Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном
Он думал, что она опять откажет.
Проклятие! Он избегал думать о ней несколько лет. Она олицетворяла его величайшее унижение. Между прочим, единственное в жизни. Не будь ее, его славная репутация осталась бы незапятнанной. Не очень-то приятно во всеуслышание признаваться перед равными тебе в том, что проиграл пари. Особенно когда дело касается женщины и пари, которое он мог бы выиграть запросто. Все это плохо действует на мужскую гордость.
— Ну что ж, — не без раздражения проговорила Кэтрин, — почему бы нет?
Было совершенно очевидно, что она не ожидает от него ответа на свой вопрос. Она взяла его под руку, и он повел ее в центр зала, где уже собрались другие пары.
Ну вот, дожили, он не только оказался в обществе мисс Кэтрин Хакстебл, он собирается вальсировать с ней на великосветском балу.
Что же будет дальше?
Конец света?
Коровы научатся летать?
Луна превратится в сыр?
Глава 6
Кэтрин поехала на бал вопреки одолевавшим ее нехорошим предчувствиям. А что, если и он там будет? У нее не было желания снова видеться с ним. Но такое поведение — проявление трусости. Почему она должна сидеть дома и трястись от страха? После трех лет? Она не может сидеть взаперти, пока живет в Лондоне, или до конца своих дней не появляться в столице. Это было бы глупостью.
Кроме того, даже сидение в четырех стенах не защитит ее от встреч с ним, не так ли? Он уже вторгся к ней в дом — точнее, в дом к Стивену. Он держался так, словно у него были все права находиться в библиотеке. И ведь были же — его пригласил Стивен.
И еще ей просто хотелось пойти на бал. Хотя она не часто приезжала в Лондон и не стремилась побывать на всех мероприятиях сезона, ей иногда нравилось ощущать атмосферу праздника, царившую на них.
Вот так и получилось, что сегодня она поехала на бал, уверяя себя в том, что это мероприятие не из тех, которые посещает лорд Монфор. И удостоверилась в этом: когда они со Стивеном и Мег вошли в бальный зал, лорда Монфора в поле зрения видно не было.
Однако, едва она успокоилась, Стивен вдруг сообщил, что тот сидит в зале для карт, и заявил, что хочет его представить Мег, которая с ним еще не знакома. Ведь лорд Монфор — близкий друг Константина и, следовательно, его самого.
Все это было чрезвычайно неприятно. Не могла же она протестовать и умолять Стивена оставить лорда Монфора в покое? Стивен сразу бы поинтересовался почему. И Мег тоже.
Кэтрин гордилась тем, как держала себя, когда Стивен привел лорда Монфора. Она оставалась отчужденной и даже слегка холодной и при этом не делала и не говорила ничего, что могло бы привлечь внимание брата или сестры. Мег не смогла принять его приглашение на танец, так как уже была приглашена лордом Аллингемом, Стивен отправился на поиски мисс Эктон. Сама же Кэтрин ждала, что вот-вот появится мистер Ярдли и поведет ее на танец, и тогда тяжелое испытание благополучно завершится.
Она отлично держалась.
Тогда почему она сейчас стоит в центре бального зала, лицом к лицу с лордом Монфором, и готовится вальсировать с ним?
Всему этому нет объяснения.
Кэтрин вдруг обнаружила, что ее окутывает ужасно знакомый запах. Ей даже показалось, что она перенеслась в Воксхолл-Гарден. Запах — мыло для бритья или одеколон — был дорогим и отдавал мускусом. Он пробуждал воспоминания об искушении, и неуемной страсти, и унижении.
Эти чувства она больше не желала испытывать.
Лорд Монфор остался таким же красивым, высоким, подтянутым и элегантным. Прядь темных волос все так же падала на лоб, бровь так же надменно изгибалась, он все так же с ленивой насмешкой поглядывал из-под полуприкрытых век, в глазах все так же светился ум. В общем, он был таким же привлекательным. И таким же опасным.
Вальс должен был вот-вот начаться. Музыканты уже приготовили инструменты, последние пары торопливо занимали свои места.
Правая рука лорда Монфора лежала у Кэтрин на талии.
Она почувствовала, что физическая близость вызывает у нее удушье.
Ей никогда не нравилось танцевать вальс. Ее всегда смущала перспектива провести полчаса в такой непосредственной близости от мужчины и утомительная необходимость вести с ним светскую беседу. Конечно, она догадывалась, что с правильным партнером этот танец покажется восхитительно романтичным.
Однако лорд Монфор был явно не таким.
— Полагаю, — сказала Кэтрин, — вы намереваетесь сбить Стивена с пути, пока он молод и глуп?
Лорд Монфор вопросительно изогнул бровь.
— И превратить его в испорченного повесу? — поинтересовался он. — Естественно. А с чего бы еще мне водить с ним дружбу? Ведь не потому, что он кузен одного из моих самых близких друзей, верно? Кстати, разве Мертон глуп в той же степени, что и молод? Тогда все это говорит не в пользу вашей старшей сестры, воспитывавшей его.
Кэтрин по наивности попалась в ловушку.
— Мне следовало бы более тщательно подбирать слова, — раздраженно проговорила она. — Мне следовало бы сказать «восприимчивый», а не «глупый».
— А разве есть разница? — спросил лорд Монфор. — Разве восприимчивый человек не глуп? И не слаб? Могу я испортить вашего брата, если по натуре он определяется как неподдающийся?
— Не знаю, — сказала Кэтрин. — Можете? Вот ее он запросто мог бы испортить.
Казалось, на его лице не шевельнулся ни один мускул. Однако его глаза вдруг заискрились весельем и задором.
— Но зачем мне это надо? — спросил лорд Монфор. — Мисс Хакстебл, в вашем воображении я предстаю олицетворением самого дьявола?
— Разве это воображение? — уточнила она. Джаспер тихо хмыкнул.
— Но вы только что заявили, что нашли во мне частичку порядочности, — продолжил он развивать свою мысль. — А дьявол не способен ни на что хорошее. Вы противоречите себе.
От необходимости придумывать достойный ответ Кэтрин избавила зазвучавшая музыка, и они завальсировали. Ах!
И еще раз «ах»!
На ближайшие несколько минут ее сознание лишилось способности выдавать адекватные мысли.
Кэтрин не ожидала, что лорд Монфор окажется таким пластичным, что он будет танцевать так, словно родился для вальса. Впрочем, об этом можно было бы догадаться, если бы она хотя бы на минуту задумалась над этим. Такой человек будет добиваться совершенства во всем — в верховой езде, борьбе, танцах, игре в кости, люб… Вот! Наконец-то она обрела способность думать. Только почему-то в голову лезут мысли из подсознания. Сознательная же ее часть отдалась музыке и ритму и очарована разноцветьем дамских платьев, ярким светом свечей, гулом голосов, смехом, мужественным запахом одеколона и веселым блеском его темных глаз.
