Маргарет Пембертон - Не уходи
Дитер осторожно спустил чулок до колена. Не защищенная резиновым наконечником рукоятка руля старого велосипеда серьезно и глубоко поранила бедро. Майор приложил к ране стерильный тампон и ловко забинтовал бедро.
Лизетт лежала не шевелясь, отвернув голову и крепко сцепив пальцы. Скоро все будет кончено. И она забудет о том, как встревоженный майор опекал ее. Лизетт сама выведает все его планы, не поручая это Элизе. Так она отомстит ему за то, что он посягал на ее тело и чувства.
Перевязав рану, Дитер спустил испачканный кровью шерстяной чулок ниже колена. Собравшись с силами, Лизетт открыла глаза и приподнялась на локте. На колене была еще одна рана, а на голени — несколько длинных царапин.
— Колено я сама забинтую, — заявила девушка.
Дитер посмотрел на нее, слегка приподняв бровь.
— Не сомневаюсь, но у меня это получится лучше. Мои руки не дрожат, — заметил он, — а ваши дрожат.
Щеки Лизетт вспыхнули от стыда и унижения.
— Это потому, что я упала…
Дитер помешкал, прежде чем приложить тампон к ране на колене Лизетт. То, что девушка испугалась, было очевидно, однако она слишком настойчиво подчеркивала это. Дитер просунул руку ей под колено и потянулся за бинтом. И тут он снова услышал сдавленный стон, который в прошлый раз приписал боли.
Дитер посмотрел в глаза Лизетт. Зрачки ее, все еще расширенные, на фоне мертвенно-бледного лица казались очень темными. Майора охватило необычайное возбуждение, когда он понял, что Лизетт задрожала не от боли, а от его прикосновения. Примерно так же чувствовал себя и сам Дитер, когда впервые смотрел на Лизетт, отделенную от него просторной постелью под шелковым покрывалом.
Лизетт заметила, что взгляд майора изменился. Он, конечно, обо всем догадался, и теперь его взгляд светился нежностью.
— Не прикасайтесь ко мне! — с отчаянием выкрикнула Лизетт. — Прошу вас, не прикасайтесь!
Губы Дитера тронула улыбка. Он не собирался уступать девушке, поскольку с самого начала заподозрил, что под маской ее равнодушия таится огонь. Сейчас этот огонь обжигал майора. Быстро, но очень осторожно Дитер забинтовал ей колено. Он понимал, что, как бы сильно Лизетт ни желала его, ей будет трудно преодолеть психологический барьер и отдаться ему. Однако она должна сделать это по доброй воле. Для него, Дитера Мейера, неприемлемы ни жестокость, ни грубое насилие, к которым прибегают многие из его соотечественников.
— Не бойтесь. — Дитер взял руки Лизетт в свои ладони.
«Вот мой кошмар и стал реальностью», — подумала девушка. Она видела светлые волосы на запястьях майора, сильные красивые пальцы.
— Нет… — прошептала она, когда Дитер поднес ее ладони к губам. — Пожалуйста, не надо…
Настойчивые теплые губы майора коснулись ее кожи. Лизетт вздрогнула и закрыла глаза. Ей захотелось снова ощутить его ладони на своих обнаженных бедрах, на груди… отдаться ему целиком и бесповоротно. Дитер осторожно взял девушку за подбородок и повернул ее голову к себе.
— Посмотри на меня, — глухо попросил он. Ресницы Лизетт затрепетали, она открыла глаза, и Дитер привлек ее к себе.
Она снова услышала биение его сердца, вдохнула свежий, резкий запах одеколона. Ее охватило желание вцепиться ногтями в его спину, ощутить на губах вкус его кожи и отдаться ему прямо здесь, на заднем сиденье машины.
— Дай мне твои губы, — попросил Дитер.
Момент капитуляции наступил, и Лизетт показалось, что время остановилось. Удары его сердца громко отдавались в ее ушах. Она вскинула голову и плюнула майору в лицо.
— Никогда! — Глаза Лизетт засверкали. — Я никогда не выполню ни одного вашего желания, майор Мейер!
Он судорожно вздохнул, стиснул зубы и потупил взгляд. А затем заявил с пугающей уверенностью:
— Выполнишь, Лизетт, и мы оба знаем это.
У девушки пересохло во рту. Еще одно его слово, одно прикосновение руки, и ее победа, добытая с таким трудом, обернется поражением. Лизетт отпрянула от майора. Ее пронзила острая боль, и темная кровь начала просачиваться сквозь повязку на бедре.
— В замок, быстро! — крикнул Дитер шоферу и, не обращая внимания на протесты Лизетт, прижал к ране кусок бинта.
Шофер, удивленно наблюдавший за ними, поспешно завел двигатель и развернул машину. Ничего себе ситуация: майор Мейер и восемнадцатилетняя дочь графа. Он не поверил бы, если бы не видел всего собственными глазами. Интересно, знает ли еще кто-нибудь об этом? Да вроде бы никаких слухов не было. Шофер резко надавил на педаль газа. Неудивительно, что майор так разозлился, когда машина сбила эту девчонку.
У Лизетт все плыло перед глазами, она смутно различала лицо майора, но уже не могла отодвинуться от него. Голова девушки упиралась в плечо майора, а его руки крепко обнимали ее.
— Быстрее! — крикнул Дитер, испуганный кровотечением. Он сорвал с шеи шарф и воспользовался им как жгутом. Глаза его потемнели от страха, и Лизетт поняла, что это страх за нее. И в этот момент, уже на грани обморока, Лизетт забыла о форме майора, о войне. Он стал ее защитником, и она прильнула к нему, успокоенная мыслью о том, что майор позаботится о ней…
— Все будет хорошо, дорогая, — заверил девушку Дитер, когда машина остановилась перед дубовыми дверями с медными заклепками. — Поверь мне.
В голосе майора прозвучало такое глубокое чувство, что шофер бросил на него изумленный взгляд. Майор, известный своей безжалостностью к врагу, участвовал в боях за Киев и Севастополь, где заслужил одну из высших наград за доблесть. Шофер долго служил у майора, но не помнил, чтобы тот терялся или проявлял слабость. А сейчас побелел как мел из-за пары царапин у девчонки.
Однако, оставив свои мысли при себе, шофер выскочил из машины, распахнул заднюю дверцу и вытянулся по стойке «смирно», когда из «хорха» выбрался майор с девушкой на руках.
К ним уже спешила Мари. Глаза ее вылезли из орбит, когда она увидела задранную юбку Лизетт, кровь на повязке и голову, лежащую на груди майора Мейера.
— Привези доктора! — приказал Дитер шоферу, поднимаясь по каменным ступенькам крыльца. — Возьми с собой двух солдат и немедленно доставь его сюда!
— Боже мой, что случилось?! — воскликнул Анри де Валь-ми, появившийся из сада.
— Лизетт упала с велосипеда, — объяснил Дитер не останавливаясь. — У нее сильное кровотечение, нужна чистая простыня или скатерть.
Взглянув на майора, граф не задал больше ни одного вопроса и вместе с Мари поспешил к комоду, в котором хранилось постельное белье.
Дитер не понес Лизетт в ее комнату, поскольку точно не знал, какую из спален в восточном крыле замка она занимает. Кроме того, он считал вполне естественным отнести девушку на свою кровать.
