Девять правил соблазнения - Маклейн Сара
Анна скрестила руки на массивной груди, спрятав послание.
— Мисс Калли, почему маркиз Ралстон посылает вам записки?
Девушка покраснела.
— Я... я не знаю.
— Вы страшная лгунья. И были такой еще с пеленок. — Анна напоминала собаку с косточкой. — Вы давно интересовались Ралстоном, мисс Калли, но почему вдруг этот повеса проявил такой интерес к вашей персоне?
— Я... Он не проявил! — Она попыталась придать своему голосу максимум решительности и протянула руку. — Анна, я хочу получить свое письмо.
Горничная улыбнулась и как бы между прочим спросила:
— Прошлой ночью вы были у Ралстона?
Калли вздрогнула, румянец залил ее щеки, и она выпалила:
— Конечно же, нет!
Анна кинула на нее понимающий взгляд.
— Но где-то вы были. Я слышала, как вы перед рассветом тайком пробирались через черный ход.
Калли направилась к гардеробу и открыла дверцы, давая понять, что не собирается развивать эту тему.
— Анна, тот факт, что ты заботилась обо мне с самого моего рождения, не дает тебе права так со мной разговаривать.
— Конечно же, дает.
Воспользовавшись тем, что Калли отвернулась от стола, горничная вытащила из-под книги спрятанный листок и быстро пробежала глазами.
Услышав, как Анна изумленно охнула, Калли обернулась. Увидев в руке горничной листок, она воскликнула:
— Отдай!
— Калли! Что ты натворила?
— Ничего! — Она выхватила листок, потом, увидев, что Анна смотрит на нее с недоверием, добавила: — Правда ничего. Это всего лишь список.
— Я вижу, мисс Калли, вы уже выполнили один из его пунктов.
— Выполнила. — Калли покраснела.
Анна смотрела на листок, разбирая неровный почерк. Когда горничная с шокированным видом подняла глаза, Калли отвернулась.
— Да, Кальпурния Хартуэлл, вы не теряли времени, взяв то, чего хотели многие годы.
Калли не смогла удержаться от слабой улыбки.
— И ты действительно была с Ралстоном прошлой ночью!
Пылающие щеки Калли были красноречивее слов.
— Я тебе вот что скажу. — В голосе горничной можно было расслышать уважительные нотки. — Ты единственная девушка из тех, кого я когда-либо встречала, которая составила такой список и собирается его выполнить. — Ее тон изменился. — Впрочем, я удивлюсь еще больше, если через неделю твоя репутация не окажется окончательно загубленной.
— Я буду очень осторожна, — возразила Калли.
Анна покачала головой:
— Если только ты не служишь в военном министерстве, Калли, девочка моя, ты не сможешь осуществить и половины того, что наметила, не погубив свое доброе имя. — Горничная помолчала. — Ты ведь это понимаешь?
Калли коротко кивнула:
— Наверное, это плохо, но почему сегодня утром меня это совершенно не волнует?
— Дай мне это. — Анна забрала у Калли персиковое муслиновое платье и вместо него протянула платье из ярко-зеленого жаконэ.
— А чем тебя не устраивает то, что выбрала я?
— Неужели не понимаешь? Если ты собираешься в Ралстон-Хаус, то наденешь это платье. Тебе очень идет зеленый цвет.
Калли взяла платье, наблюдая, как Анна тщательно выбирает нижнее белье.
— Мы не едем в Ралстон-Хаус.
Анна ничего не ответила, поглощенная инспекцией содержимого гардероба. Горничная лишь молча протянула Калли послание. Дрожащими руками Калли сломала сургучную печать и, испытывая одновременно отчаянное любопытство и страх, прочитала:
«Леди Кальпурния!
Моя сестра будет ждать вас в половине двенадцатого.
Р.»
Теперь пути назад не было.
— Анна, — произнесла Калли, не в силах оторвать взгляд от записки, — мы едем в Ралстон-Хаус.
Сейчас, на следующий день после своего первого визита, Калли вновь стояла на ступенях перед входом в Ралстон-Хаус. На этот раз все было вполне пристойно: при свете дня и в сопровождении горничной. Калли пришла, чтобы встретиться с мисс Джулианой Фиори, загадочной младшей сестрой маркиза.
