Анна-Мария Зелинко - Дезире
День начался как обычно. Я составляла с помощью моего племянника Мариуса прошение королю Людовику XVIII о том, чтобы Жюли было разрешено продолжать жить у меня. Жюли в маленькой гостиной писала Жозефу в Швейцарию обычное в последнее время ничего не говорящее письмо.
Граф Розен объявил о приезде визитера: «Герцог Отрантский, м-сье Фуше».
Этот человек, жизнь которого представляет собой страницу, заполненную до последней строчки, мне непонятен. Когда в дни Революции члены Конвента решали судьбу Луи Капета, депутат Фуше громко произнес: «Смерть!» А сейчас он перетряхивает небо и землю, чтобы брат казненного принял его, Фуше, доброжелательно и предложил ему место…
— Просите, — сказала я недовольно.
Жозеф Фуше был очень оживлен. Красные пятна были на его бледном лице. Я приказала подать чай. Он с удовольствием помешивал ложечкой в чашке.
— Надеюсь, я не оторвал Ваше высочество от неотложных дел?
Ему ответила Жюли:
— Сестра составляла прошение Его величеству, касающееся моей судьбы.
— Какому Его величеству? — спросил Фуше. Вопрос был самый глупый на свете.
— Королю Людовику, конечно, — сказала Жюли раздраженно. — Насколько я знаю, это единственный король, правящий во Франции.
— Еще сегодня утром я имел бы возможность передать ваше прошение, мадам, — он отхлебывал большими глотками и насмешливо поглядывал на Жюли. — Так как Его величество предложил мне то место, которое я занимал ранее — министра полиции.
— Невероятно! — уронила я.
— А теперь? — спросила Жюли, широко открыв глаза.
— Я отказался, — Фуше продолжал глотать чай.
— Если король предложил вам место министра полиции, значит, он не чувствует себя уверенно. Бог ведает, может быть, он и прав, — сказал Мариус.
— Почему? — спросил Фуше удивленно.
— Список. Секретный список, в котором не только имена создателей Республики, но и имя императора Наполеона, — сказал Мариус. — Говорят даже, что ваше имя стоит в начале списка, господин герцог.
— Король давно уже не заглядывает в этот список, — сказал Фуше, ставя чашку на столик. — На его месте я тоже не чувствовал бы себя уверенно. Так как ОН (тут он помолчал) неотвратимо приближается.
— Скажите мне, о ком вы? — спросила я.
— Об императоре, конечно.
Комната закружилась перед моими глазами. Я почувствовала, что теряю сознание. Такое состояние бывало у меня, когда я ожидала Оскара. С тех пор со мной не бывало обмороков. Голос Фуше доносился до меня издалека.
— Император отплыл с острова Эльба со своими войсками две недели тому назад и сошел на берег в заливе Жуан.
Мариус:
— Это невероятно! Ведь у него всего четыре сотни человек!
Фуше:
— К нему примыкают тысячи, целуют край его шинели и идут с ним на Париж.
— А иностранцы, господин герцог? — это говорил Розен. — А иностранцы?
Голос Жюли:
— Дезире, как ты побледнела! Тебе плохо?
Фуше:
— Скорее стакан воды Ее высочеству!
К моим губам поднесли стакан воды. Я выпила. Гостиная перестала кружиться. Я могла видеть предметы со всей ясностью. Я увидела взволнованное лицо моего племянника Мариуса.
— За ним пойдет вся армия. Нельзя отделить от него солдат и офицеров, которые были гордостью нашей нации! Мы будем наступать!
— Против всей Европы? — спросила Марселина. Ее муж не вернулся. Он пал при защите Парижа… а может быть, он пал в объятия какой-нибудь девицы, которая прячет его у себя…
Я увидела лакея, который не смел перебивать нашу беседу, но хотел мне что-то сообщить. Я кивнула ему, и он доложил:
— Жена маршала Нея.
Жена маршала Нея, женщина комплекции гренадера, ворвалась как стихийное бедствие. Задыхаясь, она подошла ко мне, прижала меня к своей мощной груди и басом спросила:
— Ну, что вы скажете, мадам? Посмотрим! Посмотрим! Он стучал кулаком по столу и кричал, что его еще узнают!
— Присядьте, дорогая, — сказала я, — и скажите, кого и кто еще узнает?
— Я говорю о моем муже и императоре, — прогромыхала маршальша, усаживаясь в кресло. — Мой муж получил приказ отправиться в Безансон и арестовать императора. Знаете, что ответил мой старый Ней? Что он его поймает как бешеного быка, посадит в клетку и провезет через всю страну.
— Простите, мадам, я что-то не понял. Почему маршал Ней так плохо отзывается о своем бывшем императоре и главнокомандующем? — вкрадчиво спросил Фуше.
Только тут маршальша заметила его и страшно смутилась.
— О, вы тоже здесь? — пробормотала она. — Вы в немилости при дворе? Вы же были в своих поместьях?
Фуше усмехнулся и пожал плечами. Она вдруг потеряла самоуверенный тон.
— Не думаете же вы, что император победит и на этот раз? — спросила она дрожащим голосом.
— Да, — сказал Мариус. — Да, мадам, он победит.
Жюли поднялась.
— Нужно написать об этом моему мужу. Это его очень заинтересует.
Фуше покачал головой.
— Не трудитесь. Секретная полиция перехватит ваше письмо. Кроме того, мадам, я совершенно уверен, что император находится в переписке с вашим супругом. Предполагаю, что с острова Эльба император уже уведомил братьев о своих планах.
— Не думаете же вы, господин герцог, что эти планы составлялись давно? Тогда мой муж знал бы о них.
— Странно, что маршал Ней не замечал недовольства армии, хотя бы из-за того, что жалование уменьшено вдвое, а инвалидам и ветеранам отказано в пенсии, — сказал Мариус задиристо.
Фуше откланялся. Настало долгое молчание. Потом маршальша повернулась в кресле ко мне, кресло заскрипело, и она пророкотала:
— Мадам, вы тоже жена маршала. Не можете ли вы объяснить мне…
— Ошибаетесь, я не жена маршала, я — наследная принцесса Швеции и Норвегии. Прошу извинить меня, у меня мигрень.
У меня действительно была мигрень и такая, какой никогда не было. Я легла в постель, но в девять часов вечера Марселина пришла сказать, что приехала Гортенс, сидит в маленькой гостиной. Она сказала, что будет ждать моего выхода хоть всю ночь. Она приехала не одна, а с сыновьями.
Я не встала. Через десять минут пришла Жюли.
— Дезире, не будь такой жестокой. Бедная Гортенс умоляет принять ее.
— Пусть войдет, но только на минутку.
Гортенс подталкивала сыновей впереди себя.
— Не отвергайте моих малюток. Пусть поживут у вас, пока все прояснится, — проговорила она сквозь рыдания.
— Но вашим сыновьям ничего не угрожает!
— Нет, угрожает, — бормотала она. — Король может приказать арестовать их, чтобы сделать заложниками. Ведь мои дети — наследники династии Наполеона.
— Наследника династии зовут Наполеоном, как его отца, а в настоящее время наследник живет в Вене, — сказала я как можно спокойнее.
