Ханна Хауэлл - Любовный компромисс
На этот раз, очевидно, по вине выпитого пива, процесс раздевания представил для Эмили немалую трудность. Она то смеялась над своей неловкостью, то сердито хмурила брови. Наконец, когда последняя деталь туалета была небрежно брошена на пол, в коридоре послышались шаги, и едва она успела юркнуть в постель и укрыться до подбородка одеялом, как в комнату вошел Клауд.
— Вот и отлично! Люблю, когда женщина уже готова и ждет, — насмешливо проговорил он, запирая дверь на задвижку.
— Ты разве не знаешь, что надо стучаться, когда входишь? — буркнула Эмили.
— Но это моя спальня, почему я должен церемониться? — весело ответил Клауд, начиная снимать с себя одежду.
Как Эмили ни старалась, она не могла отвести от Клауда глаз. Фигура его просто потрясала: широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги… Внезапно она почувствовала, что Клауд тоже смотрит на нее, и подняла глаза.
— Ну что, нравлюсь я тебе? — Он забрался в постель и притянул Эмили к себе.
— Да, — не задумываясь, выпалила она и тут же покраснела. Она ни за что бы этого не сказала, если бы не была навеселе.
Клауд ухмыльнулся. Слова Эмили льстили его самолюбию, хотя он понимал, что, будь она немного потрезвее, ее мнение могло оказаться прямо противоположным. Однако когда Эмили принялась поглаживать ему грудь, все мысли вылетели у него из головы. Похоже, спиртное развязало Эмили не только язык, но и руки, и ему не терпелось узнать, будет ли она сегодня хоть немного сдерживаться или отдастся ему целиком и полностью.
— Ты и в самом деле необыкновенно красив, — пробормотала Эмили.
— А как же мой шрам?
— Из-за него у тебя такой свирепый вид… Наверное, ты получил его, зашитая какую-нибудь красотку.
— Верно, без женщины не обошлось. — Голос Клауда звучат хрипло: как раз в это время Эмили не спеша исследовала каждую выпуклость и впадинку его тела, и ему было уже не до разговоров. — Мне в то время было всего девятнадцать, но уже тогда я не любил отказываться от того, что само плывет ко мне в руки. Нас застукал ее муж.
— Бедняга. — Эмили провела руками по гладким бедрам Клауда. — И тебе пришлось драться?
— Да.
Рука Эмили, скользнув еще ниже, коснулась восставшей плоти.
— Надеюсь, ты его не убил? — спросила она прерывающимся голосом, продолжая ласкать этот жезл мужественности.
— Нет, — простонал Клауд. — А вот он рассек мне щеку. На крик моей любовницы сбежались слуги, но, к счастью, мне повезло: в суматохе я успел схватить одежду и выскочить из комнаты… О Господи, Эмили, — неожиданно прервал он рассказ, — как же здорово ты меня ублажаешь…
— Я сегодня веду себя, как самая настоящая распутница, — прошептала Эмили, одновременно испытывая и чувство стыда, и чувство восторга. — Это из-за пива?
— Не знаю, но я на всякий случай захвачу с собой в дорогу целый бочонок. — Клауд принялся покрывать шею Эмили страстными поцелуями.
Он уже добрался губами до ее груди, когда послышался стук в дверь. Разочарованно вздохнув, Эмили откинулась на подушки. Клауд не сводил с нее жадного взгляда; ему стоило немалых усилий оторваться от ее восхитительного тела, и он жаждал поскорее вновь прильнуть к нему губами.
— Кто там? — сердито бросил он.
— Джастин, — донесся из-за двери тихий шепот. — Почему ты заперся? Ты ведь раньше никогда этого не делал.
— Потому что не хочу, чтобы мне мешали, — прорычал Клауд.
Эмили примялись покрывать поцелуями его бедра, и он, запустив руки в ее волосы, подтянул се поближе к тому месту, которое жаждало ее поцелуев.
— Так она у тебя в комнате! — завизжала Джастин и со всей силы шибанула кулаком в тонкую дверь.
— О Господи… — простонал Клауд, когда Эмили сделала то, что он хотел. — Убирайся, черт тебя побери!
— Ты просто подонок, Клауд Райдер! — раздалось из-за двери, и вслед за этим из коридора донеслись быстро удаляющиеся шаги.
Клауд откинулся на подушку, и Эмили взглянула ему в лицо.
— Не очень-то красиво ты с ней поступил.
— А чего церемониться? Черт побери, как же ты хороша! Иди ко мне. — Клауд притянул Эмили к себе. — Я так и знал, что в тебе целое море страсти, кротка. И ее вовсе не обязательно подогревать спиртным. — Он перекатился на живот и оказался поверх Эмили. — Вот если бы ты всегда была такой, как сегодня.
Эмили, тихонько охнув, подалась навстречу его жадным рукам.
— Еще, Клауд, еще…
Райдера не нужно было долго упрашивать, он уже и так весь горел, сжигаемый нетерпением. Никогда еще ему не доводилось испытывать столь яростного желания. Он с силой вошел в Эмили, и она с наслаждением сдались на милость победителя. Тишину тускло освещенной комнаты пронзили восторженные крики. Прошло еще некоторое время, прежде чем любовники возвратились с небес на землю и их удовлетворенные тела перестали трепетать.
Наконец Клауд разжал объятия, однако по-прежнему оставался сверху, положив голову на грудь Эмили.
— Крошка моя, если бы ты почаще забывала про свою сдержанность, как бы нам было хорошо.
— Это верно, — пробормотала Эмили. От усталости у нее слипались глаза, и потому она послала к черту внутренний голос, нашептывающий ей о том, что не следовало бы делать сейчас подобное признание.
Глава 5
— Здесь у меня женщин нет, — предусмотрительно заявил Клауд, как только они въехали в очередной форт, находившийся на их пути.
— Ты уверен?
Однако, оглядевшись, Эмили туг же заметила, что к ним уже спешит какая-то пышнотелая брюнетка.
— Клауд, дорогой!
Едва прибывшие успели спешиться, как женщина бросилась Клауд у на шею. Эмили почувствовала уже знакомый укол ревности. Тем не менее она не подала виду, что ей это неприятно, и улыбнулась Джеймсу, который, помогая ей слезть с лошади, лишь возвел глаза к небу. Однако ревность Эмили немного уменьшилась, когда она заметила, что Клауд поспешно высвободился из объятий незнакомки и, быстро сняв с седла Торнтона, прикрылся им как шитом.
— Это твой? — изумленно воскликнула женщина, тыча в мальчугана пальцем.
Одной этой фразы оказалось достаточно, чтобы Эмили возненавидела эту крикливую особу. Да как она только смеет оскорблять такого милого малыша! Ее так и подмывало выцарапать мерзавке глаза, но она сдержалась.
— Это Торнтон, Памела, — холодно проговорил Клауд. — А что ты здесь делаешь?
— Отцу дали новое назначение. — Женщина продолжала с отвращением смотреть на Торнтона. — Я так боялась, что ты никогда не узнаешь, где я теперь живу, и надо же — такая удача.
— Смотря для кого.
— Он мог бы быть с ней и повежливее, — прошептала Эмили Джеймсу.
— Пожалуй. Ну что, будем распрягать лошадей?
