Ширл Хенке - Виконт из Техаса
— Скажите, а верно, будто Рузвельт, до того как стал президентом Соединенных Штатов, работал на скотобойне?
Джошуа в продолжение нескольких секунд ошарашенно смотрел на Джеймисона, а затем разразился хохотом:
— Наверное, вы хотели спросить, не был ли он ковбоем?
— Совершенно верно! — подтвердил Джеймисон. — Я именно это имел в виду! Простите мою неосведомленность в делах вашей страны. Ведь я никогда не бывал нигде западнее Миссисипи. Но в одной из газет прочел захватывающий рассказ о приключениях Теодора Рузвельта в штате Дакота. Это было в высшей степени интересно! Не менее чем его подвиги во время минувшей войны!
— Полковник достаточно долго занимался продажей скота. Я собирался последовать его примеру. Но Рузвельт купил свое ранчо значительно раньше. И мне пришлось довольствоваться лишь ролью обыкновенного скотовода на его ферме. Правда, я преуспел в этом деле, хотя и провалился на президентских выборах. Что ж, каждый должен заниматься тем, к чему у него есть талант! Догадываюсь, что именно поэтому вы сделались шпионом. Ведь так?
Теперь настала очередь рассмеяться англичанину.
— Признаюсь, не очень уважаемая профессия! — продолжил Джошуа. — Но это соответствует действительности. Вся родословная моей семьи по мужской линии представляла собой бесконечную линию шпионов. Дед мой был агентом секретной службы, действовавшей против Наполеона. А отец также негласно работал против дипломатического признания Англией нашей Конфедерации.
Джеймисон с некоторым подозрением посмотрел на Кантрелла, ибо Техас был участником неудавшегося сопротивления английским планам.
— Не волнуйтесь, — поспешил успокоить его Джошуа. — Все это происходило до моего появления на свет. А если кинуть еще один взгляд в прошлое, то позже я никогда не участвовал во всей этой сваре.
Правда, заведение Гертье было в Массачусетсе, до конца оставшемся верным юнионистам. Но Джошуа почувствовал, что не стоит откровенничать на эту тему с англичанином. И не ошибся, заметив, что Джеймисон сразу же вздохнул с облегчением.
Во время всего их разговора Джеймисон, не отрываясь, изучал лицо Джошуа. Тот заметил это и слегка покраснел:
— Вас настораживают мои царапины на лбу? Это я получил на память после вчерашней драки на пристани. Через пару дней от них не останется и следа.
Джеймисон кивнул, давая понять Джошуа, что придерживается того же мнения.
— Наверное, лучше будет поскорее обсудить все неотложные дела, пока нас с вами никто не увидел вместе, — предложил Джеймисон. — Давайте встретимся через полчаса за деревьями вон той рощицы. Только будьте осторожны и не притащите за собой хвоста!..
— Нет, я не верю, что вы говорите серьезно! — воскликнула Сабрина, чуть было не уронив на пол чашку с горячим чаем, которую протягивала мистеру Ходжинсу.
Секретарь графа накануне передал ей записку, в которой выразил желание видеть Сабрину и поговорить о положении, сложившемся в доме графа после досадного случая у фонтана. Он просил разрешения лично попросить у нее извинения за происшедшее и последствия этого случая, которые секретарь графа уже заметил в поведении домочадцев.
Сабрина успела к тому времени успокоиться и охотно приняла Ходжинса в своей гостиной.
— Неужели вы на самом деле хотите, чтобы я стала… учительницей и воспитательницей племянника лорда Хамблтона? — спросила она, когда чашка с горячим чаем благополучно перекочевала в руки секретаря графа.
— Я говорю совершенно серьезно, мисс Эджуотер! — Ходжинс смахнул носовым платочком капельки пота, выступившие, видимо, от волнения у него на лбу.
Реакция Сабрины на его предложение секретарю графа не понравилась. Но выражение разочарования на лице Ходжинса быстро сменилось умиротворяющей улыбкой:
— Ваши рекомендации непогрешимы. Сама леди Рашкрофт отзывалась о вас очень высоко.
«Я с куда большим удовольствием стала бы обучать обезьяну бешеной езде на неоседланной лошади, чем иметь дело с этим хамом!» — подумала Сабрина, однако вслух сказала:
— Но я никогда не работала с мужчинами. Тем более если этот мужчина — не джентльмен. А племянника графа назвать джентльменом у меня просто язык не поворачивается!
— Его сиятельство с пониманием относится к вашему нежеланию выполнить эту его просьбу. Особенно после отвратительной сцены, происшедшей в саду около фонтана. Но все же он просил меня поговорить с вами и постараться убедить, что никогда впредь мистер Кантрелл не позволит себе чего-либо подобного. Поймите, что этот человек — американец, а потому не привык вести себя с должным тактом.
Ходжинс сказал это так, как будто поставил все точки над i и не потерпит никаких возражений. Скорее всего так оно и было.
— Прошу вас передать лорду Хамблтону, — ответила Сабрина, — что я, видимо, неправильно его поняла. И была уверена, что его сиятельство предлагает мне стать наставницей его племянницы, на что я с радостью согласилась. Но оказывается, что от меня требовалось заняться воспитанием племянника графа. На это я просто не могу пойти, ибо уже имею представление о мистере Кантрелле как о крайне неприятном человеке с дурными манерами. Причем взрослом. А потому перевоспитать его мне не удастся, как бы я этого ни хотела. Так что сообщите, пожалуйста, лорду Хамблтону, что я с удовольствием буду заниматься с его племянницей Софи…
— Нет. Сейчас это исключается. Дело в том, что мисс Софи Стандиш учится в академии Уилтона. Но вполне возможно, что в недалеком будущем, когда она закончит академию, то есть весной, ваши услуги педагога и воспитателя ей понадобятся. Но об этом вам надлежит поговорить с графом позже.
Шантаж! Нет, она никогда на это не согласится! И Сабрина отрицательно покачала головой:
— Мне очень жаль! Но я должна думать и о других своих клиентах. Поймите, если я начну работать с молодыми джентльменами, родители тех девушек, которые сейчас со мной занимаются, могут отказаться от меня. И с чем я тогда останусь?
На лице Ходжинса было написано отчаяние. Он привык с успехом выполнять любые поручения графа и никогда не знал поражений. Но одного взгляда в бездонные голубые глаза Сабрины было достаточно, чтобы понять: на сей раз его постигла неудача.
Ходжинс поднялся со стула и поклонился Сабрине:
— Что ж, я передам его сиятельству ваше решение. Если же вы найдете возможным передумать, то поставьте об этом в известность меня.
«Скорее в Конго выпадет снег, чем это случится!» — подумала Сабрина, решительно закрыв дверь за напыщенным низкорослым гостем…
— Нас беспокоит Джордж Кларенс — второй сын Олбани. Он племянник Эдуарда. А потому его связь с русскими не может не смущать наше правительство.
