Гейл Линк - Неугасимое пламя
Несколько мгновений Мэтью взвешивал свой ответ.
— И да, и нет.
Лицо Рэчел выразило изумление.
— Что это значит? — пробормотала она.
— Это значит, что я люблю Доминику, забочусь о ней, — пояснил он. — Она была мне добрым другом, участливой наперсницей.
Мэтью подошел вплотную к креслу, в котором сидела Рэчел, и опустился на одно колено.
— И это значит, — продолжил он, — что я в нее не влюблен. — Так же, — завершил он свои объяснения, — как и она в меня.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — ответил Мэтью.
Гроза за окном начала стихать, порывы ветра стали слабее, и шум дождя тоже изменился: он уже не обрушивался на землю с грохотом, а барабанил тихонько и ритмично. Ярость небес улеглась, и воздух вновь становился густым и жарким.
Несколько секунд прошло в молчании, а потом Мэтью снова заговорил.
— Я порву с Доминикой, — пообещал он.
Рэчел не поверила своим ушам.
— Порвете?
Он кивнул.
— Почему?
В ожидании ответа сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.
— Потому что я должен это сделать.
Мэтью поднялся и отошел от нее, на мгновение повернувшись к ней спиной. Затем он снова взглянул на нее.
— Пожалуй, я понял это, как только увидел вас, — сознался он, и что-то жарко полыхнуло в глубине его голубых глаз.
Даже находясь в другом конце библиотеки, Рэчел почувствовала, что этот взгляд прожигает ее насквозь. Его намерение расстаться ради нее с той, другой женщиной было для Рэчел дороже всех сокровищ мира. Осознав, насколько глубока ее любовь к Мэтью, Рэчел поняла и то, как она ошибалась, говоря с матерью, — делить его с другой женщиной было так же невозможно, как перестать дышать. Рэчел желала владеть им целиком и ни за что не согласилась бы на меньшее.
— Вы мне верите? — спросил он.
Она улыбнулась:
— Я верю всему, что вы говорите мне, Мэтью.
И это действительно было так. Что бы ни сказал ей Мэтью, она поверит. Она сама не знала, что заставляет ее доверять ему, его обещаниям столь безоглядно. Но это было именно так.
— Так вы будете у нас на обеде вместе с вашими родителями? Моя мама очень ждет этого.
— Я тоже, — ответила Рэчел.
— Кажется, мама хочет попросить вас кое о чем, — добавил он. — И я надеюсь, что вы не откажете ей, потому что ваше согласие даст нам возможность видеться чаще.
Он поклонился и взялся за шляпу.
— Ведь вы хотели бы этого, не правда ли, Рэчел?
«Хотела бы? — подумала Рэчел. — Клянусь Святым Патриком, я жажду этого. Мечтаю об этом».
— Я думаю, я смогу выполнить ее просьбу, — произнесла она вслух со всем возможным спокойствием.
— Можно мне навестить вас завтра?
Как будто она могла отказать ему!
— Я буду ждать вас.
Мэтью надел шляпу и направился к двери. Дойдя до нее, он обернулся и взглянул на Рэчел, неподвижно сидевшую на прежнем месте. Он пересек комнату и, подойдя к ее креслу, обитому яблочно-зеленым бархатом, обхватил девушку за плечи, рывком поставил на ноги и поцеловал.
Снова упав в кресло, Рэчел машинально прижала ладонь ко рту, все еще хранившему тепло его губ.
Так и застала ее Лизль, спустя несколько минут появившаяся в комнате.
— Мисс Рэчел, — окликнула она, — все в порядке?
Рэчел глубоко вздохнула и поднялась с кресла.
— Да, конечно.
Чтобы занять чем-то свои дрожащие руки, она подошла к полке с книгами и сняла с нее томик сонетов Шекспира в кожаном переплете.
— Все в полном порядке.
Лизль заметила и румянец на щеках Рэчел, и блеск в глазах, и мечтательное выражение лица и сделала отсюда вполне логичное заключение, что юная ирландка не осталась равнодушной к обаянию мсье Деверо.
— Я, пожалуй, пойду переоденусь перед ужином, — сказала Рэчел, держа в одной руке книгу. — Родители не вернулись?
— Нет, мисс Рэчел.
— Им, конечно же, пришлось где-то пережидать дождь, и скоро они будут дома, — сказала Рэчел и поинтересовалась: — А что вы сегодня приготовили?
— Любимое блюдо вашего папы — цыпленка с яблоками в тесте. А на сладкое мой ореховый торт.
— Боюсь, мне придется распустить корсет, прежде чем садиться за стол, — засмеялась Рэчел, и тут же серьезно сказала: — Лизль, я хочу спросить вас кое о чем, если можно.
— Конечно, мисс Рэчел, спрашивайте обо всем, что вас интересует.
— Вы родились здесь, в Новом Орлеане верно?
— Oui, мисс Рэчел, это так.
— Тогда вам должен быть известен креольский обычай со… — Рэчел запнулась, — содержать женщин?
Лизль взглянула на нее с любопытством:
— Почему вы спрашиваете, мисс Рэчел?
— Как вы думаете, некоторые из этих женщин влюбляются в своих… ммм… покровителей? — задала Рэчел встречный вопрос.
Экономка пожала плечами:
— Полагаю, что такое вполне возможно.
— О! — воскликнула Рэчел.
— Для некоторых это просто деловое предприятие, обеспечение собственного будущего. Вопрос выгоды, и ничего больше, — ответила Лизль. — А есть и другие, нескольких я знала, для них это affaire d'amour[18]. Они любят мужчин, с которыми живут.
— Я понимаю.
Рэчел бросила задумчивый взгляд на экономку. Лизль была привлекательной женщиной с янтарной кожей и волосами.
— Вас интересует, мисс Рэчел, получала ли я подобные предложения от креольских джентльменов, правда ведь?
Рэчел покраснела:
— Я не хочу быть назойливой, Лизль.
Лизль пожала плечами:
— Я охотно расскажу вам все. Oui, один красивый джентльмен приходил к моей матери, желая сделать меня своей belle atie. Он был близким другом моего отца и владел небольшой плантацией неподалеку от Нового Орлеана. Прими я его предложение, жизнь моя была бы совершенно беззаботной.
— Но вы отказались?
— Oui, — ответила Лизль. — Человек, владевший моей grand-mйre[19], сделал ее своей любовницей без ее согласия. Мама с четырнадцати лет была подружкой отца, но он не освободил ее. Она так и умерла рабыней. Она сумела только умолить его освободить меня под угрозой покончить с собой. — Я свободная женщина, мисс Рэчел, — с достоинством заявила Лизль. — Я выбрала собственный путь. И он устраивает меня больше, нежели участь чьей-то любовницы, какой бы обеспеченной или даже роскошной она ни была. Подобная участь снова превратила бы меня в рабыню. А я не стану ею ни за что, — твердо заключила она.
Они обменялись взглядами, и Рэчел почувствовала восхищение перед мужеством и благородством их экономки.
Лизль улыбнулась:
— Пойду-ка я на кухню присмотреть за ужином, мисс Рэчел.
— Я вам очень признательна за откровенность, Лизль, — сказала Рэчел. — И вы можете быть уверены, что все, о чем мы говорили, останется между нами.