Девять правил соблазнения - Маклейн Сара

Сара Маклейн

Девять правил соблазнения

Любовь по числам — 1

OCR : Dinny ; Spellcheck : Natasha - shubina

Сара Маклейн «Девять правил соблазнения»: АСТ; Москва; 2013

Оригинальное название: Sarah Maclean «Nine Rules To Break When Romancing A Rake», 2010

Пролог

Англия, Лондон

Апрель 1813 года

Леди Кальпурния Хартуэлл, с трудом сдерживая слезы, едва ли не бегом покинула бальный зал Уортингтон-Хауса — сцену ее нынешнего и самого ужасного позора. В вечернем воздухе явно чувствовалось дыхание весны, но девушка не замечала его, торопливо сбегая по великолепным мраморным ступеням. Отчаяние заставляло ее ускорять шаг, подталкивая в густой полумрак большого старого сада. Только оказавшись в тени живой изгороди, девушка наконец почувствовала себя в безопасности и, глубоко вздохнув, замедлила шаг. Ее матушка страшно рассердится, когда узнает, что старшая дочь позволила себе выйти в вечерний сад без сопровождения, но ничто не могло удержать Калли в стенах этой огромной комнаты пыток.

Ее первый сезон, похоже, закончится полным провалом.

А ведь не прошло и месяца с момента ее первого появления в свете. Калли, старшая дочь графа и графини Аллендейл, казалось, была создана для этой жизни, для успеха в которой надлежало хорошо танцевать, обладать изящными манерами и быть красавицей. Но именно в последнем условии и заключалась проблема. Калли прекрасно танцевала, ее манеры казались безупречными, но можно ли было назвать ее красавицей? Девушка абсолютно трезво оценивала свою внешность и не питала на этот счет особых иллюзий.

«Я знала, что все это закончится настоящей катастрофой», — думала она, обессиленно опускаясь на мраморную скамью, скрытую в зеленом лабиринте Уортингтона. Она три часа провела на этом балу, и ее ни разу не пригласил хотя бы мало-мальски перспективный кавалер. Дважды ее приглашали известные охотники за состояниями, один раз какой-то жуткий зануда, имени которого она даже не запомнила, и один раз старик баронет, которому, наверное, было никак не меньше семидесяти. В конце концов Калли уже не могла изображать радостное оживление и удовольствие, якобы получаемое от танцев и музыки. Было совершенно очевидно, что, невзирая на ее благородное происхождение, светское общество оценивало Калли исключительно как обладательницу солидного приданого. Однако даже этого оказалось недостаточно, чтобы дебютанткой заинтересовались те джентльмены, которые могли ей действительно понравиться. Приходилось признать, что большую часть сезона завидные молодые холостяки обходили Калли своим вниманием.

Она вздохнула.

Сегодняшний вечер показался ей настоящим кошмаром. Мало того что Калли пришлось танцевать с кем попало, так еще и сегодня вечером, казалось, все гости, кто исподтишка, а кто и открыто, разглядывали ее как какую-то диковинку.

«Нельзя было позволять матушке напяливать на меня это уродство», — пробормотала девушка себе поднос, в очередной раз окидывая взглядом свое платье — слишком зауженная и завышенная линия талии при чертовски маленьком лифе, в который едва втискивалась грудь, которая была гораздо крупнее, чем того требовала нынешняя мода. Калли была уверена, что ни одна красавица никогда не надела бы такое яркое, цвета жаркого заката, платье.

Это платье, как уверяла ее матушка, последний крик моды. Когда Калли высказала опасение, что фасон не слишком подходит для ее фигуры, графиня довольно резко заметила, что она не права. «Ты будешь выглядеть потрясающе», — обещала матушка, пока модистка порхала вокруг девушки, втискивая ее в кричаще яркий наряд, и, наблюдая в большом зеркале за происходящими с ее фигурой трансформациями, Калли вынуждена была согласиться с ними. В этом платье она действительно выглядела потрясающе: потрясающе уродливо.

Защищаясь от вечернего холода, она крепко обхватила себя руками и обреченно закрыла глаза. «Я не могу вернуться. Мне придется навсегда остаться тут».

