Барбара Эрскин - Королевство теней
Она собиралась попробовать еще раз: попытаться проверить, сможет ли она войти в жизнь Изабель еще раз с тем же самым ощущением абсолютной реальности. Немного испуганная и взволнованная, она начала избавляться от посторонних мыслей. Если она не смогла попасть в Гилдхолл, то возможно, ей удастся уйти в тот незнакомый мир прошлого, где она забудет о своих собственных невзгодах и растворится в чужой жизни.
Осторожно, шаг за шагом она начала восстанавливать картину Данкерна, каким он был тогда.
На этот раз на Изабель было красивое темно-красное платье с длинным шлейфом. Его поддерживала верхняя юбка со множеством складок, а волосы девушки, спускавшиеся на плечи, обхватывал золоченый обруч. Теперь Изабель была уже старше.
Она стояла в тени в конце парадного зала, внимательно наблюдая за тем, как паж приблизился к графу Каррику, который беседовал с группой мужчин. Она увидела, как мальчик шепнул ему что-то на ухо, и Роберт поднял глаза, отыскивая кого-то в огромном зале. Он не мог видеть ее, укрывшуюся в тени колонны, уходившей вверх, в темноту до самой крыши. За окнами опускалась ночь.
Увидев, что Роберт встал, она повернулась, выскользнула из зала и, подобрав юбки, побежала по коридорам замка к часовне.
Дверь была очень тяжелой. Схватившись за железную ручку, она с трудом повернула ее и пробралась внутрь. В часовне было темно, только в нише рядом с алтарем перед статуей Девы Марии горела свеча, да еще одна освещала вход. Воздух был пропитан сладким запахом ладана. В часовне никого не было. Быстро произнеся молитву благодарности за то, что часовня пуста, она преклонила колени перед статуей и перекрестилась. Потом она стала ждать, пристально глядя на огромное стрельчатое окно над алтарем. В темноте она не могла разглядеть цвета в витраже, а видела лишь резкое каменное обрамление стекол.
Когда дверь с легким скрипом открылась, она невольно вздрогнула, но это был тот, кого она ждала.
– Роберт! – Бросилась она к нему. – Я должна была увидеться с тобой! Почему ты не вернулся в Данкерн? Где лорд Бакан?
Роберт перехватил ее и задержал на расстоянии вытянутой руки.
– Я приехал сюда для встречи с ним, Изабель, но мы не смогли договориться. – Он поджал губы. – Теперь я уезжаю и не намерен возвращаться ни в этот замок, ни в любой другой, который принадлежит лорду Бакану.
– Но Роберт... – Она с мольбой посмотрела на него.
– Нет, кузина: он видел, насколько Бейлльол бесполезен, как король, и все же поддерживает его притязания на корону, отвергая моего отца лишь только потому, что Конины и Бейлльолы – родня. Он даже договорился, что Джон Сент-Джон будет возлагать корону Шотландии на голову Джона Бейлльола от имени твоего малолетнего брата. – Он сухо усмехнулся. – Ваш клан Даффов имеет привилегию, моя Изабель: наследственное право короновать королей! Именно коронация придает вес обычаю, введенному Эдуардом Английским: выбирать короля Шотландии, – Он помолчал. – Может быть, когда народ Шотландии начнет мыслить здраво, мы сможем вернуть твоего брата из Англии, и тогда в один прекрасный день он сможет короновать меня! Но до тех пор, пока права Брюсов не будут признаны и Бейлльол не будет низложен, твой нареченный и я не сможем договориться. А теперь, – он улыбнулся ей в темноте, – по какому срочному делу ты хотела меня видеть?
– Они назначили день свадьбы. – В ее шепоте прозвучала боль. – Если король даст разрешение, то в день святого Мартина меня обвенчают с графом. О Роберт, я этого не вынесу! Этого не должно случиться. Ты должен мне помочь.
Несколько мгновений он печально смотрел на нее, потом, весьма неохотно, отстранился. Слегка дотронулся до ее щеки:
– Бедняжка Изабель. Я ничего не могу для тебя сделать, ты же знаешь.
– Можешь. Ведь должен же быть какой-то выход! – в страхе воскликнула она. – Поэтому я решила встретиться с тобой здесь. Это единственное место в замке, где мы можем побыть одни. Прошу тебя, Роберт, ты должен что-нибудь придумать, ты должен спасти меня.
Она сделала несколько шагов к алтарю, потом резко повернулась; ее пышные юбки зашуршали по каменному полу, а за ее спиной замигали свечи.
– Пожалуйста, Роберт! В любой момент сюда может войти отец Мэтью. Ты должен решиться.
Он пристально посмотрел на девушку – красивое озабоченное лицо, длинные вьющиеся волосы, огромные серые глаза, хрупкая, но, без сомнения, очень женственная фигура под просторным красным платьем. Сейчас она стояла рядом с ним, и он чувствовал запах ее кожи и легкий аромат лаванды от ее одежды. Неожиданно он ощутил, как волна желания поднимается в нем, и, обескураженный и смущенный, отшатнулся.
– Изабель, ничего нельзя сделать. Ты была обручена с лордом Баканом еще ребенком и связана определенными обязательствами.
– Но помолвку можно разорвать. Каким-то образом ее необходимо расторгнуть. Если ты собираешься стать королем, ты можешь все! Тогда ты сам должен жениться на мне, Роберт. Пожалуйста. Я же нравлюсь тебе, правда? – Она приблизилась к нему, положила руки ему на грудь и с мольбой посмотрела в глаза.
– Ты знаешь, что нравишься мне, – прошептал он, нежно взяв ее руки в свои. – Но этого нельзя делать. Это глупо, Изабель.
– Почему? – Инстинктивно она почувствовала, что должна сделать. Осторожно, привстав на цыпочки, по-прежнему прижимая руки к его груди, она поцеловала его в губы – впервые поцеловала мужчину.
Он застонал и резко оттолкнул ее.
– Изабель, разве ты не понимаешь? Этого не может быть никогда. Я тоже обручен, не забывай, и у меня тоже назначен день свадьбы. Это было одной из причин, по которой я ездил в Килдрамми: Изабелла Map и я обвенчаемся на Рождество.
Изабель удивленно уставилась на него.
– Изабелла Map, – повторила она. – Ты предпочел мне эту размазню?
– Да. – Он холодно посмотрел на нее. – Прости, но это правда.
Он постарался не обращать внимания на боль и отчаяние в ее взгляде, пытаясь быть твердым до конца. На самом деле он сказал лишь часть правды – он любил свою невесту: она будила в нем нежность, желание оберегать ее, заставляла его чувствовать себя рыцарем, ее верным защитником, и эта роль ему очень нравилась. Но он должен был признаться, что его влекло и к Изабель Файф, хотя и по совсем иной причине. Роберт закрыл глаза: он был мужчиной, а не мальчиком и знал разницу между рыцарской любовью и похотью. То, что он чувствовал к своей нежной, прекрасной невесте, было первым, а Изабель Файф, наоборот, будила в нем неудовлетворенную страсть. Она была настоящей искусительницей, хотя сама вряд ли сознавала это, и, без сомнения, могла стать источником бед. Чувства, которые она в нем вызывала, шокировали его самого. Ему казалось, что неприлично питать такие чувства к даме благородного происхождения, тем более молодой и предназначенной в жены другому мужчине.