырной, желая всего и сразу. Эдвард со смешком подчинился ее рукам и губам, снова окунаясь в пьянящий рай, ставя на девушке метки, которые она никогда не сможет забыть или смыть. Но она и не хотела. Мегги каждым движением и вздохом приветствовала Эдварда, интуитивно стараясь затмить всех бывших любовниц, и у нее получалось слишком хорошо. Они обожглись об яркий оргазм, который не оставил обоих равнодушными, они горели и плавились в разделенной страсти, которая поработила обоих.
Утро застало их еще спящими, но лучи солнца проникали в пещеру и разбудили мужчину. Он открыл глаза и посмотрел на спящую девушку: она стала еще красивее, чем вчера. Сон смягчил нежные черты ее лица. Погладив ее русые кудри, Эдвард тихо сказал:
- Мегги, девочка, - он легонько потряс ее за плечо, - пора вставать, дорогая. Пора ехать.
Серо-голубые глаза раскрылись и ласково посмотрели на него:
- Уже? – сонно спросила она.
- Да, - просто ответил он. – Как бы мне не хотелось еще поспать, но время сворачивать стоянку.
Через час Мегги сидела на лошади за спиной мужа, и они продвигались вглубь Англии, дальше на юг. У девушки было много времени для раздумий. Она разрывалась между двумя мужчинами – мужем и отцом. Но муж ее притягивал больше, и она почти поняла мотивы его поступков. Мегги четко осознавала, что дома она снова станет просто собой, той, которая отвечает за все и которую нельзя трогать. С Эдвардом она начала жить. И он стал ее мужем. Впервые в жизни она решила пуститься по течению, не принимая никаких решений.
Расчеты Чилтона были верны, и уже после обеда Рассвет спустился с вершин, и перед взорами пары показалась потрясающе красивая равнина. Она представляла собой огромную ровную гладь, окруженную с трех сторон горами. С последней стороны открывался вид на реку, которая пересекала долину, змеясь и извиваясь, впадала в залив Солуэй-Ферт.
- Это прекрасно, - прошептала она, боясь нарушить очарование этого места. – Я бы хотела, чтобы мой дом располагался в таком же сказочном месте.
Эдвард вспомнил Гейл-Прайори – он стоял в долине, а рядом протекал Трент, который брал свое начало из этих гор, только намного ниже. Он вспомнил леса, окружающие Ноттингем, и связанные с ним легенды. Наверное, уже сейчас его замок приобрел свое былое величие, а мама вернулась домой. Он представлял Мегги хозяйкой своего дома: вот она отдает приказания слугам, помогает его матери, обнимает его, своего мужа, с улыбкой смотрит на их детей. Эдвард тряхнул головой: этому точно не бывать. Да, он должен жениться, последний из рода Мартингейлов, ради наследников, но для этого подойдет любая женщина из благородной семьи. Англичанка, а не шотландка, хотя ее отец и граф Ангус.
- Мы отдохнем здесь, - улыбнулся Эдвард, отвлекаясь от мыслей.
- Я приготовлю нам поесть, - предложила Мегги.
- Это было бы здорово, - согласился ее муж. Стреножив Рассвета, он присел и стал наблюдать за уверенными движениями девушки. Видно ей не впервой готовить на свежем воздухе.
- Уже приходилось готовить на костре?
- Да, - призналась она, орудуя ложкой в котелке. – Я и мои кузены, Дункан и Коннор, часто ездили в горы. Иногда даже пытались добраться до истока Нита. Мне приходилось кормить нас. Сами они не стали бы готовить, учитывая, что я была под рукой.
- А вы не боялись так далеко уезжать от дома? – с интересом спросил он.
- Нет, - призналась она. – Эта земля принадлежит Дугласам. Нам ничего не угрожало. Моего отца боятся и уважают. Нас бы не посмели тронуть.
- Я не боюсь его! – небрежно повел плечом мужчина. Он не стал говорить девушке, что производит такое же впечатление на окружающих.
- Знаю, Эдвард, - ответила она, помешивая крупу, которая начала развариваться и набухать в кипящей воде. – Ты бы понравился ему. Ему нравятся гордые и независимые воины, которые не выслуживаются и не стараются угодить ему.
- Он напоминает моего отца, - задумчиво проговорил он.
- А где он сейчас?
- Он умер, - отстраненным голосом ответил англичанин, не посвящая в кровавые
