Сара Ларк - Рай на краю океана
Берта снова кивнула.
— Его мышцы захирели, связки сократились, суставы совершенно неподвижны. Пройдет немало времени, прежде чем все восстановится. И само по себе это не произойдет, Лейни. По сравнению с тем, что ожидает Тима в ближайшие месяцы, последние недели здесь покажутся раем. Ему постоянно будет нужно мужество и много сил, и, возможно, тот, кто — простите, юная леди, — время от времени будет пинать его под зад. Поначалу болеть будет все, ему придется бороться за каждый дюйм, прежде чем к суставам вернется подвижность. О работе, а о верховой езде и подавно, в первые дни после снятия гипса не стоит и думать. И это дойдет до него завтра же. Просто будьте рядом, когда это произойдет, Лейни. Просто будьте рядом! — В голосе Берты слышались тревога и серьезность.
— Но он собирается сразу же вернуться домой, — сказала Лейни. — Я…
— Еще одна бредовая идея! — фыркнула Берта. — Я даже думать не могу о том, чтобы отдать его Нелли в таком состоянии! Она сразу же смирилась с тем, что ему нужен будет постоянный уход, и, похоже, эта идея нравится ей все больше и больше. Ей невероятно скучно в огромном доме. Если у нее будет рядом тот, кому можно будет постоянно действовать на нервы… она расцветет! Сиделку для менее приятной работы миссис Ламберт уже наняла, она приедет завтра с доктором Портером. Равно как и инвалидное кресло. И она начала называть Тима «малыш». Лейни, если мы отдадим им Тима, через две недели он сдастся и будет одурманивать себя всем, что подвернется под руку! Морфия я ему не дам, но настойки опия у Нелли достаточно… Ну а мужчины, как известно, чаще всего предпочитают виски…
— И что же я должна делать? — вконец расстроенная, спросила Илейн. — Конечно, я могу ездить к Ламбертам, но…
— Для начала просто будьте завтра здесь, — заявила Берта. — А там посмотрим…
Илейн наблюдала из паба, как от маленького госпиталя отъехала сначала карета с врачом из Крайстчерча, а затем и полукаретка с Нелли Ламберт и неуклюжей молодой женщиной в одежде сестры милосердия. И тут же бросилась туда. Берта Лерой ждала ее в приемной. Высокая сильная женщина разрывалась между желанием взорваться от ярости и впасть в глубочайшее отчаяние.
— Идите к нему, Лейни, — бесцветным голосом произнесла она. — Они заберут его только завтра. Доктор Портер и мой муж единогласно запретили перевозить его сегодня…
— Все срослось настолько плохо? — негромко спросила Илейн.
Берта покачала головой.
— Да что вы!.. Даже очень хорошо. По поводу бедра доктор Портер в совершеннейшем восторге, хотя, конечно, оно слегка смещено. Но в остальном он сказал, что перспективы у Тима самые хорошие. Причем эти самые хорошие перспективы заключаются в двух шагах на костылях между инвалидным креслом и кроватью. Настолько грубо не выражался даже мой Кристофер. Конечно, Тим совершенно подавлен. Нелли устроила обычный концерт… Ни в коем случае не давай ему морфий или что-то другое, чем он может причинить вред самому себе. Боюсь, он готов на все.
Илейн с трудом сдерживала слезы, стоя у двери в палату Тима. Но решительно взяла с собой костыли.
В комнате ей сначала пришлось заморгать — Тим лежал в полумраке, как обычно, когда от него уходила Нелли. Но затем он сразу звал Берту и просил ее открыть окно. Сейчас он уже сам мог дотянуться до лампы на ночном столике. Он не лежал на кровати плашмя, как обычно, теперь он опирался на подушки и сидел полулежа. Однако когда Лейни вошла, он даже головы не повернул — лишь неподвижно смотрел на стену прямо перед собой.
— Тим… — Илейн хотела было сесть к нему на постель, но тут заметила на его лице знакомое выражение с трудом сдерживаемой боли. Сейчас он не вынесет прикосновения.
— Тим… — Илейн поставила костыли рядом с кроватью и раздвинула шторы. Лицо Тима было бледным, как у мертвеца, и казалось отсутствующим. Илейн улыбнулась ему. — Все выглядит довольно хорошо, — приветливо заметила она. — Почти сидишь… и ты легко сможешь смотреть мне в глаза на одном уровне со мной, если я тоже присяду.
По лицу Тима пробежала слабая улыбка.
— Вряд ли получится что-то большее, — тихо произнес он. — Я никогда не смогу ходить. — Но лицо к ней повернул.
Илейн осторожно провела рукой по его лбу.
— Тим, сейчас ты устал и разочарован. Но все не настолько плохо. Мисс Берта настроена оптимистично… И… посмотри, что я тебе принесла! — Она показала на костыли. — Через несколько недель ты…
— Я не смогу, Лейни. Скажи же мне наконец правду! — Тим хотел яростно выкрикнуть это, но его голос прозвучал приглушенно.
Илейн увидела в его глазах слезы и только сейчас заметила, что они покраснели. Должно быть, он плакал, когда его оставили одного.
Она с трудом поборола в себе желание обнять его, как ребенка. Нельзя так о нем думать! Если все будут видеть в нем безнадежного калеку…
— Правда зависит только от тебя! — твердо заявила она. — Все зависит от того, сколько ты будешь тренироваться, сколько ты выдержишь… а ты способен выдержать много! Может быть, помочь тебе снова лечь? Тебе ведь больно. Зачем они вообще оставили тебя в таком положении?
Тим заставил себя улыбнуться.
— Я их вышвырнул. Я не мог уже терпеть — и оба доктора объявили меня невменяемым. Только поэтому я еще здесь. Иначе они сразу бы усадили меня в ту штуку…
Илейн охватил приступ безудержной ярости, когда она увидела инвалидное кресло, которое миссис Ламберт и сиделка поставили в угол комнаты. Огромное, с опорой для головы и цветочной обивкой. Илейн подобрала бы подобное разве что для пожилой дамы, которую будут возить из комнаты в комнату. Двигать его самому с помощью рук, как это делали парализованные на улицах Квинстауна, было практически невозможно. На этом кресле Тим будет скорее лежать, чем сидеть.
— Боже мой, неужели не было другой модели? — вырвалось у нее.
Тим пожал плечами.
— Судя по всему, это куплено моей матерью в соответствии с ее вкусом, — с горечью произнес он. — Лейни, мне уже не выбраться! Но, надеюсь, ты поможешь мне по-настоящему. Лежа я могу не смотреть на это.
Поддерживая его под голову, Илейн попыталась убрать подушку как можно аккуратнее, чтобы он медленно вернулся в лежачее положение. Впрочем, это оказалось не так-то просто. Торс у молодого человека был тяжелым, и ей пришлось просунуть другую руку, которая легла на второе плечо. Илейн чувствовала его близость как никогда прежде, ей было приятно держать Тима, чувствовать его тепло. И, прежде чем он опустился на подушки, она повернула к нему лицо и робко поцеловала в лоб.
— Ты не один, — прошептала Илейн. — Я рядом. Я могу приходить к тебе домой, точно так же, как и сюда. В конце концов, у меня все еще две лошади.
