Тайна детской скрипки - Татьяна Ренсинк
— Это же стоит состояния, — прошептал поражённый Валентин. — Я как раз за этим и собирался в Россию. Но теперь, как понимаю, мой брат поедет туда без меня… Мы вдвоём собирались. Он тоже учится на врача, — пояснил он удивившимся на вид собеседникам.
— Пусть так, — дёрнул плечом Пётр и вновь пригубил коньяка, не скрывая, что находится в подавленном состоянии. — Надеюсь, получится помочь Павлу.
— Твоему с Ионой сыну, — кивнул Валентин, уже догадываясь, что произошла личная беда. — Операция будет в любом случае. Всё будет замечательно, я уверен!
— А я уверен в невиновности зятя, — наконец-то высказал тесть. — Пусть пока многое против, но я верю тебе, сынок. Ты не мог предать её.
— Какие речи Вы ведёте, друг мой?! — показалась на пороге его супруга.
Строгая на вид, полная огорчения за произошедшее, она казалась непреклонной. Поднявшийся муж принял спокойный вид, но она не дала сказать ему и слова:
— Вам бы лишь выпить. Лишь бы был подходящий напарник по болтовне и выпивке. Дочь Вас мало интересует. Я то помню, кто гулять мастак. Конечно же Вы поддерживаете зятя! Ещё бы Вы были против! Но учтите, без дочери и внука я отсюда никуда не уеду!
— Мы же даже не знаем, где она, — развёл руками супруг, но она ушла, громко хлопнув за собою дверью. — Женщины…. вот вам, — с глубоким выдохом сел он обратно.
Усмехнувшись себе, Пётр так и не поднял взгляда ни на кого: ни когда тёща была здесь, ни сейчас. Он смотрел на коньяк, а, выдержав долгую паузу, пока царствовало молчание, сказал:
— Мне никогда не доказать, что был верен… Да она и не поверит.
— Ты говоришь, как потерявший веру на выздоровление больной, — сказал Валентин, спрятав записку с рецептом за пазуху, и поднялся. — Есть новые лекарства, есть новые тайны, которые позволят в будущем побеждать и не такой недуг… Время всё лечит.
— Да…. время, — поднялся Пётр. — Но вылечит уже не нас, а потомков.
Он отставил рюмку недопитого коньяка на стол, похлопал по плечу Валентина, коснулся плеча тестя и покинул кабинет… Уставший, действительно потерявший пока веру, он укрылся в спальне и, как был в одежде, лёг на постель.
Глядя в высокий потолок, Пётр не заметил, как стало совсем темно, а глаза сами закрылись. Очень скоро Пётр заснул, подчиняясь власти сна, как ни переживал измученной личным горем душой…
Глава 16
Долго пришлось Петру следующим утром стоять у ворот дома Хилковых, чтобы его пропустили или вышли ответили на волнующие вопросы. Он знал, что Ионе некуда было больше идти, кроме как сюда, где её близкая подруга.
Ольга вышла спешным шагом и сразу встала к воротам, не открывая их:
— Простите, граф, пропустить не могу. Наша матушка, — замолчала она, в надежде, что он поймёт, и Пётр усмехнулся:
— Разумеется… Я ищу Иону.
— Она была здесь, — вздохнула Ольга с сожалением. — Но и её наша матушка выгнала. На порог не пускает. Только Иона приезжала сюда вместе с господином Гилберт.
— Кто таков? — вздёрнул бровью удивлённый Пётр, тут же услышав ответ:
— Англичанин… Врач, — пожимала плечами его собеседница. — Познакомились на балу у Врангеля, когда Вы поспешили уехать. Он предложил Ионе, кстати, пожить пока у него. Он уже не раз признаётся ей в любви с того бала. Прям обезумел.
— К чему Вы клоните? — смотрел Пётр в её глаза и видел осуждение:
— Может с ним Иона найдёт счастье. Простите, граф, но здесь Вы больше нежеланный гость.
— Мне только сейчас сообщили, что ты здесь! — выбежал к ним из дома Никитин, дёрнув ворота, но те были заперты. — Почему не пропускаешь? — взглянул он на Ольгу, а та гордо заявила:
— Предателям здесь не место.
Ещё раз одарив обоих высокомерностью, Ольга вернулась домой. Оставшиеся наедине друзья одновременно вздохнули.
— Если б при мне был ключ, я бы отворил, — молвил Никитин.
— Не стоит…. Ионы здесь всё равно нет, — ответил Пётр, и друг предложил:
— Чем я могу помочь? Не избегай, я всё равно участвовать буду.
— Да, — усмехнулся он. — Некий английский врач… Гилберт… увёз Иону. Мне нужно узнать, где он здесь живёт.
— Я узнаю. Скоро узнаю, поверь, — улыбался Никитин. — В остальном ты справляешься?
— Я еду к Разумовскому, — сообщил Пётр. — Не хочу мешать твоей карьере у него…
— Поедем вместе! Обожди меня, — перебил его речь друг, готовый на всё, чтобы помочь, и скорее убежал в дом, вернувшись через пару минут со слугой.
Тот отворил ворота, и оба в скором времени уже мчались верхом к русскому послу. Там их немедленно проводили к нему, и Разумовский с порога стал восклицать, указывая вокруг, где слуги ещё не до конца убрали раскиданные вещи:
— Посмотрите на это безобразие! Вломиться ко мне! Всё обыскать и разгромить! Собаку мою убили! Это же ужас!.. А здесь? Поглядите! — махнул он рукой пройти за ним в музыкальный зал. — Вся моя коллекция скрипок чуть не погибла! И всё же несколько повреждено!
— Андрей Кириллович, — остановил его рьяную речь Никитин и указал на Петра. — Разрешите моему другу расследовать это дело. Он сумеет отыскать преступников.
— Ваш друг?! — воскликнул поражённо тот и указал пальцем. — Этот Ваш друг скорее всего сам и участвовал в разгроме моего дома, или кого подослал!
Встав к одной из скрипок, которые лежали на столе явно для того, чтобы починить, Пётр стал рассматривать её. Потом он сделал тоже самое с другими, чем заставил и Разумовского, и Никитина молча наблюдать за его действиями.
— Все вскрыли, но не каждую до конца… Странно… Наверняка обыск учинило несколько людей, чтобы одновременно и быстро справиться с задуманным. А это? — оглянулся Пётр и указал на разбросанные вокруг письма. — Что-то искали?
— Возможно, — смотрел свысока Разумовский и демонстративно сел на софу. — Вам не удастся запудрить мне мозги.
— Я не слал людей к Вам, — сел в кресло напротив Пётр. — Я сожалею, что, скорее всего, преступники связаны с делом, которым занимаюсь.
— У Вас достаточно мотивов мне вредить, — гордо выдал Разумовский, а на удивлённый вид собеседника добавил. — Вы так ревновали Вашу милую супругу ко мне! Она, действительно, прелестна! Не пойму, что делает подле такого, как Вы, уж простите. А
