Мишель Умллингем - Графиня по воле случая
Но он и сам не помнит, что произошло на самом деле. Он никогда не говорил, что любит ее, хотя ухаживал за ней больше недели. Он поклялся заботиться о ней и о ее семье, и этого было довольно. Но она-то! Она мечтала о его любви.
Этого не произошло. Через неделю после окончания короткой церемонии он вернулся в Лондон, заявив, что найдет Дэниела и привезет его домой. Стивен закрыл дверь спальни.
– Сядь.
Но сесть в этой комнате было некуда, разве что на его кровать, а этого она делать не собиралась.
– Я постою.
– Я должен извиниться перед тобой, – начал он. – Я обвинил тебя во лжи. Но ты говорила правду. По поводу нашего брака, я имею в виду.
Эмили не ответила. Она по-прежнему пыталась догадаться, что он собирается делать. Наверняка он захочет положить конец их союзу.
– Ты что-нибудь вспомнил об этом?
– Нет. – Он подошел ближе. Эмили едва не подалась назад, но заставила себя остаться на месте. Пусть скажет то, что собирается сказать. – Но я не знаю, следует ли нам оставаться вместе. Это нечестно по отношению к тебе. – Эмили почувствовала себя ужасно одинокой и опустила глаза. Она не будет просить. Что бы ни случилось! – Скажи что-нибудь, Эмили.
– Каких слов ты ждешь? Что мне не надо было выходить за тебя замуж? Что я поступила глупо, когда последовала совету своего сердца и не поняла, что это всего лишь договор? – Эмили смахнула слезу. Она была в ярости на себя за эту слабость.
– Я не хотел причинить тебе боль. – Он протянул руку и коснулся ее плеча. В ответ на легкое касание его пальцев по ее телу пробежала сладкая дрожь.
Эмили ощущала аромат его мыла для бритья, и какая-то часть ее хотела, чтобы он обнял ее и притянул к себе. Ты ему не нужна.
Неожиданно для себя самой Эмили сказала:
– Нам надо начать сначала.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что мы почти не знаем друг друга. Получается, что ты хочешь положить конец браку, который еще не начался.
Казалось, он обдумывает эти слова, рассматривает мысленно со всех сторон. Вот она, возможность, другой может не представиться.
Она сделала шажок вперед. Затем еще один, пока наконец не оказалась совсем рядом, едва ли не в объятиях Стивена. Он взял ее руки в свои.
– Тогда поедем со мной сегодня. Моя семья приглашена на музыкальный вечер у Яррингтона.
– Я... я не могу поехать. – Она напряженно думала, пытаясь отыскать подходящий предлог. Он не поймет ее страхов. – У меня только недавно кончился траур.
– Ты просто прячешься. – Конечно прячется! – Речь – об уважении к моему брату.
– Ты достаточно долго носила траур по нему. – Он притянул ее ближе, положил руки ей на талию. – Если ты и правда хочешь сделать еще одну попытку по поводу нашего брака, ты не должна сидеть дома.
– У меня есть только черные платья.
– Я закажу тебе платье.
– Ни одна швея не сможет так быстро сшить платье!
– Если денег достаточно, любое платье можно подогнать под твою фигуру. Или можешь одолжить у моей сестры. У Ханны есть платья, которые она не надевала ни разу.
Предложение Стивена было продиктовано добрыми намерениями, но если Эмили когда-нибудь решит появиться в обществе, то на своих, а не на его условиях.
А Уитмор, кажется, даже не заметил ее страхов. Прощаясь, он поднял руку и коснулся ее щеки.
– Увидимся вечером.
Глава 6
– Вы только посмотрите, миледи! – Горничная Эмили Беатрис, сияя, как начищенный пятак, внесла в гостиную несколько огромных коробок. В радостном возбуждении она разложила коробки на обитом бархатом диване. – Хозяин попросил меня помочь вам приготовиться к сегодняшнему вечеру. Он прислал вам все это.
Эмили открыла самую большую коробку и вытащила оттуда платье из бледно-лиловой кисеи. Белые крылья замысловатых фестончатых кружев, перекрываясь, опускались на юбку, лиф, утопавший в пене все тех же кружев, заканчивался острым мысиком, плечи должны были остаться обнаженными. Она провела пальцами по тонкой ткани и вспомнила, как когда-то сшила себе похожее платье. Она, пока не выросла, перешивала себе платья матери, подгибая подол повыше, а с годами потихоньку отпуская его. У нее так давно не было нового платья! А это платье достойно принцессы. И все же, у Эмили никогда не было первого – да и никакого другого – сезона, и она представления не имела о том, что нужно делать.
Открыв другие коробки, Эмили обнаружила внутри шелковые чулки, нижние юбки, перчатки и, наконец, пару чудесных туфелек из тончайшей кожи.
Никогда в жизни у Эмили не было таких туфелек! Она потрогала кожу, удивляясь ее мягкости. Не в состоянии удержаться, она примерила туфельки и ужасно расстроилась, обнаружив, что они ей малы.
Ну и хорошо! Платье платьем, но она все равно не сможет пойти на музыкальный вечер. Появись она там, Стивен только увидел бы ее недостатки. Граф наивно полагал, что стоит купить ей красивое платье и привести в свой мир, как с ней произойдет чудесная метаморфоза. Нет! Он может нарядить ее в платье будущей маркизы, но внутри она останется прежней Эмили.
А если она к тому же столкнется с лордом Ротберном? Маркиз презирает ее. Нет, не так. Прежде она была для него лишь пылью под ногами, а теперь она опасна для будущего его сына – а значит, она тоже в опасности.
От этой мысль Эмили похолодела, могущество лорда Ротберна превосходило возможности мужа.
Эмили отпустила горничную и осталась сидеть, бездумно касаясь пальцами нового платья. Если бы только...
Дочери Яррингтона по очереди пели и музицировали, а Стивен изнывал от скуки. Он ждал уже больше двух часов, но Эмили по-прежнему не было.
Он никогда не согласился бы пойти без нее. Она сказала, что не успеет вовремя перешить платье, которое он ей прислал, и обещала приехать попозже.
Он почти не слышал, как мисс Джулия Яррингтон исполнила на пианино сонату Моцарта в до мажоре, чем вызвала бурю аплодисментов. Мисс Херефорд, сидевшая рядом, мило улыбнулась Стивену. Он не ответил. Он не собирался избегать ее и тем самым подвергать незаслуженному унижению, но не мог и поощрять ее мысли о браке.
А что с его собственным браком? Эмили заявила, что хочет начать все сначала. Он пригласил ее на вечер, где они могли бы вместе провести время и получше узнать друг друга. Стивен был уверен, что перед двойным искушением надеть красивое платье и провести вечер с ним она не устоит.
А она осталась дома. Это было совсем не похоже на прежнюю Эмили, ту, которую он помнил с детства. Та ничего не боялась и была настоящей сорвиголовой, а однажды даже назвала Стивена трусом за то, что он отказался лезть на крышу дома ее отца.
