Барбара Вуд - Время Мечтаний
Он взял мешок с биркой: «выбракованные овцы, северное клеверное поле, рецепт с мышьяком № 12». К выбракованным относились овцы, вышедшие из случного возраста, их держали на ферме для вскармливания осиротевших ягнят. Хью достал несколько образцов из мешка и понес к рабочему столу. Уложив несколько волокон на предметное стекло, он настроил микроскоп и посмотрел в окуляр. Он сдвинул брови, наклонил зеркало, чтобы поймать больше света, и подрегулировал резкость. Увеличенные шерстинки на стекле заполнили все поле зрения объектива. Поворачивая стекло, Хью установил максимальное увеличение и принялся рассматривать волокна шерсти.
Никаких следов мясной мухи.
Хью вернулся к мешку и взял другой образец; этот был взят у другой овцы, но из той же отары. Все волокна, рассмотренные под микроскопом, оказались чистыми. На них не было ни единого мушиного яйца. Он брал образцы один за другим и пересмотрел их не меньше двадцати. И все они были чистыми. Мышьяк оправдал ожидания.
Хью выглянул из палатки, чтобы позвать Джеко, и, к своему удивлению, увидел въезжающую в лагерь коляску.
– Это пришло тебе сегодня, Хью, – сказала Сара, входя с Филипом в палатку. – Филип его привез. Мы подумали, в нем может быть что-то важное.
Хью распечатал конверт, развернул единственный листок и начал читать: «Уважаемый мистер Уэстбрук, нам только что сообщили о повреждении телеграфных линий у границ колонии Южная Австралия. Я послал вам несколько телеграмм, которые, как я теперь понимаю, до вас не дошли. С большим сожалением должен сообщить вам, мистер Уэстбрук, что ваша жена приняла решение и отправилась в пустыню 6 мая в сопровождении дочери, мистера Эрика Грэхема, капитана Филдинга и темнокожего проводника. Очевидно, они стали жертвами ливневого паводка. Уцелел только Эрик Грэхем, но и он находится в критическом состоянии. Миссис Уэстбрук и остальных членов ее экспедиции разыскать не удалось».
Он смотрел на письмо, не понимая смысла. Затем прочитал его еще раз.
– Господи, – проговорил он. – Сара, Боже…
– Что там? – она взяла письмо и быстро пробежала глазами. – Не может быть… – Хью, – Сара тронула его за плечо. – Джоанна жива. Я это чувствую. Если бы она погибла, я бы знала. Но ей грозит серьезная опасность. Мы должны ее разыскать.
Джадд Макгрегор работал за столом в кабинете отца. Страх перед этой комнатой оставил его; призраки покинули кабинет вслед за отцом. В дверь постучали, и вошла Полин.
– Здравствуй, мама, – сказал Джадд. – Ты выглядишь просто потрясающе.
Она улыбнулась, надевая перчатки.
– Спасибо, Джадд. Я еду в Лизмор навестить Фрэнка. Надо еще уладить кое-какие дела. И тогда я получу право собственности на Килмарнок. Над чем ты так усердно работаешь?
– Знаешь, я подумал, что поскольку мы не можем сохранить оставшееся стадо из-за заражения личинками мясной мухи, мы могли бы пустить его на сало, и в результате освободилась бы земля. У меня есть мысль выращивать в Килмарноке пшеницу, сейчас это очень выгодно. Помнишь акции серебряного рудника Брокен-Хилл, которые дядя Фрэнк подарил мне в прошлом году на мой двадцать первый день рождения? Как ты думаешь, он не будет против, если я их продам?
– Не думаю, что он станет возражать. Тем более что они твои. Значит, возделываем пшеницу? А что, мне очень нравится эта мысль.
– Это потребует меньше первоначальных капиталовложений, значительно меньше рабочей силы, и в итоге принесет высокие доходы. Особенно если учесть, что я занимаюсь выведением нового сорта, способного давать хороший урожай в засушливых районах.
Полин следила за движением его рук, когда он рассказывал о своем плане, видела слегка приподнятую бровь – признак волнения. Она находила в нем очень много общего с отцом, каким тот был много лет назад, до того, как горечь и разочарование отпечатались на его лице бороздами морщин. Она видела, что Джадд много черт унаследовал от него: упрямство, преданность мечте, но в нем также чувствовалась мягкость, унаследованная от Кристины.
– Я вернусь к обеду, – пообещала Полин, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку. – Я попросила Дженни приготовить твой любимый пудинг.
– Знаешь, он никогда не ценил тебя, – сказал Джадд, когда она была уже в дверях.
– Может быть, ценил, по-своему, – грустно улыбнулась она.
– Как по-твоему, он когда-либо вернется к нам?
– Не знаю, Джадд.
– К тому времени Килмарнок станет твоим. Ты позволишь ему вернуться?
– Тоже не знаю.
Полин старалась не думать о том, что может сулить будущее. Она была настроена и дальше жить, как считала нужным, независимо от того, что думали, как она подозревала, ее подруги. Такое уже случалось и раньше: ей приходилось наблюдать, как общество возлагало вину на оставленную женщину. Но Полин отказывалась считать, что Колин оставил ее. Он сбежал, потому что стыдился себя, потому что надеялся спасти остатки уважения к себе, вернувшись в Шотландию в замок своих предков. Она не винила его за желание избавиться от брака, который, вероятно, не следовало заключать, а также от финансового краха. Полин не стала затворницей, она постоянно бывала на людях и неизменно ходила с гордо поднятой головой, хотя на нее и поглядывали украдкой. И она отказалась расстаться с Килмарноком. Чтобы расплатиться с долгами Колина, Полин использовала свое наследство и приняла финансовую помощь Фрэнка. Теперь этот дом стал ее, и она была решительно настроена никогда с ним не расставаться.
– Теперь все будет хорошо, мама, – сказал Джадд. – Вот увидишь.
Полин взялась за ручку и подумала о чуде, произошедшем как-то само собой, когда она перестала видеть в Джадде чужого ребенка. Полин собиралась еще что-то добавить, но вдруг позади нее раздался голос: «А, вот вы где!»
Она вздрогнула и обернулась: перед ней стоял Фрэнк.
– А я собралась к тебе в Лизмор, – сказала она.
– Да, знаю, но планы изменились. Я должен сейчас же ехать в «Меринду», поэтому заехал предупредить тебя, что нам придется отменить нашу деловую встречу.
– А что случилось в «Меринде»?
– Джоанна попала в беду в Западной Австралии, и Хью попросил меня помочь.
– Что с ней за беда?
– В записке Хью ничего точно не говорилось. Но дело срочное, по всему видно.
– Я еду с тобой, – сказала Полин.
– И я хочу поехать, – потянулся за пиджаком Джадд.
Когда они ехали по аллее к дому, Фрэнк сказал: «Там лошадь Рида».
– А вон тот, мне кажется, экипаж Гамильтона, – заметила Полин. – Хью, похоже, попросил помощи у многих.
– Тогда дело на самом деле очень серьезное, – заключил Фрэнк, помогая сестре выйти из экипажа.
К своему удивлению, они увидели гостиную, полную народа. Даже Иезекииль был там, его густая белая борода была аккуратно заправлена за пояс. Когда они вошли, старик-абориген говорил:
