Жан-Мишель Тибо - Избранница богов
Мишель… Мишель… Принцесса приблизилась к статуе Вишну. За ней по пятам следовала ее служанка по имени Таника, Веревка. Жрецы с поклонами расступились. Саджилис, несмотря на ее молодость, они боялись и уважали. Она возложила серебряный цветок лотоса на алтарь и попросила бога сохранить жизнь французу, в которого она вот уже несколько лет была страстно влюблена.
Она долго плакала, когда узнала, что отец, могущественный Кират, решил выдать ее, двенадцатилетнюю девочку, замуж за благородного воина из царской семьи, потому что уже тогда она грезила о Мишеле. Ее замужество продлилось недолго – через год супруг умер от грудной болезни. Однако этого времени хватило, чтобы у рода хайдарабадских раджей появился наследник. Принцесса родила мальчика и в награду получила статус, сходный со статусом царицы.
Саджилис была вдовой, матерью теперь уже семилетнего принца. У нее не было ни братьев, ни сестер. Мать умерла много лет назад, когда в стране бушевали эпидемии чумы и холеры. У раджи было множество жен и наложниц, но, как ни странно, даже снадобья искусных лекарей, чары колдунов и щедрые жертвоприношения богам не помогли ему родить еще детей.
Саджилис была единственным ребенком раджи. Кират все свои надежды возложил на маленького внука, чье будущее, однако, было очень зыбким: в княжестве Андхра-Прадеш существовала многочисленная мусульманская община, и официальным правителем его считался султан.
Принцесса в скором времени приобрела вес в окружении своего отца и оказывала немалое влияние на проводимую им политику. Раджа Кират, изнуренный употреблением наркотических веществ, во всеуслышание объявил Саджилис своим первым советником. Высшие чиновники и брахманы искали ее внимания, а она использовала их в своих целях, а кроме того, стравливала друг с другом. Она задумывалась, не пойти ли ей по стопам рани-регентши Джундан, властительницы Пенджаба, непримиримого врага англичан? Но, чтобы достичь могущества Джундан, ей предстояло проделать долгий путь. Для этого принцессе был нужен командующий войсками, человек исключительной силы и ума, избранник богов.
И такой человек существовал. Мысли принцессы устремились к Мишелю Казенову. Она обратилась с молитвой к Вишну, и ее двойник пустился на поиски того, кого она любила.
Мишель отдавал приказания остаткам своего отряда. Каждый год по возвращении в южные области страны, когда большая часть дорогостоящего товара уже была продана, он постепенно распускал людей. Своим помощникам он платил по-царски щедро и был уверен, что найдет их всех у ворот Танджавура, когда придет время отправиться в новый поход.
Караван насчитывал тридцать груженых верблюдов и мулов. Два крепких быка тащили повозку с тремя сундуками с золотом. Охранников же осталось всего восемь. Восемь… Так мало! Они были уже на подходе к Хайдарабаду. Охряно-желтый силуэт города-лабиринта вырисовывался на фоне неба цвета вороненой стали.
– Предпоследний переход! – крикнул Мишель Дхаме.
– Не могу дождаться, когда мы приедем в Танджавур, – откликнулся монах.
Дхама не любил бывать в Хайдарабаде. В этом городе он чувствовал себя не в своей тарелке. Буддисты здесь не обладали правами граждан, а отношения между местными жителями, большей частью мусульманами и индуистами, всегда были напряженными. Не нравилась ему и принцесса Саджилис. Дхама чувствовал исходящую от нее угрозу и про себя называл ее принцессой подземного мира, обители асуров1.
– Я тоже, – ответил Мишель.
В ведийской и индуистской мифологии небесные персонажи, обладающие колдовской силой. Асурами могут быть и боги, и демоны – противники богов.
– Если так, сделай все возможное, чтобы мы поскорей выехали из Хайдарабада.