Хорошо бы Ралстона не оказалось дома — ей совсем не хотелось думать о непременном предстоящем унижении. Конечно, Калли понимала, что в будущем им придется общаться, раз уж она согласилась помочь сестре Гейбриела выйти в свет, но хотелось верить, что хотя бы сегодня ей удастся избежать встречи с этим человеком.
Лакей открыл дверь, за которой в глубине холла с непроницаемым видом стоял Дженкинс. «Пожалуйста, пусть он не узнает меня», — мысленно взмолилась Калли, вглядываясь в грубое морщинистое лицо дворецкого и пытаясь казаться собранной и невозмутимой.
— Леди Кальпурния Хартуэлл к мисс Джулиане.
Калли произнесла эти слова, выпрямившись во весь рост и самым спокойным тоном, на который была способна. Она протянула дворецкому визитную карточку, и тот принял ее с низким поклоном.
— Конечно, миледи. Мисс Джулиана ждет вас. Пожалуйста, следуйте за мной.
Как только Дженкинс повернулся к ним спиной, Калли облегченно выдохнула, стараясь сделать это как можно тише. Она последовала за дворецким по широкому, отделанному мрамором коридору и одарила его поистине царственным кивком, когда тот отступил в сторону, пропуская ее в прелестную гостиную, декорированную в зеленых тонах.
Калли бросила взгляд на стены, затянутые ярко-зеленым шелком, изящную кушетку и кресла из красного дерева, украшенные весьма искусной резьбой и обтянутые великолепными тканями. Легкость комнате придавала замечательная мраморная скульптура — высокая гибкая фигура богини, державшей над головой широкую полосу ткани, которая вздымалась волной позади нее. Калли не могла удержаться и подошла поближе. Ее притягивала спокойная, таинственная улыбка, которая украшала прелестное лицо богини, и плавные изгибы мраморной фигуры. Ее восхитили складки наряда, и Калли протянула руку, чтобы коснуться скульптуры, в глубине души ожидая, что ощутит гладкую кожу, а не холодный камень. И в этот момент от дверей раздался голос:
— Как она красива, не правда ли?
Услышав это, Калли резко обернулась и охнула. В дверях стоял Ралстон, на его лице сверкала небрежная улыбка. Нет, не Ралстон.
В дверях стоял лорд Николас Сент-Джон, высокий и широкоплечий, с резко очерченными скулами и сверкающими голубыми глазами, как две капли воды похожий на Ралстона, за исключением одного: через правую щеку Сент-Джона тянулся шрам — длинная тонкая, четко очерченная белая полоска резко контрастировала с загорелой кожей и выглядела странно на лице столь безупречного джентльмена. Однако шрам, который должен был портить его красивое лицо, напротив, делал его более привлекательным. Калли бывала свидетельницей того, как добропорядочные светские дамы совершенно теряли разум, когда рядом оказывался Сент-Джон, хотя он, казалось, этого не замечал.
— Лорд Николас, — произнес он с улыбкой, слегка наклонив голову, затем пересек комнату, взял ее руку и низко поклонился.
— Кальпурния Хартуэлл. — Калли сделала книксен.
— Леди Кальпурния, — тепло улыбнулся он, — я вижу, вы уже заметили даму моего сердца. — Николас указал на статую.
— Конечно, ее невозможно не заметить. — Калли обернулась к скульптуре. — Она само совершенство. Кто же ее создал?
Сент-Джон покачал головой, в глазах появился блеск гордости.
— Неизвестно. Я нашел ее на южном побережье Греции несколько лет назад. Несколько месяцев я собирал там мрамор и вернулся домой с таким багажом, что с удовольствием пожертвовал эту красавицу для украшения Ралстон-Хауса на том условии, что мой брат обеспечит ей надлежащее обращение. — Он помолчал, не в силах отвести взгляда от скульптуры. — Я полагаю, это Селена, богиня луны.
— Она выглядит такой умиротворенной.
— Удивительное замечание.
— Понимаете, — робко начала Калли, — легенда о Селене не самая счастливая. Ведь она обречена любить смертного в вечном сне.
Сент-Джон повернулся к ней при этих словах, явно впечатленный.
— Ее собственная вина. Она знала, что Зевса не стоит просить об одолжении. Подобные действия никогда ничем хорошим не кончаются.
