Древний Рим. Честь преторианца - Регина Грез
– Прости, я ничего плохого не хотела.
– А почему шепотом говоришь? – нахмурился он.
– Опасаюсь твоего справделивого гнева.
Я даже голову опустила, чтобы солдат не заметил лукавой улыбки. Надо немедленно прекращать это представление, а то еще подумает, что я заигрываю. Борат мужчина видный и даже вполне интересный, но крупноват на мой вкус и мне здесь любовные приключения вовсе не нужны.
Тогда почему так ноги дрожат и сладко ноет в груди, наверно, все дело в красном вине и пряностях – такое сочетание здорово будоражит кровь. И я мгновенно вскинула голову, когда горячая тяжелая ладонь Бората оказалась на моем плече.
– Валия… ложись спать… или… или… ты хочешь…
Я-тособиралась лишь отодвинуть от себя солдата, а для того легонько толкнула в голую грудь и зачем-то задержала руку на его теле, там был неровный шрам чуть ниже соска, я растерялась и провела пальцами ниже. А вот и еще один… и тут… да Борат весь в полосах былых ран!
Тогда он сгреб меня в охапку и принялся жадно целовать в губы, в подбородок и шею. Я чувствовала у своего лица острый запах мужского пота и лука, но почему-то это совершенно не мешало, а будто бы даже наоборот лишало сил сопротивляться.
Потом его руки сильно сжали мою грудь, прикрытую тонкой льняной туникой, и я вскрикнула, приходя в себя.
– Пусти, я кричать буду. Не трогай!
Борат толкнул меня на кровать, я зажмурилась от ужаса, но он только прохрипел в самое ухо.
– Сколько тебе надо? У меня есть денарий, я сразу отдам.
– Нет… нет…
Я мотала головой и упиралась руками в его железные плечи.
– Тогда что тебе нужно, женщина? – хрипел он.
– Я… я не хотела так… ничего не хотела… я не знала…
Слова вязли на языке, сердце отчаянно бухало о ребра, во рту стоял соленый привкус крови, в порыве страсти Борат прикусил мне губу. Но, ощутив его грубые пальцы на своих оголившихся бедрах, я дернулась и завопила, что было сил:
– Слезь с меня или я все расскажу Фурию!
Еще один не то поцелуй, не то укус в шею и рычание у самого лица:
– Не смей меня дразнить, пожалеешь!
Борат двумя широкими шагами убрался к себе, а я, едва сдерживая рыдания, выскочила в коридор. Поплутав немного в полутемных галереях, наткнулась на преторианскую стражу.
Пришлось соврать, что у меня срочное дело к Титу Сергию. Рослые парни в доспехах отпустили пару соленых шуточек по поводу моего растрепанного внешнего вида и безумных глаз.
– Так не терпится попасть в объятия старика? Красавица, лучше останься с нами, уж мы точно сумеем тебя развлечь.
– Оставь ее, Тарбий, – усмехнулся второй стражник, – гордая северянка дарит свои ласки только «жаркому солнцу». И тем, кто приближен к его обжигающим лучам.
Наверно, стражник подразумевал Цезаря – на его золотом нагруднике выбита колесница Гелиоса. Так незримая тень Фурия меня спасла от дальнейших приставаний солдат.
Глава 10. Как закончилась ночь
Тит Сергий Катон верно служил еще Тиберию, а после смерти старого императора остался на своем посту первого советника и казначея-квестора при его внучатом племяннике.
Думаю, Фурий ценил умного и честного управленца финансами. Хотя при мне не раз угрожал и даже оскорблял его, но тот удивительно стойко сносил раздражение всесильного владыки.
А я порой не знала, куда прятать глаза от стыда, видя с какой изощренной наглостью мой царственный ровесник унижает заслуженного пожилого человека. Однажды я даже попыталась осторожно заступиться за Катона, и мне удалось немного отвлечь раздражение Фурия на себя.
Может, поэтому я сейчас хотела найти поддержку именно в покоях советника. Тит Сергий был так необходим молодому императору, что давно обитал во дворце. Преторианцы указали верный коридор, и я без труда отыскала крыло, где размещались апартаменты квестора.
Чтобы найти его личную спальню мне также пришлось разбудить раба, храпевшего на соломенном тюфяке под тяжелой, окованной железом дверью. Бритоголовый мужчина с азиатскими чертами лица лениво протер глаза и поплелся оповестить господина о нечаянной гостье.
Тит Сергий принял меня хорошо, не выказал ни малейшего недоумения по поводу позднего визита. Без расспросов усадил за стол из темно-зеленого камня и придвинул ближе серебряное блюдо с отборными финиками.
– Попробуй на вкус, они начинены орешками и изюмом, вымочены в меду. С некоторых пор люблю побаловать себя сладостями.
Вытирая слезы, я чувствовала возвращение уверенности. Тит Сергий умел успокоить одним только мягким голосом и доброй улыбкой.
– Ну, что у тебя стряслось, раз прибежала сюда, спасаясь, как пугливая козочка от голодного волка.
Засунув в рот сладкий финик, у которого вместо косточки внутри таилась медовая начинка, я на секунду зажмурила глаза от удовольствия.
И странное дело – недавнее происшествие в моей каморке вдруг показалось стыдно-смешным и волнующим одновременно. Стоило ли будить почтенного римского гражданина из-за такой ерунды, однако, пришлось рассказать Катону о своей проблеме в виде большого, мрачного солдата под боком.
– Тит Сергий, прошу тебя, помоги найти другую спаленку, я не хочу жить в проходной комнате рядом с чужим мужчиной. Это даже неприлично.
Пожилой казначей лукаво рассмеялся, откинувшись на лиловую подушку своего деревянного кресла.
– Может, похлопотать, чтобы тебя поселили к Мелине?
– Ни за какие коврижки не желаю жить с этими наглыми дамами!
– Сложно же тебе угодить, Валия, – притворно вздыхал Катон, беззвучно посмеиваясь. – Но я попрошу Афеса подыскать комнату ближе к кухне. Если, конечно, Фурий не прикажет перевести обратно в свои покои. В последние дни император не может и дня без тебя обходиться.
– Я буду очень благодарна за помощь! А что касается Цезаря, мне кажется, он готов дать разрешение на постройку нового акведука. И по поводу осушения болот вокруг Рима мы с ним недавно говорили. Пусть малярийные комары редко залетают на Палатин, но каково тем, кто живет в низинах Затиберья? Хороший правитель должен думать обо всех своих подданных.
– Ты слишком добра, Валия, – задумчиво произнес Катон и тихо добавил, – боюсь, скоро ему это надоест.
Я не на шутку разволновалась и тут же заявила, что не стану терпеть издевательства, а попытаюсь удрать. Могу ли я в таком случае рассчитывать на поддержку влиятельного сановника. Я осторожно прощупывала почву, прежде, чем сделать новый шаг.
Скрестив короткие узловатые пальцы на столе перед собой, Тит Сергий ответил строго:
