Навязанный брак - Ульяна Стоун
Работы здесь хватало, и жена не ответила ему, кто же занимается огородом.
Не может быть, чтобы двое старых слуг здесь управились. Едва он подумал об этом, как его внимание привлекло движение в конце грядки. Кэтрин бодро катила огромную тыкву в сторону деревянного сооружения.
Майкл тихо выругался сквозь зубы. Ну уж нет. Этого достаточно. Он собирался играть в этот спектакль до вечера, но видеть, как герцогиня собирает урожай, оказалось выше его сил. Он широким шагом преодолел разделявшее их расстояние и встал на пути у жены.
— Вы загораживаете мне дорогу, — Кэтрин зажмурила один глаз от палящего солнца и посмотрела на вставшего перед ней стеной мужчину.
— Я на это рассчитывал, — довольно грубо ответил он. — Думаю, мы закончим на этом.
— Простите?
Майкл сложил руки на груди.
— Я приехал, чтобы забрать Вас, а не для того, чтобы выполнять работу слуг.
— Это ниже Вашего достоинства? — усмехнулась девушка, воспринимая это заявление не больше, чем каприз ребенка.
— Нет. Но я предпочту не заниматься этим и не хочу, чтобы Вы это делали. Наймите больше слуг или отдайте кухарке распоряжение, чтобы покупала продукты в лавке.
Кэтрин пришлось опустить взгляд, чтобы скрыть улыбку.
— Если Вы устали, можете пойти в дом. Миссис Билл скоро придет и сделает для Вас ванну.
— Я не устал, но я не хочу, чтобы моя жена занималась подобным.
Леди Синклер не знала, смеяться ей или плакать. Где был этот внезапно объявившийся супруг, когда она переживала первую зиму, не запасшись урожаем?
Чем он занимался, пока она, не разгибая спины работала на этой земле? Кэтрин сжала губы, вспоминая первую подстреленную дичь, объединившую в себе голод и сожаление о содеянном. Безумно хотелось вывалить все на него, обвинить в своих бедах, услышать мольбы о прощении, но она сдержалась. Было что-то еще во всей этой ситуации, что мужчина скрывал и верить в его внезапно проснувшуюся совесть она не собиралась.
— Даже если Вам претит заниматься подобным и не хотите, чтобы ваша маркиза гнула спину на земле, все же нужно закончить, — мягко произнесла девушка.
Майкл испытал небольшой укол совести, вспомнив, что так и не поведал о новом титуле жене, но кода она принялась за старое, наклонившись и толкнув пузатую тыкву, раздражение вспыхнуло с новой силой.
— Оставьте, — прошипел он, схватив Кэтрин за запястье и резко вздернув вверх. — У меня нет времени спорить с Вами. Утром мы уедем, поэтому рекомендую заняться более срочными делами.
— Я польщена Вашим визитом, но с чего Вы взяли, что я куда-то поеду?
— Кэтрин, — он впервые назвал её по имени, от чего девушка вздрогнула. — Я хочу исправить то, что натворил. Но и выбора у Вас нет, поэтому я все еще прошу по-хорошему.
Дыхание перехватило от вкрадчивого, спокойного тона, который пригвоздил её к месту, лишив возможности дышать.
— Я у себя дома. Вы не можете меня забрать против воли, — все же намереваясь стоять на своем, отозвалась она.
Майкл как-то пугающе усмехнулся. Красивое лицо превратилось в жестокую маску с заострившимися чертами.
— могу; Вы моя жена. Моя собственность. И все, что принадлежит Вам, принадлежит и мне, — с каждым словом он наклонялся чуть ниже, пока их лица не оказались на одном уровне. — Поэтому, будет лучше, если мы найдем общий язык.
ЕЙ хотелось спросить, каков же противоположный хорошему вариант, но ласковый тон в купе со сжатыми на её запястье пальцами заставил молчать.
— Вы не можете ехать, пока рука не заживет — попыталась воззвать к его здравомыслию девушка.
— Ваша мазь и умелые руки помогут мне пережить путешествие, — Майкл разжал пальцы и выпрямился.
Кэтрин перехватила свободной рукой то место, где только что он прикасался и потерла кожу.
Это простое движение вернуло его в реальность. Он только что причинил физическую боль женщине. Майкл сделал шаг назад, почти отшатнувшись. Он никогда не поступал подобным образом. Женщины в его руках таяли, наслаждались и молили о большем. Он никогда не опускался до грубости или насилия. Но с этой женщиной в него будто вселялся бес. Один вид её очаровательного лица и стройной фигуры сводили с ума, пробуждая самые низменные порывы. Он не должен испытывать этого. Только не по отношению к ней.
— Это не просьба, — бросил он напоследок и направился к дому. Рядом должна быть деревня, а где есть люди, там найдется выпивка и развлечения.
Кэтрин смотрела вслед удаляющемуся мужу. Напряженные плечи и спина. Какая муха его укусила? Они провели вполне сносное утро и ей даже показалось, что он не такой, каким показался когда-то. Будто снова промелькнула та искренность, с которой они говорили долгие четыре года назад и которая стоила обоим свободы.
Но она ошиблась. Этот человек избалован, он не думает о других, а только о себе и собственном удовольствии.
Вернуться в общество. От одной мысли об этом по телу пробегал холодок, несмотря на жаркую погоду. Кэтрин с сожалением посмотрела на огромную тыкву у себя под ногами и от досады пнула её носком ботинка.
Возможно, она увидит мать и сестру. От этого стало чуть легче смириться с неизбежным. Она была уверена, что не впишется обратно в общество, что все будут над ней смеяться. Зачем Майклу подвергать её новой порции унижения, после того, как сослал сюда? Осознанно он это делает или действительно хочет все исправить?
Понять его было слишком сложно, а время неумолимо утекало, как песок сквозь пальцы. Кэтрин в последний раз посмотрела на свой огород, в который вложила так много сил и взявшись за ярко-оранжевый бок тыквы, покатила её не к сараю, а в сторону дома.
Супруги Билл должны присмотреть за домом до её возвращения, вероятно, весьма скорого.
Слуги так и не появились, поэтому Кэтрин пришлось самой готовить обед и тыквенный пирог который она сначала намеревалась вручить в дорогу мужу.
Тыквенный суп был готов, пирог дожидался своей очереди, а Кэтрин сидела на кухне, как оглушенная, не зная, с чего начать.
Из вещей была всего пара платьев, которые едва ли годились для того, чтобы показаться в них в приличном обществе. Прожив затворницей столько времени, она забыла все правила, которых и раньше не слишком рьяно придерживалась. Не
