Элоиза Джеймс - Ночь поцелуев
И вот наконец принц обратил внимание на путешественницу.
Окинул холодным взглядом, словно молочницу на обочине дороги. В темных глазах не промелькнула даже искра интереса — лишь трезвый расчет, словно она хотела продать молоко, а ему это молоко показалось кислым. Судя по выражению лица, грозный владыка мысленно снял с нее слишком тяжелый, громоздкий дорожный костюм и теперь рассматривал засунутые в корсет свернутые чулки.
Кейт слегка склонила голову. Пусть не надеется, что она присядет в глубоком реверансе прямо здесь, на пыльной дороге, да еще перед принцем, для которого важность собственной персоны значила больше, чем хорошие манеры.
Он не произнес ни слова. Не кивнул, не улыбнулся, а просто отвел взгляд, повернулся к лошади, запрыгнул в седло и уехал. Спина его высочества оказалась шире, чем можно было представить. Шире, чем у деревенского кузнеца, шире, чем…
Кейт в жизни не встречала подобной грубости, в том числе и от кузнеца, который нередко оказывался пьяным, а потому имел убедительное оправдание.
Элджи тем временем сообразил, что произошло, и принялся командовать возницей.
— Принц не виноват в том, что наши лошади испугались неожиданной встречи. Быстрее выезжай на дорогу и продолжай путь!
— Цезарь! — позвала Кейт. Песик прилежно облаивал пристяжную, которой ничего не стоило убить его одним движением копыта. — Иди сюда!
Лорд Димсдейл подал знак лакею, однако Кейт тут же его остановила:
— Не надо. Цезарь должен научиться слушаться. — Она достала мешочек с сыром.
Фредди и Коко прижались к юбке, как жадные поросята. Кейт дала каждому по кусочку сыра, а вдобавок еще и погладила. Цезарь наконец-то понял, что упускает возможность подкрепиться.
— Иди сюда! — повторила Кейт.
Пес немедленно вернулся, и она протянула лакомство.
— Вот еще забота, — недовольно проворчал Элджи.
— Да, — согласилась Кейт и вздохнула.
— Но с вами они ведут себя намного спокойнее. Виктория слишком мягкосердечна. Подумать только, что случилось с ее губой!
Как только путешественники снова сели в карету, лорд Димсдейл благоговейно сообщил:
— Это был мой дядя, принц.
— Выглядит очень внушительно, — согласилась Кейт.
— Можете представить, что бы случилось, узнай его высочество о происхождении Виктории? — Мысль привела Алджернона в ужас.
— Интересно, какой окажется его собственная невеста?
Кейт вспомнила темный силуэт на фоне солнца. Этот необыкновенный человек мог жениться исключительно на сияющей драгоценностями принцессе из какой-нибудь далекой сказочной страны.
— У русских женщин темные волосы, — сообщил Элджи, стараясь сделать вид, что понимает, о чем говорит. — Конечно, можно было бы вас представить, но я подумал, что будет лучше, если принц не обратит на вас внимания, до тех пор пока… — Он неопределенно махнул рукой. — Ну, вы понимаете. Пока вы не изменитесь.
До этой минуты спутника ни капли не смущало то обстоятельство, что Кейт заметно уступала Виктории в красоте.
— Простите, — извинилась она.
— За что? — не понял Элджи.
— За то, что меня не так приятно показывать влиятельному родственнику, как вашу невесту. Принц наверняка сумел бы оценить ее красоту и очарование.
Лорд Димсдейл был слишком молод, чтобы притворяться, а потому признался:
— Конечно, очень жаль, что Виктории здесь нет. Но с другой стороны, так даже лучше. Вдруг она увидела бы принца и решила… — Он грустно умолк.
— Виктория в вас души не чает, — заверила Кейт, очень гордая тем обстоятельством, что сумела сдержаться и не добавить: «глупышка». Виктория и Элджи безупречно подходили друг другу: оба такие милые, такие чувствительные и такие… недалекие. — К тому же принц никогда в жизни не женится на девушке, в венах которой не течет голубая кровь. Уверена, что даже дочка герцога окажется для него простушкой, не говоря уже о моей сводной сестре.
Цезарь высунулся в окно и грозно зарычал на проезжающий экипаж.
— На пол! — строго приказала Кейт, и нарушитель спокойствия тут же послушно спрыгнул с сиденья и устроился в ногах. А вот Фредди встал на задние лапы, передние трогательно положил на колени новой хозяйки и тихонько заскулил. Пришлось позволить ему приютиться рядом. Песик преданно прижался крохотным тельцем, свернулся в клубок, закрыл глаза и замер.
— Несправедливо, — заметил Алджернон.
— А в жизни вообще нет места справедливости, — пожала плечами Кейт. — Фредди награжден за то, что не лаял, не рычал, а вежливо попросил взять его к себе.
— Он удивительный, выдающийся, — неожиданно заключил Элджи.
Кейт с сомнением взглянула на Фредди: назвать это кроткое создание выдающимся можно было исключительно от большой любви.
— Я о принце. Матушка сказала, что его высочество успешно окончил Оксфорд и получил ученую степень — кажется, по античной истории. А я даже не потрудился поступить в университет.
Понятно. Значит, принц отличался не только высокомерием, голубой кровью, превосходно сшитым костюмом для верховой езды, но еще и мозгами?
Совсем не обязательно. Разве все эти королевские особы не отмечены признаками вырождения?
— Скорее всего принцы получают ученую степень лишь за то, что почтили университет своим присутствием, — возразила Кейт. — В конце концов, что могут сказать профессора? «Просим прощения, ваше высочество, но вы глупы, как ежик, а потому диплома не получите». Так, что ли?
Несколько оставшихся до замка миль мисс Долтри старательно взращивала в душе росток презрения к человеку, чьи волосы так романтично развевались на ветру. Да, он носился по лесу в окружении надушенных придворных и даже не потрудился по-человечески поздороваться.
Счел ее недостойной внимания, что само по себе казалось унизительным, но вовсе не неожиданным. Она и в самом деле не заслуживала его пристального взгляда.
Честно говоря, вспоминать о том, как он смотрел, оказалось очень занимательно. Оставалось протянуть несколько дней. А потом можно будет забрать перешитые платья и уехать в Лондон, чтобы найти своего человека, спутника жизни.
Она мысленно представила принца. Нет, такой герой ей не нужен. Скорее подошел бы кто-нибудь похожий на сквайра Мамлука, чьи угодья граничат с поместьем отца. Милейший человек, обожает жену и девятерых детей. Да, вот о каком муже она мечтает: о приличном, честном, благородном и очень-очень добром.
Кейт невольно улыбнулась, и неожиданная улыбка привлекла внимание спутника.
— А вы заметили жилет мистера Тулуза? Высокого джентльмена в полосатом костюме? — Алджернон явно сомневался в собственной безупречности.
