Джон Окас - Исповедь куртизанки
– О! Вот эта мне нравится! – воскликнул он.
Он заплатил мадам Луизе пятьсот ливров и увез меня, всю в лентах и бантах, к Шоме.
Стремясь угождать всем мужчинам во всем, я часами стояла у зеркала, отрабатывая жесты и позы, оттачивая свой шарм.
Для месье Лавиня я одевалась элегантной парижской сиреной. Для месье Клода я становилась деревенской простушкой с широкой улыбкой, звонким смехом и цветами в волосах. Мне нравилось одеваться в мужскую одежду. Я покорила сердце месье Клемона в образе изнеженного денди в брюках, мужской жилетке, галстуке и шляпе с плюмажем. Для месье Расина я превращалась в амазонку, едва прикрытую доспехами, с позолоченным обручем в волосах и цепями на талии. Моим оружием была красота, и я взяла его в плен. Для месье Жака я была богиней любви на высоких каблуках, в коротких лосинах и перчатках до локтя. Для месье де Ляшеза я становилась соблазнительной матушкой. Для месье Юбера – королевой ночи. Я запудривала лицо до мертвенной бледности, густо подводила глаза и надевала черный пеньюар с длинными широкими рукавами и черную же накидку с капюшоном. Я упивалась им, моей покорной жертвой, смакуя весьма болезненные для него укусы. Для месье Домэ я была красоткой, растворившейся в собственном отражении в зеркале.
Фетишем месье Бордо была кожа. Я воплощала его эротические мечты в ботинках, ошейниках и с хлыстом.
Когда фантазия иссякала, я обходилась восхитительной наготой. Как сказала мадам Луиза, «ни одна одежда не сравнится с ее отсутствием».
Джентльмены часто обсуждали со мной свои проблемы. У одних были неприятности в делах, у других – проблемы с женами. Я узнала оборотную сторону историй, которые слышала в примерочной у Лабилля. Мужчины говорили, что жены необходимы для выходов в свет, для продолжения рода, но считали их ненасытными чудовищами, которые разбрасываются деньгами направо и налево, изводят мужей бесконечными придирками и ничего не делают просто так.
Но бывали и исключения. Один из моих клиентов, добрейшей души пожилой господин по имени Морье, недавно овдовел. Он очень любил свою жену и буквально обезумел от горя. Он как ребенок плакал в моих объятиях, и я прониклась к нему глубокой жалостью. Воркуя, я расстегнула сорочку и дала ему грудь. Он начал сосать ее, и я почувствовала, что соски мои разбухли и затвердели. Он успокоился, и я поняла, что могу не только возбуждать, но и успокаивать, исцелять.
Когда он вошел в меня, я ощутила мощное наслаждение. Потом Морье удивил меня предложением руки и сердца. Я задумалась. Не могла же я провести у мадам Гурдон всю жизнь, да и статус новой мадам Морье казался весьма заманчивой перспективой. Он был хорошим человеком, богатым и, несмотря на свой солидный возраст, мог доставить мне физическое удовольствие. Я не знала, что и ответить.
Я обратилась за советом к мадам Луизе.
– Если мужчина делает тебе предложение, можешь быть уверена – ты хорошо поработала, – сказала она. – Но будь осторожна. Отдаваясь материнскому инстинкту и проявляя симпатию, ты можешь навредить себе. Мы здесь не для того, чтобы жертвовать собой. Предложение Морье не стоит воспринимать всерьез. Он может настаивать – пускай. Но не принимай это близко к сердцу. Каким бы он ни был старым, он всегда останется маленьким мальчиком, которому нужна мамина похвала.
Когда Морье пришел в следующий раз, он повторил свое предложение. Я сказала ему, что должна подумать еще. Как ни странно, он начал видеть во мне образец добродетели и почитал меня, словно Матерь Божью.
Месье Корбэ обожал надевать мои трусики и платья. Он был милый, чистенький, с ангельским личиком. Я с удовольствием потакала его маленьким прихотям.
Хотела бы я сказать то же самое о месье Колиньи. Он был похож на жабу, вонял, как тухлое яйцо, и любил оральный секс. Стараясь отделаться от него как можно скорее, я массировала его мерзкие яйца и как могла сжимала губы. В момент оргазма этот тошнотворный тип испортил воздух, но я проглотила его семя, словно это была холодная вода, а я умирала от жажды. Он ушел, полностью довольный собой. Я прополоскала горло коньяком и вызвала рвоту.
Месье ле Февр хотел бороться, и мы катались по полу. Он признал меня победительницей, когда и зажала его голову между ногами, сев на лицо своей мягкой муфточкой.
Успешный торговец каретами по имени месье Дести пришел к мадам Гурдон, потому что для него это был показатель статуса. Этот мещанин во дворянстве не мог говорить ни о чем другом, кроме доходов, которые приносит его процветающее дело, и вещей, которые он может себе позволить. Он был пресным, как молочный суп, а его пуританская натура не позволяла ему даже раздеться. От моего прикосновения он кончил прямо в брюки.
Месье Кларэ, постоянный клиент Маржери, привел ко мне своего тринадцатилетнего сына Эдуара, чтобы я обучила его премудростям плотской любви. Этот милый мальчик так возбудился, что все было кончено еще до того, как он исследовал все интересующие его подробности моего тела.
– Нет, если ты хочешь быть счастлив в этой жизни, так не пойдет, – сказала я. – Твоя жена замучает тебя упреками, и ты никогда не найдешь подружку, если не научишься сдерживаться и заботиться об удовольствии женщины.
За несколько уроков я научила его контролировать возбуждение, льстить, целовать и ласкать меня.
Для большинства мужчин фантазии были значительно ярче реальности. Месье Гальяра в мечтах тянуло на авантюры. Он хотел, чтобы он был разбойником, а я – его пленницей. Месье Клюни играл в доктора и осматривал меня со всей тщательностью. Месье де Файель прикидывался посыльным из цветочной лавки, которого я соблазняла.
Фетишем месье де ля Бретона, распутника с глазами-бусинками, были женские стопы и обувь. Я надевала красные туфли на высоком каблуке и расхаживала перед ним, поднимая юбки и обнажая икры. Это вводило его в гипнотический транс.
Он падал на колени и лизал пальцы на моих ногах. Это вызывало у меня омерзение. Я едва сдерживалась, чтобы не лягнуть его в лицо.
Месье Клодель стремился держать меня в полном подчинении. Мне не дозволялось смотреть ему в глаза и говорить без его требования или команды.
Я всегда старалась выглядеть как можно лучше и делать все, что в моих силах. Я бывала чопорной, робкой, своенравной, но всегда была беспрекословно услужливой. Как часто повторяла мадам Луиза, клиент всегда прав. Я ублажала десятки самых разных мужчин, и лишь немногие доставляли мне истинное удовольствие. Но я покорно закрывала глаза, и их всхлипы, хныканье, крики экстаза вызывали во мне ответную дрожь. Я, не дыша, восхищалась их орудиями любви. Я говорила, что они сделали меня счастливой.
