Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь
— Вы все-таки решились?
— Когда я закончу, — продолжала она, — я отвечу на все ваши вопросы, мистер Толбот. И потом попрошу вас уже никогда не беспокоить меня снова из-за этого дела.
— Я доверяю вам, леди Федра, — сказал он. — Уверен, вы с этим справитесь. А насчет меня можете не волноваться — я стоически вынесу все экзекуции.
Верный своему слову, Тристан сидел не шевелясь все то время, пока леди Федра накладывала ему швы. Лишь время от времени он чуть сильнее стискивал зубы и морщился. Ему вдруг показалась забавной мысль, что во время боя он никогда не замечал боли, а вот теперь, когда женщина накладывала ему швы, ему хотелось бы скулить, как брошенному щенку. Но наконец работа была сделана. Леди Федра попросила слугу принести чай, сказав, что ее гостю «необходимо немного взбодриться».
На самом деле Тристану хотелось выпить бренди, но он умолчал о своем желании. А когда принесли чай, он пил его так, будто это был эликсир жизни. Леди Федра по-прежнему не улыбалась, но, увидев, что пациент с благодарностью и пониманием принимает ее заботу, она немного смягчилась. В ее взгляде появилось одобрение.
— А теперь, — проговорила она, когда чашки были убраны со стола, — мне хотелось бы задать вам один вопрос, мистер Толбот. Да, и если вы предпочитаете, чтобы я называла вас по-другому…
— Называйте меня как вам будет угодно, леди Федра, — понизив голос, сказал он.
Она бросила на него рассерженный взгляд.
— Хорошо. — Она чуть наклонила голову. — Итак, перейдем наконец к волнующей вас теме.
— Смерть этого человека может иметь отношение к выполняемой русскими некой дипломатической миссии. И отец хотел бы большей определенности в данном вопросе.
— О чем именно ваш отец хотел бы спросить меня?
— Мой отец хочет знать, что именно вы видели, — сказал Тристан. — Опишите все точно, в подробностях. Успел ли этот мужчина что-нибудь сказать перед смертью?
— Нет, он ничего не сказал, — ответила она. — Мне кажется, он был уже мертв, когда ввалился в дверь. — После этого леди Федра принялась описывать малейшие замеченные ею детали, помогавшие представить общую картину происшедшего.
— Да, да, понятно, — проговорил с задумчивым видом Тристан, когда она замолчала. — А мисс Армстронг была там с вами все время?
— Да, но мне кажется, она уже не сможет добавить к тому, что я рассказала, ничего нового, — заметила леди Федра. — Потом мистер Кембл прикрыл тело и попросил нас подняться на второй этаж в гостиную. Когда через какое-то время в магазин пришел полицейский, мистер Кембл не позволил ему поговорить с нами. Я думала, что, возможно, сержант придет позже, но он так и не появился.
— Думаю, дело было уже передано в Уайтхолл, — сказал Тристан, потирая подбородок. — Можно спросить, чем именно вы занимались в тот час на Стрэнде?
— О, я не делала там ничего особенного. Просто ходила по магазинам, — стала торопливо объяснять леди Федра. — Вы ведь знаете, что это любимое времяпрепровождение всех женщин. У мистера Кембла очень интересный и элегантный магазин, там столько необыкновенных вещей, мне всегда нравилось в него заходить.
— Понятно. — Тристан принял объяснение леди Федры, хотя эта женщина и не производила впечатления любительницы бегать по магазинам. — А этот мистер Кембл? Что он за человек?
— Я не знаю, что о нем сказать. — Леди Федра на мгновение замялась. — Он очень сильный, уверенный в себе человек. У него есть связи. В том числе в министерстве внутренних дел. Полагаю, его друг лорд де Венденхайм в курсе всего происходящего.
Тристан на мгновение задумался. Как его уже успел проинформировать отец, связи мистера Кембла тянулись не только в министерство внутренних дел, но и в те места которые дурно попахивали. Как бы то ни было, но именно к мистеру Кемблу в магазин ввалился человек с ножом между лопатками, и вряд ли это было случайностью. Нет, определенно Горский пытался кого-то найти.
Без сомнения, теперь отец пошлет его к де Венденхейму или вызовет этого дьявола к своей постели для разговора. И Роберт Пиль будет очень недоволен, что Хокстон пытается перехватить у него инициативу и обойти его. Впрочем, министерство внутренних дел и министерство иностранных дел не впервые сталкивались лбами.
Но это не его проблема, сказал себе Тристан. Предлога задержаться еще на какое-то время у него уже не было.
— Хорошо, — сказал он, поднимаясь. — И благодарю вас, леди Федра, за вашу откровенность. Надеюсь, ваша семья с пониманием отнесется к тому, что мне пришлось с вами побеседовать.
Федра тоже поднялась.
— Знаете, мистер Толбот, мне в моем положении позволено уже немногим больше, чем вы изволили подумать. Я сама решаю, с кем мне видеться и разговаривать, — заметила она.
Неожиданно Тристан понял, что он понравился леди Федре, он произвел на нее впечатление. Он знал, что женщины находят его красивым и проникаются к нему доверием. Единственная проблема заключалась в том, что леди Федра, кажется, увидела в нем лишь приятную внешность, а вот что касалось ума — в этом ему было отказано. В нем увидели оболочку без начинки.
Когда они вышли в коридор и леди Федра стала закрывать дверь в комнату, Тристан стоял так близко от нее, что она уловила исходящий от него тонкий аромат дорогого мыла и чего-то еще, пахнущего бергамотом. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, на мгновение остановилось.
— Боюсь, какое-то время вам придется пожить с небольшой проплешиной на затылке, мистер Толбот. — Она напряженно улыбнулась. — Мне пришлось выстричь вам несколько прядей.
«Мне пришлось выстричь вам несколько прядей»! Как будто он не заметил этого. С удивлением Тристан обнаружил, что леди Федра могла быть и насмешливой, и язвительной. Та лексика, которую она использовала, занимала тонкую грань между вежливостью и колкостью. Предупредительность на ее лице лишь подчеркивала тонкость ее игры. Тристан посмотрел на нее новыми глазами.
— Что ж, — наконец проговорил он, — осталась одна вещь, которую мне хотелось бы сделать.
— Да? — выдохнула леди Федра. — И что же это?
Тристан держал свою шляпу за спиной.
— Мне бы хотелось правильно отблагодарить вас за, все, что вы для меня сделали, — сказал он. — Или, вернее, неправильно. — Сказав это, Тристан быстро наклонился и накрыл ее рот своими губами.
Это было трудно назвать поцелуем, это было что-то приятное, волнующее и захватывающее. Его губы оказались мягкими, шелковистыми и теплыми, они осторожно опустились на ее губы. Его ресницы вспорхнули совсем близко от ее лица, на мгновение коснувшись ее щеки.
Федра стояла на месте, словно пораженная молнией.
