Джоанна Мэйкпис - Интриги королевского двора
Энн не нашлась с ответом. Ричард улыбнулся.
Они проехали мимо Сент-Олбенса и Барнета — мест, памятных былыми победами сторонников Йорков, — и, наконец, достигли Лондона. Энн поразил крест в Чаринге, воздвигнутый королем Эдуардом I в память покойной жены, ей вспомнилось, как король Ричард горевал по своей возлюбленной Анне, как не решился жениться на своей племяннице, королеве Елизавете, и отослал ее в северный замок Шериф-Хаттон. Энн не понимала, почему после такого унижения Елизавета решила пригласить ко двору ее, Энн, дочь преданного слуги короля Ричарда. К тому же ей предстояло стать компаньонкой леди Филиппы Телфорд, которая тоже была дочерью сторонника покойного короля. Энн так и не сумела взять в толк, почему королеве понадобилось призывать их обеих ко двору.
По мере приближения к дворцу Энн все сильнее терзали сомнения, она украдкой поглядывала на Олларда и сжимала губы. Как жаль, что вскоре им придется расстаться! День выдался сырым и туманным, повсюду ощущалась затхлая вонь Темзы. Кавалькада двигалась по улице в окружении повозок, везущих провизию во дворец. Ричард то и дело покрикивал на возниц, оттесняющих всадников к обочине. Когда же один из возниц не пожелал подчиниться, да еще разразился градом непристойностей, Ричард спешился, вскочил на повозку, схватил возницу за горло и встряхнул, как собака крысу. Все вокруг разразились криками, но Энн так и не поняла, что выражают эти крики — недовольство или одобрение. Симпкин перехватил растерянный взгляд девушки и дал ей знак молчать. Энн подчинилась, с грустью думая о том, что никто из крестьян или торговцев Лестера или Нортгемптона не посмел бы перечить ее отцу.
Грубиян возница обмяк на козлах, а Ричард вернулся к своим спутникам и повел кавалькаду к дворцу. Энн дрожала от возбуждения и страха. Внезапно им пришлось остановиться: одна из повозок, груженная капустой и салатом, маслом и ведрами с молоком, у самых ворот потеряла колесо и опасно накренилась, перегородив всю улицу. Отовсюду послышались раздраженные голоса. Энн растерянно переглянулась с Ричардом.
— Может быть, здесь есть другие ворота? — нерешительно спросила она.
Ричард спешился, подошел к повозке и выяснил, что понадобится не меньше часа, чтобы закрепить колесо на оси. И все это время его подопечной придется провести в толпе простолюдинов! Внезапно за его спиной послышался крик, Ричард оглянулся и увидел, что маленький отряд вооруженных мужчин пробивает путь к воротам. Во главе отряда ехал молодой щеголь в черном бархатном камзоле и белой шелковой рубашке под ним, тугих черных чулках и расшитом плаще. Из-под его широкополой шляпы, лихо надетой набекрень и украшенной золотистыми перьями, ниспадали завитые светлые локоны. Заметив Энн, щеголь остановил коня и поклонился в седле.
— Добрый день, мистрис. Вижу, вы едете во дворец. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Энн тревожно переглянулась с Ричардом, но тот только пожал плечами.
— Позвольте представиться. — Щеголь спешился и подошел к Энн. — Я Джон Хильярд, приближенный его величества. Кажется, прежде мы не встречались.
— Я только что приехала в Лондон, — смущенно объяснила Энн, — по приказу ее величества королевы. Я Энн Джарвис из Нортгемптоншира, а это мои слуги и моя горничная. Мы как раз думали, как пробраться к воротам…
Взгляд надменного щеголя уперся в Ричарда Олларда, который по сравнению с ним выглядел простолюдином. Неожиданно для себя Энн выпалила:
— Это Дикон Олсоп, давний слуга моего отца. Он сопровождал меня в пути и оказал мне немало неоценимых услуг. Потом он вернется к моему отцу.
Ричард удивленно раскрыл глаза и покраснел, Мэри Скроггинс еле слышно ахнула, но никто не посмел возразить. Джон Хильярд отдал краткий приказ своим спутникам, те спешились и бесцеремонно разогнали толпу, орудуя хлыстами. Сломанную повозку оттащили в сторону, расчищая дорогу. Наконец кавалькада двинулась к воротам, причем Ричард держался позади, как и подобало слуге.
Энн старалась не смотреть на него и не слушала нового знакомого, который вслух восхищался ее гладкими щеками, темными ресницами и блестящими золотыми локонами. Во дворе, как по волшебству, появились конюхи и слуги, и Хильярд надменно велел им позаботиться о лошадях и багаже мистрис Джарвис, а ее спутников устроить в конюшне. Он сам помог Энн спешиться и повел ее во дворец. Энн даже не порывалась протестовать, сообразив, что мистер Джон Хильярд привык к безмолвному повиновению.
Она шла по бесчисленным коридорам, освещенным пылающими факелами, Мэри плелась следом. Коридоры разбегались во все стороны, в них выходили двери множества комнат, навстречу попадались облаченные в черное чиновники и священники. У каждой двери стояли стражники, вооруженные длинными копьями и щитами с гербом Тюдоров. Мистера Хильярда никто и не пытался остановить. Энн старалась прислушиваться к его словам и запоминать их.
Наконец она очутилась в комнате, каменные полы которой были устланы турецкими коврами, а вдоль стен выстроились мягкие кресла. Завидев вошедших, пожилой рослый и сутулый мужчина с кудрявой бородкой поднялся и учтиво поклонился. На нем был темный короткий плащ и черная фетровая шляпа с золотой брошью в виде вздыбленного дракона.
— Это мистрис Джарвис, — повелительно произнес Джон Хильярд, обращаясь к дворецкому. — Она прибыла по приказу королевы, ее ждут. Проводите мистрис в ее покои и доложите королеве о ее приезде.
Дворецкий низко поклонился и вышел из-за стола навстречу Энн.
— Вас и вправду ждут, мистрис, — торжественно начал он. — Два дня назад для вас приготовили покои. Я провожу вас туда, а ее величество пришлет за вами пажа, когда будет готова принять вас.
Он держался так величественно, что Энн чуть не присела в поклоне, но тут она заметила насмешливый блеск в глазах мистера Хильярда, вспомнила, кто она такая, и осталась стоять.
— Благодарю, — произнесла она и повернулась к спутнику. — И вам спасибо, сэр, за то, что вы пришли мне на помощь у ворот и привели меня сюда.
Хильярд учтиво поцеловал ей руку.
— Я рад, мистрис, что мне представился случай помочь вам. Надеюсь, мы вскоре встретимся вновь — вероятней всего, в большой столовой, в часы трапезы.
Дворецкий уже ждал ее, выказывая признаки нетерпения. Энн поспешно присела перед мистером Хильярдом, оглянулась на Мэри и последовала за дворецким. Ее привели в апартаменты из двух комнат, дворецкий сообщил, что эти комнаты Энн предстоит делить с леди Филиппой Телфорд. Покои оказались скудно обставленными и тесными, но Энн обрадовалась уже тому, что ей не придется спать в общем помещении для фрейлин, как ее матери. Постель была достаточно широка для двоих и застелена превосходным бельем, на сундуке стояли кувшин с водой и таз, на комоде — подсвечники и огниво.
