Бертрис Смолл - Память любви
Двадцатого марта Гуинллиан пышно отметила праздник Святого Катберта, бывшего когда-то епископом в Линдифарне, чей ноготь в золотом реликварии теперь занял почетное место на алтаре. Говорили, будто он излечивает множество не слишком серьезных болезней, так что никаких особенных чудес не ожидали. Однако богомольцы все же наводнили аббатство, спеша прикоснуться к священной реликвии. Сундуки аббатства медленно, но неуклонно пополнялись.
Настало первое апреля, а вместе с ним и шестнадцатилетие Ронуин. Верный своему слову, Ллуэлин ап-Граффид прибыл за дочерью и увидел, что, хотя держится Ронуин с холодным высокомерием, манеры ее безупречны. Пораженный невероятной метаморфозой, он тем не менее возмутился, узнав, какое количество багажа ему придется везти с собой, но смирился с этим, выслушав строгую тираду сестры. Что он мог возразить — ведь из мальчишки-сорванца Ронуин превратилась в прелестную юную даму. Волосы его дочери успели отрасти и теперь, расчесанные на прямой пробор и перехваченные серебряной лентой, ниспадали на плечи. Грудь тоже казалась пышнее, что, по мнению отца, вовсе не мешало. Мужчинам это нравится. Она избавилась от стремительного шага и грациозно скользила по полу. Руки, привыкшие к луку и мечу, стали нежными, а длинные пальцы медленно перебирали струны мандолы. Мелодичным голоском Ронуин напевала любовную песню. Ничего не скажешь — англичанам будет трудно найти недостатки в его дочери!
— Ты сотворила чудо, Гуинллиан, — шепнул принц сестре.
— Да, — надменно усмехнулась она. — Согласись, ты не зря потратил деньги. Однако по чести сказать, братец, не будь Ронуин так умна и сообразительна, я ничего бы не добилась. И ты должен благодарить воинов Ситрола, внушивших ей понятие чести и долга.
— И превративших ее в грубого вояку, — проворчал принц, — что стоило мне целого состояния. Меня так и подмывало предать огню Ситрол.
— Не нужно винить других в собственных ошибках, Ллуэлин, — наставительно заметила аббатиса. — Забудь о неприятностях и вези дочь к жениху. Однако помни, что ты путешествуешь не с парнишкой, а с дамой.
Утром второго апреля вещи Ронуин погрузили на крепкую телегу. Она едва ли не со слезами попрощалась с сестрами, особо поблагодарив тех, кто щедро делился с ней своими знаниями.
— Помни, дитя мое, ты всегда найдешь дом и убежище в Аббатстве милосердия, — наставляла ее аббатиса. — Пусть Господь даст тебе счастья и много детей.
— Только не слишком много, — пошутила Ронуин. — Но я обещаю воспитать хотя бы одну девочку специально для вас, госпожа аббатиса.
Гуинллиан со смешком обняла племянницу и расцеловала в обе щеки.
— Доброго пути, Ронуин, дочь Ллуэлина!
Ронуин вскочила на Харда и догнала отца. За спиной послышался скрип закрываемых ворот, но грустно ей не было Она была готова пуститься в новое приключение. Ее превратили в воспитанную леди, но так и не укротили дух и не погасили жажду жизни. Она провела последние несколько месяцев в трудах и учении, чтобы стать достойной имени отца и своего нового положения. Теперь нужно думать о Эдварде де Боло, человеке, предназначенном ей в мужья.
Трудно представить, какой будет ее новая жизнь…
Глава 4
— Прибыл гонец от принца Ллуэлина, господин, — объявил слуга, кланяясь хозяину.
— Приведи его в зал, — распорядился тот.
— Как прикажете, господин.
Слуга снова поклонился и попятился к двери. Несколько минут спустя он снова возник на пороге.
— Посланец от принца Ллуэлина, господин, — объявил он.
Эдвард де Боло мельком оглядел уставшего, обветренного валлийца.
— Мой повелитель и госпожа Ронуин прибудут сюда к вечеру, — коротко сообщил тот.
— Я их жду, — кивнул де Боло.
«Хладнокровный ублюдок», — подумал валлиец, но, ничем не выдав своих чувств, поклонился, вышел во двор и поскакал обратно.
Эдвард де Боло проводил его взглядом и, рассеянно вертя в руках серебряный кубок с вином, уставился на огонь очага. Он абсолютно не рвался жениться, но против приказа короля не пойдешь. Валлийская дикарка, вдвое младше его… что тут хорошего! Но он не был связан другим брачным договором, и владения его к тому же располагались у самой границы, поэтому король предназначил его на роль жертвенного агнца при подписании мирного соглашения. Он открыл было рот, чтобы отказаться, но, поймав жесткий взгляд принца Эдуарда, не осмелился возразить. Далеко не всякий отважится нажить в принце врага.
Когда валлийский принц попросил разрешения отложить свадьбу до весны под тем предлогом, что его дочь должна закончить образование, Эдвард втайне обрадовался. Имея красивую любовницу, совсем ни к чему вешать себе на шею ярмо. Правда, жена, воспитанная в монастыре, имеет некоторые преимущества. Она наверняка послушна и покорна, готова вести его дом и рожать детей. В Хейвне не было госпожи с тех пор, как семь лет назад скончалась мать Эдварда.
И хотя он безмерно наслаждался телом своей любовницы Рене де Фобур, несколько недель назад ее пришлось отправить в Шрусбери, поместив при этом у менялы кругленькую сумму для нее. Жена требует уважения, и, по правде говоря, Рене немного надоела Эдварду. Интересно, какова она, эта валлийка? Должно быть, мала ростом и смугла, как большинство ее соотечественников. А что, если она не знает норманнского? Но какое это имеет значение — ведь в постели слов не нужно. Все равно ей рано или поздно придется выучиться его языку, чтобы отдавать распоряжения слугам.
Эдвард старался спокойно относиться к предстоящей женитьбе, но все же раздражался при одной мысли о скором прибытии невесты. Девушка, конечно, тоже ни в чем не виновата, у нее не было выбора. Остается надеяться, они придутся друг другу по душе и в доме будет царить супружеское согласие. Неприятно только иметь такого тестя, как ап-Граффид. Хейвн вечно будет между Уэльсом и Англией как между молотом и наковальней. Принц Ллуэлин — человек опасный и амбициозный, а сын английского короля ненавидит валлийцев, тем более что его дядя, Симон де Монфор, открыто выступал против законного монарха при поддержке ап-Граффида. Пусть принц Эдуард не всегда согласен с нынешним королем, но отцу он предан.
Де Боло шагнул к лестнице, ведущей в южную башню, где предполагалось поместить невесту. Молодая служанка, выбранная экономом, растерянно встрепенулась, увидев господина, и низко присела, опустив испуганные глаза. Эдвард окинул взглядом комнату. Дубовые лавки и сундуки вытерты, пол хорошо подметен. Светильники горят ровно, без копоти. На столе глиняный кувшин с нарциссами. Эдвард улыбнулся:
— Ты постаралась на славу, Энит. Новая хозяйка прибудет к закату и, наверное, захочет искупаться с дороги. Приготовь чан с горячей водой.
