Барбара Вуд - Время Мечтаний
Наконец выглянуло солнце, и появилась возможность, пользуясь часами, определить стороны света. Линия север-юг проходила между цифрой 12 и часовой стрелкой. Получалось, что она двигалась на восток, углубляясь в Большую Пустыню Викторию. Однако ей нельзя было повернуть назад. Возвращаясь, она легко могла сбиться с пути и заблудиться. Возможно, безопаснее и дальше держаться песенной линии. Джоанна также сознавала, что ее ведет другая сила. У нее не было сомнений, что влечет ее песенная линия рода Джугала. Этим путем прошли со своими палатками и надеждами Нейоми и Джон Мейкпис. Этой же дорогой Ринадина уводила от опасности маленькую Эмили. Джоанна больше не чувствовала себя одинокой. Теперь ее сопровождали духи.
На пятнадцатый день пути по тропе Мечтаний Кенгуру она собиралась развести костер, чтобы испечь немного личинок, но тут на нее упала чья-то тень. Джоанна подняла голову и увидела стоявшего над ней мужчину с копьем. Поодаль стояли еще несколько человек, тоже вооруженных. Их обнаженные тела были натерты жиром и золой; на головах и вокруг пояса они носили волосяные шнурки, наподобие того, что сплела для Джоанны Сара во время эпидемии тифа. Они смотрели на Джоанну без всякого выражения на лицах.
– Вы из рода Джугала? – спросила она. Они молчали.
– Из Карра-Карра? – снова спросила она.
Ответом опять было молчание.
Она отчетливо ощущала тяжесть горячего полуденного воздуха и необъятные просторы пустыни, простирающиеся за ней. Чувствуя запах пекущихся на углях личинок, она вспоминала, какие они на вкус сырые. Вспомнилось ей, как она высасывала горьковатую воду из корней акации, и ее вовсе не беспокоило что корни грязные и что нечем вытереть руки. Поэтому она считала, что стоять в чужом краю и открыто, без страха, смотреть в эти глубоко посаженные красновато-карие глаза было для нее совершенно в порядке вещей.
Не проронив ни слова, мужчины повернулись и пошли прочь. Джоанна некоторое время провожала их взглядом, затем сообразила, что ей полагалось следовать за ними. Она быстро подхватила китель капитана Филдинга вместе с кожаной сумкой и пошла следом. Они достигли места стоянки, когда закатное солнце уже касалось горизонта. Джоанна вошла в лагерь – группу маленьких времянок из сучьев эвкалиптов, среди которых горело несколько костров. Поражало ее в этой ситуации две вещи: собственное бесстрашие и безразличие аборигенов при ее появлении. Она шла мимо женщин, занимавшихся разными делами: одни готовили еду, другие свежевали добытых животных, третьи нянчили детей, и все они улыбались ей так спокойно, словно она была у них частой гостьей. Эти женщины также были обнажены. Джоанна заметила только на нескольких девушках юбки из перьев какаду, а остальные ходили совершенно нагие. И как ни странно, но Джоанна чувствовала себя неловко в блузке, юбке и ботинках.
Мужчины остановились. Они обернулись, и шедший впереди указал куда-то копьем. Джоанна посмотрела в ту сторону и увидела молодую белую девушку, лежавшую поперек ямы с эвкалиптовыми ветками, от которых шел пар.
– Бет! – крикнула Джоанна, бросаясь к дочери.
Девочка была без сознания. Сильно обгорела на солнце и, коснувшись лба, Джоанна обнаружила у нее сильный жар. Ей уже приходилось видеть эту характерную бледность: во время эпидемии тифа и на лице мертвого капитана Филдинга. Джоанна подняла дочь на руки и прижала к себе, и тогда женщина, которая, как видно, ухаживала за Бет, сказала что-то, но Джоанна ничего не поняла.
«Я пришла слишком поздно, – думала она, – слишком поздно».
29
На застекленной веранде Сара готовила мази из окопника с календулой. Ее окружали ампельные растения, маленькие деревца вьюна и кустистые травы в глиняных горшках. К густому духу суглинка и компоста присоединялись нежные ароматы розмарина и вербены лимонной и крепкий запах растопленного пчелиного воска. Когда Джоанна полгода назад уезжала в Западную Австралию, Сара обещала ей ухаживать за лекарственными растениями и пополнять запасы лекарственных трав. Она каждый день подстригала и пересаживала растения, собирала урожай листьев, стеблей и корней.
Она часто думала о Джоанне с Бет, старалась представить, чем они заняты. Думала Сара и том, что Джоанна, может быть, вернется сама, не дождавшись приезда Хью. Он должен был уже давным-давно уехать в Калагандру, но все еще оставался в «Меринде», продолжая бороться с заражением овец личинками мух, которое разрослось до масштаба эпидемии.
Сара проверила густоту растопленного воска, и вдруг руки ее замерли сами собой. Она посмотрела через стеклянную стену на серебрящуюся сквозь просветы между деревьями гладь пруда и подумала: «Филип идет». Быстро погасив огонь под плошкой с воском, она сняла фартук и поспешила через весь дом к себе в комнату, там она причесалась и стряхнула с шерстяной темно-коричневой юбки прилипшие листки и мелкие цветки. Затем она торопливо сменила ситцевую кофточку на голубую шелковую блузку, чувствуя, как дрожат руки. Встречи с Филипом приносили ей радость и в то же время тревожили. После его возвращения в Австралию они вели себя очень осмотрительно. Сара хорошо понимала, что им надо быть осторожными, чтобы Филип, как архитектор, мог добиться успеха в районе. Слуги, а также рабочие фермы всегда готовы были посудачить. И все знали, кроме того, что он по-прежнему женат. Больше они не давали волю страсти.
К счастью, Филип был очень занят, получив заказы на строительство особняков для Камеронов и Макклаудов. Ему приходилось часто ездить в Мельбурн, чтобы проконсультироваться с поставщиками, и он целые дни проводил на кирпичных заводах и лесных складах. Свободного времени у него почти не оставалось, и возможностей видеться с ним у Сары было немного. Несколько раз он приезжал в «Меринду» на обед, и еще он ездил в компании Хью и Сары на концерты в парк Камерона. Но им страстно хотелось только одного: свободы любить друг друга и быть вместе. Однако для них это была недосягаемая роскошь.
И вот он приехал в «Меринду» без предупреждения. Она чувствовала, как он идет по дорожке, и казалось, могла бы даже различить, во что он был одет. Она заспешила вниз в прихожую и открыла дверь, не дожидаясь стука. Они стояли и смотрели друг на друга.
– Здравствуй, Сара, – улыбнулся Филип.
– Здравствуй, Филип. Входи, пожалуйста. Рада тебя видеть.
Он снял шляпу и оглядел прихожую, а потом поцеловал ее в щеку, не спеша отстраниться. Задержавшись на ней долгим взглядом, он тихо сказал:
– Сара, ты такая красивая. Как у тебя дела?
Она видела перед собой высокого красивого Филипа, смотрела на его чуть кривоватый нос, и ей до боли хотелось быть с ним.
