Жюли Галан - Герцогиня и султан
Фатима, страшно довольная успехом, самолично несла мешочек с подарками. Вспоминая вечер, она покачивала на ходу бедрами и тихо напевала себе под нос.
Жаккетта, изредка зевая, плелась за ней. Пользуясь тем, что в берегах улицы ночь темна, она с Удовольствием откинула с лица покрывало.
Им оставалось пройти еще пару перекрестков. Внезапно на безлюдной улице от стены отделилась смутно различимая фигура и метнула что-то в их сторону. Реакция у Фатимы оказалась молниеносной. Она схватила Жаккетту за плечо и резко дернула на землю. И свалилась сама рядом, словно мешок с зерном, сброшенный с седла. Тяжелый камень врезался в стену как раз над ними и, срикошетив, упал рядом с головой Жаккетты. Нападавший учел их падение и швырнул еще один камень, целясь ниже. И пустился наутек к ближнему перекрестку. Камень еще летел в воздухе, а он уже мчался вдоль стены.
Но тут в действие вступил Масрур. Скинув на землю мешок с нарядом госпожи, он выдернул из ножен свой неразлучный тяжелый кривой нож. Масрур делал им все – от свежевания барашка до чистки яблока. Масрур метнул свое оружие вслед убегающему. Нож, вращаясь в полете, как падающее семечко ясеня, настиг убегающего. Все произошло очень быстро и тихо. И камень, и нож достигли цели одновременно. Но камень, в отличие от ножа, не попал.
Фатима встала и шепотом произнесла очень длинную фразу по-арабски. Главным еловом, повторяющимся через каждые три-четыре, было «аш-шайтан». Жаккетта тоже поднялась и стряхнула с покрывала осыпавшиеся со стены кусочки глины.
Они подошли к лежащему человеку. Он был убит наповал. Масрур вытащил из тела человека свой нож, вытер об одежду убитого и убрал обратно в ножны.
– Эта собака из тех шакалов, что за медную монету может убить родную мать! – сплюнула Фатима, осмотрев убитого и опять опуская покрывало на лицо.
Жаккетта без сил привалилась к стене, колени ее подгибались.
– Это привет от красавицы Бибигюль! – прошипела Фатима. – Мерзкая скорпиониха! Она Хочет напугать Фатиму! Масрур, мы дойдем одни. Ты бери этого дохлого осла и неси к задней калитке змеи Бибигюль! Это мой подарок и привет! Смотри, не накапай крови по пути! Пусть будет непонятно, где он убит!
Невозмутимый Масрур вытряхнул из мешка на руки Жаккетты шелковые одеяния Фатимы. Затем натянул пустой мешок на убитого и понес свою страшную ношу к дому Бибигюль.
Фатима с Жаккеттой припустили к дому.
Уже в своем дворике Фатима шлепнулась на скамеечку и с облегчением вытянула толстые ноги. Жаккетта сдернула с головы опостылевшее покрывало и села рядом.
– Ну мерзавка! Ну ведьма! Аллах великий, да отравит ей жизнь! – ругалась Фатима. – Попадись ты мне в темном месте, я сделаю из твоих кудрей лысую плешь! Дочь шайтана! Она смеет обижать Фатиму!
– А нас не схватят за убийство? – спросила дрожащая Жаккетта.
– Нет! – рявкнула Фатима. – Кто видел, что было? А? Кому надо ворошить грязь? Ты думаешь, Масрур зарезал человека? Нет! Масрур убил шакала! Кто знает, что шакал нападал? Только Бибигюль. Бибигюль найдет эту мертвую бродячую собаку у своего дома и поймет: – не надо обижать Фатиму. Если в ее голове ум есть, Бибиполь уберет мертвое тело и будет молчать! Все соседи на улице спят. Кругом живут порядочные люди, люди, которые не будут высовывать свой нос на улицу ночью.
– А почему вы говорили там по-французски?
– Потому, мой цветочек, что если кто и шел неподалеку, то он слышал чужую речь. Значит, кто говорил? Неверный говорил. А Масруру все равно, какой язык слушать! Пойдем в дом, спать не будем, будем ждать. Длинная ночь. Время сказок. Масрур долго не придет. Надо отнести мешок с подарком в другой конец города. И не попасться ночному сторожу, страже и прочим ненужным глазам.
– А его не поймают? – слабым голосом спросила Жаккетта.
– Все в руках Аллаха великого, всемогущего! От того, что будет, не убежишь, и нет ухищрений против власти Аллаха над его тварями! – вздохнула Фатима. – Не бойся, слезинка моего, глаза, Масрур должен прийти! Он в своей жизни убил столько человек, сколько ты не скушала фиников!
Фатима вошла в дом, спрятала полученные презенты и убрала праздничный костюм. Они с Жаккеттой совершили вечернее омовение, поели, каждая помолилась своему богу.
И потянулись часы ожидания…
– Матушка Ала ад-Дина бежала домой, и ум ее улетал от радости: «Мой сын – зять султана!» – рассказывала Фатима. – «О сынок! – сказала она. – Султан отдает за тебя дочь и ждет тебя вечером!» Ала ад-Дин потер лампу и вызвал джинна. «Слушаю, о повелитель!» – говорит джинн…
Надеюсь, Масрур уже прошел дом шейха Дауда…
«Принеси мне царские одежды! – говорит Ала ад-Дин. – И одежды, каких нет у любимой жены султана, для моей матушки! И достань мне коняг что пасется на земле туркмен и потеет кровавым потом! Пусть сбруя у него будет из золота и самоцветов, а попона – из полосатого мервского шелка! И приведи сорок невольников. В красивой одежде, на конях, и при кривых саблях! Пусть двадцать едут впереди меня, двадцать – сзади! И принеси мне мешок с динарами. А для моей матери доставь двенадцать невольниц – самых красивых, какие есть на свете!»
Мерзавка Бибигюль не попала бы в их число, это точно, как изречение пророка!
«Ты все понял, о раб лампы?!» – говорит Ала ад-Дин. «О да, мой повелитель!» – поклонился джинн. «Очень хорошо, а теперь неси меня в лучшую баню!»
И Ала ад-Дин вымылся, надушил себя благовониями, надел роскошные, одежды, сел на коня, и со своей свитой поехал во дворец. И город ахал, видя такого луноликого молодца и красавца, а Ала ад-Дин кидал из мешка динары в толпу.
Султан увидел, как великолепен его будущий зять, и усадил его рядом с собой в диване по правую руку от себя. А визирь чуть не умер от зависти.
«О царь времен, окажи мне великую милость!» – говорит Ала ад-Дин. «Чего ты хочешь? – спросил султан. – В моем сердце для тебя открыта дверь». – «Подари мне кусок земли рядом с твоим дворцом! – говорит Ала ад-Дин. – Я выстрою там дворец для прекрасноли-кой Бадр аль-Будур, достойный ее небесной красоты!»
Султан обрадовался и подарил Ала ад-Дину кусок земли. А потом велел привести судью и свидетелей и написал брачную запись царевны с Ала ад-Дином.
Когда заключили все условия, Ала ад-Дин встал и собрался домой. «О мой зять! – удивился султан и схватил его за рукав. – Куда ты идешь? Сегодня же твоя брачная ночь!» – «О нет, царь царей! – говорит Ала ад-Дин. – Я войду к царевне Будур, когда будет готов дворец. Это скоро!» И ушел.
– Мой цветочек, подойди к калитке и послушай: нет ли на улице шагов!
Жаккетта скользнула к калитке и долго стояла, прислушиваясь.
Было тихо, улица оставалась пустынной. Даже ночной сторож где-то пропал.