Из тени донесся тихий смешок, и Калли, испуганно ахнув, вскочила на ноги. Пытаясь унять сердцебиение, она быстро огляделась и в густом полумраке с трудом различила темный силуэт мужской фигуры.

— Не следует в темноте подкрадываться к людям. Джентльмены так не поступают.

Незнакомец не замедлил с ответом, и ее окутал низкий тембр его голоса:

— Приношу свои извинения. Впрочем, я мог бы сказать, что это вам не следует таиться в темноте. Дамы так не поступают.

— Вот здесь вы ошибаетесь. Я не таюсь в темноте, а скрываюсь. Это совершенно разные вещи.

— Я вас не выдам, — прошептал мужчина, словно читая ее мысли, и сделал шаг вперед. — Так что можете показаться — все равно вы оказались в настоящей ловушке.

Калли почувствовала спиной колючий кустарник живой изгороди, а незнакомец продолжал приближаться, и она поняла, что ее таинственный визави прав. Девушка горестно вздохнула. Неужели несчастья этого вечера не закончились? В этот момент мужчина шагнул в серебристый лунный свет, и стало ясно, что дела Калли совсем плохи.

Перед ней стоял печально известный маркиз Ралстон — убийственно красивый и дьявольски обаятельный лондонский повеса. С его безнравственной репутацией могла сравниться только его столь же безнравственная улыбка, которая сейчас предназначалась именно Калли.

— О нет, — прошептала она, не в силах сдержать прозвучавшее в ее голосе отчаяние. Она просто не может допустить, чтобы он ее увидел. Только не такой — затянутой, как рождественская индейка. Рождественская индейка цвета оранжевого заката.

— Так что же с вами произошло, юная леди?

Лениво-заботливый тон согрел Калли, хотя она и продолжала оглядываться в поисках путей отступления. Маркиз, будучи как минимум на шесть дюймов выше, загораживал собой все пространство, подойдя уже настолько близко, что она могла бы его коснуться. Впервые за долгое время девушка почувствовала себя маленькой. Даже крошечной.

— Я... я должна идти. Если меня застанут здесь... с вами...

Калли не закончила фразу. Маркиз и без того понимал, что случится.

— Кто вы? — Он прищурился в темноте, разглядывая нежные черты ее лица. — Подождите... — Она представила, как его глаза сверкнули узнаванием. — Вы ведь дочь сэра Аллендейла. Я заметил вас.

В ее ответных словах прозвучал печальный сарказм:

— Уверена, что заметили, милорд. Меня трудно не заметить. — Она тотчас прикрыла рот ладошкой, шокированная собственной смелостью.

Ралстон негромко хмыкнул.

— Да уж, ваше платье просто бросается в глаза.

Калли не смогла сдержать улыбки.

— Очень дипломатично, но согласитесь: я в нем слишком похожа на абрикос.

На этот раз маркиз рассмеялся в голос.

— Удачное сравнение. — Элегантным жестом он предложил девушке вновь занять место на скамье, и после некоторого колебания Калли села.

— Пожалуй, — ответила она и широко улыбнулась, удивляясь, что вовсе не чувствует неловкости. Наоборот, Калли почувствовала себя свободнее. — Моя матушка... Ей отчаянно хочется нарядить свою дочь, как фарфоровую куколку. Печально, но я для этого совершенно не подхожу. И просто мечтаю о том, чтобы моя сестра начала выезжать, — тогда, надеюсь, графиня оставит меня в покое. Правда, сейчас сестренке только восемь.

Маркиз присел рядом с девушкой и, весело улыбнувшись, сказал:

— Да. Вам придется немного подождать.

— Это мягко сказано. — Она взглянула на усыпанное звездами небо. — К тому времени, когда состоится ее первый выезд, я буду считаться старой девой.

— Откуда такая уверенность, что вы засидитесь в девицах?

Калли, чуть нахмурившись, посмотрела на него.

— Я ценю ваше благородство, милорд, но это притворное недоумение оскорбительно для нас обоих. — Он не нашелся что ответить, Калли опустила взгляд на свои руки и произнесла: — Мой выбор весьма ограничен.