Барбара Картленд - Любовь на краешке луны
Пригубив ликер, она заметила, что герцог пристально изучает ее.
Впрочем, в глазах его не было восхищения, на которое она рассчитывала, но ей удалось приковать к себе его внимание; Канеда почти не сомневалась, что заинтриговала его и теперь герцог хочет побольше узнать о ней.
— А с кем вы путешествуете?
— С другом.
Поторопившись с ответом, она поняла, что слова эти прозвучали несколько легкомысленно.
— Видимо, он обаятельный человек. — Герцог чуть скривил губу.
— Это не совсем так. Точнее говоря, я здесь с подругой, француженкой, которая рада вновь посетить свою родину, родственников и знакомых.
— Значит, она сейчас где-то здесь?
— Неподалеку.
Немного подумав, герцог сказал:
— Ну а если я приглашу вас погостить у меня, пока вы будете изучать моих лошадей, Тогда я должен буду пригласить и ее?
Канеда качнула головой.
— Нет. Более того, я уверена, что она предпочтет общество тех, кого любит.
— А кого любите вы? — поинтересовался герцог.
Вопросе застал. Канеду врасплох, но тут она напомнила себе, что излишнюю фамильярность герцога можно объяснить ее маскарадом.
— Почему вы решили, что я кого-нибудь люблю?
— Не могу поверить, чтобы ваш конь при всем своем великолепии мог целиком заполнить вашу жизнь, мадемуазель; и потом, мне кажется, глаза есть даже у англичан!
— Есть, — согласилась Канеда. — Однако в настоящий момент меня занимают французы. Видите ли, monsieur, эта разновидность человеческой породы не часто встречается в Англии — Во всяком случае там, где я была.
И вновь ей удалось не уклониться от истины — в радиусе пятидесяти миль от их деревни, безусловно, не нашлось бы и одного француза; те же, кто посещал мать и отца, являлись прямо из Франции.
Впочем, погостить к ним приезжали чаще всего женщины — подобно мадам де Гокур, муж которой был слишком занят делами, чтобы посещать сельский край.
— В нашей школе полно французов, — сказал герцог, — и все они, как вы могли видеть, охотно познакомились бы с вами.
— В данный момент с меня довольно возможности разговаривать с вами, — отрезала Канеда. — Значит, вы обитаете в этом огромном замке в одиночестве?
— Не всегда, но большую часть времени.
— А что вы… читаете?
— О, я читаю много.
— Но вам, наверное, одиноко,
— При необходимости мне нетрудно отыскать для себя общество.
— Бы имеете в виду офицеров из шкоды? Но ведь вы их видите целый день.
С улыбкой на устах, явно сознавая, что хочет выпытать Канеда, герцог объяснил:
— Я остаюсь один, только когда хочу этого.
Взгляд его был еще красноречивее слов, и Канеда вдруг догадалась, что у герцога, конечно же, есть любовница.
В книгах, которые ей доводилось читать, Французов всегда называли пылкими любовниками… а, например, король Франциск Первый ночами инкогнито бродил по городу в поисках привлекательных женщин.
А у Людовика XIV и Людовика XV любовниц было не счесть. Канеда читала о мадам де Помпадур, мадам де Ментенон и обо всех прочих.
Но ей и в голову не приходило, что запертая на замок безумная жена вовсе не мешала герцогу искать женского общества.
Должно быть, глаза Канеды выдали направление ее мыслей, потому что герцог с усмешкой спросил:
— Надеюсь, вы не рассчитывали услышать что-либо другое?
— Мне просто… хотелось услышать, как можно жить на… краешке луны в таком уединении.
Почему-то ее покоробило, что у герцога бывают женщины, способные развлечь его. По тому, что говорили о нем, Канеда предполагала, что встретит человека, посвятившего свою жизнь единственной женщине и после неудачного брака не желающего слышать о слабой половине рода человеческого.
— Даже возле луны мерцают звездочки, — сказал он.
Конечно, подумала Канеда, жизнь его не лишена женского внимания. К такому привлекательному мужчине, да еще герцогу и богачу, женщины должны были слетаться как пчелы на мед.
— Конечно, — согласилась Канеда, чувствуя, что голос вновь подвел ее. Впервые получалось, что планы ее не складываются.
Она-то намеревалась любым способом проникнуть в этот замок, а потом взять штурмом герцога — циничного калеку, обиженного судьбой.
И вот, к ее огорчению, перед ней сидит мужчина, явно довольный жизнью и не лишенный утех, которые способна дать только женщина.
Канеда решила сменить тему. — А не возвратиться ли нам в школу?
— Незачем торопиться. Давайте посидим еще — в комнате, которую вы наверняка найдете более уютной.
С этими словами он встал и, покинув стоповую, повел Канеду вовсе не в тот салон, где они недавно были.
Коридор привел их к двери, за которой оказалась, с ее точки зрения, весьма интригующая комната — таких девушке видеть еще не приходилось.
Небольшое округлое помещение, по-видимому, располагалось в одной из четырех башен, возвышавшихся по углам замка.
Окна здесь выходили на три стороны, у четвертой стоял уютный диван с шелковыми подушками, на который герцог предложил Канеде сесть.
По она застыла возле окна, наслаждаясь удивительной панорамой, и чем дольше смотрела, тем длиннее казалась ей серебристая лента реки.
Канеда постояла некоторое время, ощущая на себе изучающий взгляд герцога.
— Ну, — спросил он наконец, — вы еще желаете побыть на луне или уже готовы вернуться на грешную землю со всеми ее заботами?
— В настоящий момент у меня таковых просто нет.
— Тогда, можно сказать, вам везет.
— А какие трудности у вас? — Канеда отвернулась от окна и посмотрела на герцога.
— Собственно, никаких. Не могу только понять — реальное вы существо или продукт моего воображения.
— Заверяю вас — я совершенно реальна.
— И не похожа на всех, кого мне приходилось встречать, — продолжил ее фразу герцог. — Возможно, я и ошибаюсь, но мне кажется, что нынешнее ваше обличье может оказаться ненастоящим.
Канеда вздрогнула.
— Почему вы так решили? — торопливо спросила она.
— Предположим, что жизнь на луне сделала меня чувствительным к людям. Инстинкта своему я доверяю больше, чем ушам.
И вдруг не задумываясь, потому что они Упоминали уже Шекспира, Канеда процитировала:
Любовь — та не глазами, сердцем выбирает15.
Выпалив эти слова, она покраснела; незачем было вспоминать про любовь, однако отступать уже некуда.
— А вот и самое расхожее слово во всем французском языке, — прокомментировал герцог. — L'amour! Я все ждал, когда мы наконец доберемся до него.
— Вы прекрасно знаете, monsieur, что я имела в виду вовсе не это, — не скрывая досаду, сказала девушка. — Я просто вспомнила «Сон в летнюю ночь».
— Я знаю это, — ответил герцог, — и подумал, что мне, наверное, следовало бы процитировать ту же самую пьесу, когда вы расспрашивали меня о моем одиночестве. Конечно, вы помните эти строчки, которые кончаются:
