Молли Хейкрафт - Прекрасная Джоан
Глава 7
После шумного скандала король Франции признал, что рассказ Ричарда – сущая правда. Епископы и бароны согласились с тем, что помолвку следует считать расторгнутой, и начался спор о возвращении приданого Алис. Я незаметно выскользнула из зала и отправилась к себе. Пока брат доказывал вину своей несостоявшейся невесты, я несколько раз поймала на себе взгляд Филиппа и поняла, что теперь могу не опасаться его намерений. По крайней мере, до тех пор, пока он не оправится от страшного удара, нанесенного ему Плантагенетами.
Я сама была потрясена и огорчена; хотя я много лет не видела леди Алис, в детстве мы с нею часто играли вместе. Не могу сказать, что мы были лучшими подругами – слишком разной была наша природа, – но Алис, считавшаяся невестой Ричарда, с детских лет воспитывалась как член нашей семьи. Значит, поведение моего отца было вдвойне постыдным.
Чем больше я размышляла над их связью, тем ужаснее она мне казалась. Последние годы жизни отца матушка провела в Винчестере; вполне возможно, именно страсть к юной девице и побудила короля отправить свою супругу в заточение.
На следующее утро меня навестили Рик и наш кузен Филипп Фландрский.
– Джо, я уезжаю в лагерь, – сказал Рик, – но должен сообщить тебе известия о нашей матушке. Наш кузен Филипп, который на протяжении почти всего нашего путешествия был ее доверенным лицом, утверждает, что она и принцесса Наваррская пересекли Альпы и спускаются на равнину Ломбардии. Однако даже при самом благоприятном исходе они достигнут Сицилии лишь через несколько недель. И теперь, когда я свободен от обязательств перед леди Алис, я больше не собираюсь скрывать своих намерений.
– Чему я очень рад, – добавил Филипп. – Мне надоело уклоняться от вопросов наших друзей. Что же касается вашей матушки, то она вполне здорова и с нетерпением ждет встречи с вами, ваше величество! Что за изумительная женщина! Всегда бодра, не ведая усталости, она, кажется, в любой момент готова оседлать лошадь и выступить в поход – в любую погоду, по любой, самой трудной дороге.
– А Беренгария?
– Она тихая и хрупкая девица, – помявшись, ответил Филипп. – Возможно, она немного боится королеву Элинор, что вполне естественно. Но когда она преодолела свою застенчивость, я увидел, что она умна, приветлива и весьма приятна на вид.
Тихая, хрупкая, застенчивая! Понравится ли Рику такая невеста? Впрочем, кто знает? Может быть, именно она смягчит его львиное сердце!
Весна в этой части света – самое прекрасное время года. Вокруг нашего замка все было в цвету. Кроме того, монастырь был расположен недалеко от берега, и из окон открывались величественные и прекрасные морские виды.
Освободившись от мрачных мыслей о будущем, с нетерпением ожидая встречи с матушкой и волнуясь перед участием в походе за Святую землю, я почти не имела времени горевать о прошлом. Вскоре я поймала себя на том, что спокойно и светло вспоминаю годы, проведенные с моим дорогим супругом. Я благодарила за них Господа и вызывала в памяти лишь самое хорошее.
Кроме того, я вдруг осознала; что, если бы Уильям был жив, я ощущала бы себя старше своего возраста. Не имея детей, я знала, что лучшие мои годы позади – и это в том возрасте, когда большинство женщин еще сполна наслаждаются радостями материнства.
Мои мысли вовсе не означали, что мне не терпелось поскорее выйти замуж во второй раз; просто я вдруг почувствовала себя молодой и готовой к жизненным переменам. Несмотря на неодобрение леди Катерины, я велела упаковать вещи и поскакала в Реджио, куда вскоре должны были приплыть матушка и Беренгария. Рик писал, что послал для них большую и удобную парусную галеру. Я пересекла бы залив и отправилась в Мессинy, если бы не знала, что там сейчас находится король Филипп. Правда, нам все равно предстояло встретиться в Акре, но я не спешила увидеться с ним.
Разумеется, я известила Ричарда о своем прибытии в Реджио, и через два дня он переплыл залив, чтобы нанести мне визит.
– Я уже собирался сам послать за тобой, – сказал он. – Если не случится бури, матушка прибудет через несколько дней. А если Филипп выполнит свое обещание и отправится в Акру, не дожидаясь нас, вы все с удобствами разместитесь в моем замке в Мессине.
Вечером прибыл гонец от короля Филиппа и сообщил, что его господин отплывает на следующее утро. Ричард собирался немного проводить его. На следующий день я встала рано и в сопровождении двух фрейлин поспешила на берег. Там уже столпилось множество горожан. Все хотели посмотреть на проплывающие мимо корабли. Когда же с моря донеслись песни гребцов и команды рулевых, народ разразился приветственными криками. Ближе к берегу шли вельботы; далее, на большей глубине, – большие парусные галеры и галеоны, которые виднелись почти на той линии, где небо встречается с синими водами залива.
Через два часа, когда я уже вернулась в монастырь, приютивший меня в Реджио, ко мне вбежал запыхавшийся паж, посланный братом.
– Корабль короля Ричарда снова виден на горизонте! – взволнованно сообщил он. – Он направляется в гавань Реджио, миледи. Говорят, за ним идет галера, на которой, должно быть, плывет из Бриндизи наша дорогая королева Элинор!
Когда я переоделась и вновь спустилась на берег, оба судна – и корабль Рика с ярко-алыми парусами, и величественная галера – были уже ясно видны. Брат, стоя на носу, приложил руки ко рту и громко крикнул, что подходит к берегу за тем, чтобы взять меня на борт.
Поприветствовав меня и фрейлин, Рик распорядился догнать и затем обогнать большую парусную галеру. Рулевые торопили гребцов, и мы заскользили по водной глади так быстро, что вскоре догнали приземистого, неуклюжего «морского верблюда», как называли большую галеру. Проплывая мимо, я заметила седовласую женщину, стоящую рядом с невысокой темноволосой девушкой. Я показала на них Рику, и он согласился: да, должно быть, это наша матушка и принцесса Наваррская.
– Мы сумеем попасть в Мессину до вечера? – спросила я.
– Без труда, если не изменится попутный ветер.
После заката стало холодно, так холодно, что я с радостью накинула на плечи теплый плащ, который предусмотрительно захватила с собой леди Катерина. Она и остальные фрейлины с огромной радостью укрылись в каюте, но я хотела остаться на палубе с братом, так как гребцы сейчас отдыхали и мы легко скользили под парусом рядом с большой галерой. Впереди показалась Мессина. Мы выслали вперед гонцов, которые должны были доставить к берегу лошадей и паланкины. Ричард стоял рядом со мной. Наконец, бросили якорь, мы сошли на берег и повернулись к большой галере. Ричард вошел в воду и побрел по воде к кораблю, протягивая руки навстречу дорогим гостьям.