– Думаю, раджа Кират пригласит нас несколько дней погостить в своем дворце.
– Так откажись! Найди предлог.
– Что с тобой, Дхама? Дурной сон?
– Нет, у меня не было вещих снов. Но я чувствую, что нам что-то угрожает, вернее, не столько нам, сколько тебе. Будь настороже, общаясь с принцессой Саджилис.
– Саджилис? В прошлом году, когда мы приехали к Кирату, ты говорил мне то же самое.
– Говорил и повторю – опасайся ее. Сейчас мои слова справедливы как никогда раньше, – настойчиво предостерегал друга монах.
Мишель кивнул. Он будет настороже: Дхама ошибался редко.
Внезапно Мишель прищурился. Расплывчатая картинка, которую он увидел задолго до того, как на горизонте появился город, обрела четкость. Дрожащая сероватая громада крепости высилась над равниной. Неприступная крепость… Мишель и Дхама смотрели в одну сторону.
– Голконда, – выдохнул Мишель.
– Голконда, – раздался рядом голос одного из его спутников.
В свое время каждый из них мечтал увидеть прославленную крепость. Все двести ее пушек смотрели в сторону города, приютившегося у подножия холма, на котором была построена крепость. Несметные сокровища укрывались за ее стенами. Веками сюда стекались алмазы из копий Прадеша. Сотни тонн драгоценных камней из Голконды отправлялись в Азию и Европу, пока не были открыты копи Нового Света.
Но не только мечтами о сказочных драгоценностях притягивал умы мужчин Хайдарабад, где на зеленых берегах реки Муси красовались многочисленные роскошные дома. В городе-лабиринте проживало двадцать тысяч куртизанок. По пятницам самые известные из них в составе торжественной процессии отправлялись в султанский дворец.
Голконда утонула в пыли, поднятой отрядом стражников, которых раджа выслал навстречу каравану Наваждение – рассеялось. Командовал солдатами военачальник в белом шелковом тюрбане, украшенном двумя павлиньими перьями. Офицер почтительно поприветствовал Мишеля и вместе со своими людьми присоединился к спутникам француза.
На дороге, тянущейся вдоль извилистого берега Муси, воды которой имели красноватый цвет, царило оживление – переговаривались путники в пестрой одежде, шли караваны Наконец караван Мишеля вошел в многолюдный город, по узким улочкам и переулкам которого бродили священные коровы, одетые в белое брахманы и защитники пророка в черных одеждах.
Караван Мишеля провожали завистливые взгляды, однако никто не осмелился даже приблизиться к верблюдам или повозке – это было чревато потерей руки, а то и головы. Законы раджи и султана были жестокими, а суд – быстрым.
Дхама помрачнел. Перед ними возвышались стены дворца раджи Кирата.
Кират не мог уделить время своим гостям – накануне он принял слишком много бирманского наркотического зелья. Удостоверившись в том, что сундуки помещены в одну из царских сокровищниц, Мишель направился в покои, отведенные для почетных гостей правителя Украшенные жемчугом и серебром двери, мраморные скульптуры, фарфоровые вазы, шедевры живописи оставили его равнодушным – в Танджавуре его жилище было еще роскошнее Мишель умирал от усталости. Он упал на кровать, не обращая внимания на слуг, которые принесли охапки цветов, прохладительные напитки, лепешки и деликатесы, а также богатый выбор готового платья – знаки внимания раджи. В комнате, смежной со спальней Мишеля, другие слуги наполняли ароматизированной водой круглый бассейн из голубого мрамора. Вскоре один из них пришел сказать, что все готово для омовения. Улыбаясь, Мишель подумал о Дхаме. Монах непременно присоединится к нему. Сейчас он, скорее всего рыщет по дворцу в поисках несуществующей опасности. Он попросил, чтобы Дхаме отвели соседние покои, понимая, что тот может отказаться там спать и придет в комнату Мишеля, чтобы охранять его сон.
