Виктория Александер - Невеста принца
— Увы! Хотел бы я, чтобы он был. — Рэндалл провел рукой по волосам. — Я даже не знаю наверняка, сохраняется ли угроза для жизни леди Джоселин. Знаю только, что, если с ней что-то случится, виноватым буду я. А я не могу этого допустить, что означает… — Он через силу усмехнулся. — Придется идти под венец.
— Все могло быть куда хуже, — постарался ободрить друга Томас. — Она могла оказаться дурнушкой.
— Брось, Том. — Рэндалл снова опустился в кресло. — Дурнушка испытывала бы благодарность к супругу при любых обстоятельствах. Разве благодарность дурнушки не предпочтительнее ненависти красавицы?
— Сомневаюсь, что она так уж тебя ненавидит. Возможно, на нее нашло временное помрачение.
Рэндалл бросил на приятеля скептический взгляд.
— Как бы то ни было, — сдавленно вздохнул он, — она станет моей женой.
Он постарался стряхнуть с себя меланхолию, навеянную этим разговором. Им предстояло обсудить вещи более важные, чем чувства его будущей жены.
— Теперь о том, что будет завтра… Они деловито перечислили то, что было необходимо сделать. Рэндалл выхлопочет специальное разрешение на брак, а Томас потихоньку привезет священника, который обвенчает молодых прямо здесь. Конечно, это противоречило правилам англиканской церкви, но Томас не сомневался, что деньги Эффипгтонов все уладят лучшим образом. Когда начнет смеркаться, все члены семейства отбудут в родовое поместье, привлекая как можно больше к себе внимания. Какое-то время они поедут вместе, потом Томас, Марианна, Бскки и тетя Луэлла направятся в экипаже в одну сторону, а Рэндалл с Джоселин поскачут в прямо противоположную. Конечно, время для путешествия не совсем подходящее, но Рэндалл чувствовал необходимость покинуть Лондон под покровом тьмы.
— Ну и хватит об этом. — Рэндалл поставил бокал на столик и поднялся. — Мне еще предстоит кое-что сделать. Несмотря на поздний час, он собирался переговорить со своим непосредственным начальником, человеком, который вовлек его в это дело. Теперь, когда Рэндалл удостоверился, что опасность для принца, по крайней мере, политическая, действительно существует, расследование необходимо было продолжать. Хотя и под руководством кого-то другого. Рэндалл также намеревался получить разрешение назвать имя этого человека Томасу — предосторожности ради. Он надеялся, что его другу эта информация не пригодится, но лучше быть готовым ко всякой неожиданности. Хлопот не возникнет — маркиз Хелмсли, как сын герцога Роксборо, был вне всяких подозрений. Томас тоже встал и обеспокоенно взглянул на друга.
— Задумался о своих делах?
Рэндалл сдержал улыбку. Как бы ни был любопытен его друг, лишних вопросов он задавать не станет. На протяжении лет, минувших после поражения Наполеона, Томас то и дело заговаривал о работе Рэидалла во время войны, но никогда не требовал ответа. Тайна оставалась тайной.
— Именно, — усмехнулся Бомон. — Надо успеть кое с кем повидаться до отъезда. — Он направился к двери. — Если повезет, все это не затянется надолго, и мы сможем спокойно вернуться в Лондон. Принц Алексис уедет в Авалонию через пару недель, а с ним исчезнет и всякая опасность для… моей жены. — Он постарался произнести последнее слово отчетливо и твердо.
Томас проводил его до двери и похлопал по плечу.
— Все не так страшно, дружище. Меня и самого захомутали.
Рэндалл сдержался и не напомнил о разнице в обстоятельствах, сопутствовавших союзу Томаса и Марианны, с одной стороны, и его и Джоселин — с другой. О разнице между страстным желанием и необходимостью, любовью и согласием терпеть, которое и то было под вопросом.
— Захомутали — вот это подходящее слово.
— Так или иначе… — Голос Томаса сделался серьезным. — Я уверен, все уладится.
— Хотел бы я разделять твою уверенность. Сам я уверен только, что сумею спасти ей жизнь. А помимо этого… — Рэндалл глубоко вздохнул. — Жить с женщиной, которая тебя не выносит… — Он покачал головой.
— Вам придется какое-то время довольствоваться исключительно обществом друг друга, — Медленно произнес Томас. — Это время следует провести с пользой.
— Ты о чем?
— О том, что тебе приходилось приручать женщин и поупрямее Джоселин.
Рэндалл уставился на друга.
— Предлагаешь мне обольстить ее?
— Если кто-то, в особенности Марианна, обвинит меня в этом, я стану отпираться до последнего издыхания, но… — Томас усмехнулся. — Именно это я тебе и предлагаю.
— Обольстить Джоселин, — пробормотал Рэндалл. — Занятная мысль. Даже более чем занятная. Как ты сам заметил, она далеко не дурнушка. Это уже кое-что сулит… — Он подумал о том, как прижимал к себе ее роскошное тело.
— Странно, что ты сам до этого не додумался.
— Мне и самому странно. Видимо, мрачная перспектива супружеского рабства затмила приятные стороны семейной жизни. Но когда ты упомянул об этом… — Рэндалл усмехнулся. — Спасибо, старик.
— Чего не сделаешь для друга, — скромно пожал плечами Томас.
Рэндалл рассмеялся. Обольщение Джоселин представлялось ему делом нелегким. Такая гордячка не прибежит сломя голову в его постель. Но тем увлекательнее предстояла задача. Рука леди фактически принадлежала ему, теперь оставалось завоевать ее сердце.
— Как я его ненавижу! — Джоселин лежала поперек кровати, уставившись в потолок. — Ненавижу до последнего своего вздоха.
— Пустяки, — решительно возразила Марианна. — Ты вовсе не его ненавидишь, а обстоятельства.
— Извини, но я не вижу большой разницы между обстоятельствами и этим человеком. — Джоселин несколько театрально вздохнула. — Моя жизнь кончена.
— Ничуть не бывало. — Марианна села у сестры в ногах. — Просто она пойдет не так, как тебе представлялось.
— Не так! Ха! — Джоселин перекатилась на бок и подперла щеку ладонью, — Легко тебе говорить. Ты-то выходишь замуж за будущего герцога. За Эффингтона! И за любимого человека к тому же. А я предполагала выйти замуж за принца!
— Джоселин. — Марианна внимательно взглянула сестре в лицо. — Значит, ты любишь его? Я имею в виду принца Алексиса.
Девушка поскребла ногтем покрывало и вздохнула.
— Нет. Но я уверена, что полюбила бы рано или поздно.
— Ты можешь так же рано или поздно полюбить Бомона.
— Для начала надо, чтобы он мне хотя бы нравился, — пробормотала Джоселин.
— Мне он нравится, и даже очень, — произнесла Марианна. — Кроме того, я думаю, что он надежный и порядочный человек, А какой он замечательный друг Томасу! Еще у него редкое чувство юмора и завидное воображение.
Джоселин, разумеется, знала историю знакомства сестры с Бомоном. Марианна написала серию рассказов для воскресной газеты, отчасти основанных на ее отношениях с Томасом. Когда Эффингтону стало известно об этом, он, чтобы преподать любимой урок, уговорил Бомона разыграть роль поклонника, которого изобразила Марианна.
