Николь Джордан - Брачная ночь
— Будь спокоен, — нахмурился Николас, — ни одна женщина на меня еще не жаловалась.
— Знаю, что грубости ты не допустишь. Но… сдержи свою похоть. Аврора не похожа на тех, с кем ты привык иметь дело. Она совершенно невинна, у нее нет никакого опыта.
— Я учту это, даю тебе слово. А теперь, если не возражаешь, давай обсудим дела финансовые. Из-за войны Авроре сложно будет получить деньги в американских банках, но я напишу письмо кузену Уиклиффу, в котором представлю ему свою вдову. Уверен, он сделает все, чтобы исполнить мою волю. Как только война закончится, он сможет снять сумму с моего счета. Все его расходы окупятся сторицей.
Наконец все финансовые вопросы были улажены, и Николас заговорил о том, что его больше всего волновало:
— Хочу попросить тебя еще об одном одолжении. Постарайся, чтобы Аврора покинула остров до того, как приговор будет приведен в исполнение. Она не должна видеть казни.
— Это гораздо сложнее, чем ты думаешь. Аврора может наотрез отказаться. Характер у нее сильный. Может заявить, что обязана оставаться с тобой до конца.
— Нельзя допустить, чтобы она видела, как меня вешают, Перси.
— Согласен.
— Отправь ее на Монтсеррат. Если надо, примени силу. Шхуна Уиклиффа уже там — на ней должна была отправиться в Англию Равенна.
— Постараюсь выполнить твою просьбу. Хотел бы сделать для тебя больше, — с грустной серьезностью сказал Перси, встретившись с Ником взглядом.
Николас усмехнулся и пожал другу руку.
— Ты и так сделал больше, чем я был вправе просить тебя. Поверь, если я буду знать, что с моей сестрой все в порядке, умру с миром.
После ухода Перси Ник лег на топчан. Впервые он был спокоен после ареста. Итак, завтра венчание. Он всегда считал супружество тюрьмой, жестоким ограничением свободы, которую так ценил. Он как мог сопротивлялся любым попыткам надеть на него кандалы супружества и накануне свадьбы должен был рвать и метать. Но теперь обстоятельства были особенными и невеста тоже.
Аврора Демминг была соткана из противоречий — презрение к условностям и в то же время манера говорить и держаться с поистине королевским достоинством.
Может быть, он хотел от нее слишком много? Она была дочерью герцога, воспитанная, как подобает девушке ее класса. Невинная, незнакомая с грубой стороной жизни. Но в этой невинной девушке было нечто такое, что заставляло его испытывать сильнейшее плотское возбуждение при одной лишь мысли о ней.
Красавица — воплощенная мечта любого мужчины, с золотистыми волосами, синими, как море, глазами и полными, словно созданными для поцелуев, губами.
Для поцелуев… Желание волной накатило на него, стоило ему вспомнить их поцелуй. Как, скажите на милость, сможет он держать себя в узде рядом с ней? У него было много женщин — всех не пересчитать. Страстные, горячие, дерзкие и изобретательные в постели. Нежные, ласковые, сладкие до приторности. Но с ней — он это чувствовал — все будет по-другому. В ней пылал огонь тщательно сдерживаемого желания. И если он вырвется наружу, может вспыхнуть пожар.
Николас закрыл глаза, отдавшись мечтам об их брачной ночи. В ее объятиях и смерть сладка.
Нет, он не совершил ошибки, уговорив ее стать его женой. Если завтрашняя ночь станет для него последней, то пусть он проведет ее в объятиях сирены с волосами цвета солнечных лучей.
Глава 5
Он овладел мной с удивительной нежностью, приняв мою невинность, словно драгоценнейший дар .
Церемония, как и планировалось, состоялась в часовне при крепости, и присутствовали на ней, кроме венчающихся, Перси, Джейн и комендант Мадсен. Обстановка не располагала к романтическим чувствам, и все же стоило Авроре взглянуть на жениха, она испытала шок: отмытый, чисто выбритый, он был ошеломляюще красив.
На Нике был бутылочного цвета камзол и снежно-белый шейный платок, подчеркивающий золотистый загар. Волосы цвета темного золота были тщательно уложены.
Только повязка на лбу жениха и его неулыбчивое лицо напоминали о том, при каких печальных обстоятельствах происходит венчание.
Аврора была подавлена и хранила молчание. Не такой представляла она свою свадьбу. Тяжелая золотая печатка с эмблемой парусника — собственное кольцо Николаса Сейбина — оказалась слишком велика для ее тонкого пальца, да и поцелуй его — легкое касание губ — был почти холоден. Но не это печалило ее — она читала в его глазах обреченность и чувствовала себя едва ли менее несчастной, чем он.
Почти такая же атмосфера царила за ужином. Все присутствующие испытывали неловкость. Никто не мог забыть о том, что должно случиться на следующий день. Никаких заздравных тостов не произносилось, комендант Мадсен не скрывал своего отношения к приказу, который ему предстояло завтра исполнить. Он ушел незадолго до того, как убрали десерт, пожелав оставшимся хорошо провести вечер и остановив попытку Авроры поблагодарить его за гостеприимство.
Джейн и Перси задержались чуть подольше. Перед уходом Джейн крепко обняла Аврору, едва удержавшись от слез. Джейн собиралась отправить с Авророй горничную, но Николас заявил, что сам обо всем позаботится.
— Прости, не жажду видеть здесь посторонних, — сказал он, запирая дверь на задвижку.
— Конечно, — ответила Аврора не слишком уверенно. Она не очень-то представляла, как должна вести себя в этой ситуации и чего он ждет от нее.
— Хочешь вина? Или чего-нибудь покрепче?
Аврора хотела отказаться, но подумала, что вино поможет снять напряжение.
— Да, благодарю.
Квартира, в которой жил комендант, была тесной и неуютной. Комната, где они находились, служила и столовой, и гостиной одновременно, но ничего лучшего крепость предложить не могла.
Аврора удивилась, узнав, что полковник предоставил Николасу на ночь собственные апартаменты. Даже будучи узником, он все еще оставался влиятельным человеком.
Николас направился к буфету, а Аврора в ожидании вина играла кольцом.
— Тебе не обязательно его носить, — сказал Николас.
— Я просто боюсь его потерять.
Аврора опустила кольцо в ридикюль и сжала ладони — чтобы унять дрожь в руках.
Николас налил себе бренди, а Авроре шерри.
— За нас, — сказал он с мрачной насмешкой в голосе и выпил залпом.
Аврора медленно потягивала вино. Сердце ее бешено забилось, когда Николас сказал, что пора отправляться в спальню.
В спальне царил полумрак. Тусклая лампа на тумбочке возле кровати и догорающие угли в камине — вот и все освещение. Аврора боязливо взглянула на кровать. Она была не слишком широкой, но в изголовье вполне помещались две подушки, а одеяло было приветливо откинуто. На подушке лежала ее собственная ночная рубашка.
