Натали Питерс - Опасное окружение
– Конечно, Филипп, что за вопрос.
– Тебе нужна семья, сестра. Если бы с тобой был мужчина, который бы любил вас с мальчиком и заботился о вас, я был бы спокоен.
Я думала, что он начнет уговаривать меня выйти за Арманда, но неожиданно для меня Филипп спросил:
– Элиза, ты когда-нибудь вспоминаешь Гарта?
Я хотела было возмутиться, сказать, что вообще о нем забыла, но почему-то, посмотрев на играющего Этьена, тихо сказала:
– Я думаю о нем каждый день, Филипп. Надеюсь, он здоров. Я верю, что он нашел свою любовь и счастье, пусть маленькое, но счастье. Я желаю ему только хорошего.
– Да, – сказал Филипп, – ты все еще любишь его. Если бы ты могла с ним повидаться…
– Этого не будет. Слишком больно. Прости, Филипп, но я обещала взять Этьена в лес. Мне пора.
Я побежала через лужайку к фонтану и, украдкой взглянув на Филиппа, заметила, что тот хитро улыбается. Все это было довольно странно. Я почувствовала легкое раздражение. Что это сегодня с ними со всеми?
Этьен вылез из фонтана, не протестуя, стоило мне только объявить, что мы идем искать индейцев. Поля, раскинувшиеся вдоль дороги, пахли теплым августом. Мы пришли на полянку, сплошь усыпанную маргаритками. Я сплела венок и опустилась на колени перед Этьеном, и он короновал меня как Королеву Индейцев. Вскоре мы очутились на берегу ручья, где когда-то я впервые встретилась с Гартом.
Как давно это было. Тогда мне исполнилось семнадцать лет, я была простодушной и наивной, как и любая девочка моего возраста. Я понимала: глупо вспоминать тот день, но память редко следует приказам разума, прислушиваясь лишь к сокровенным желаниям сердца.
– Мама, можно поплавать?
Неугомонный Этьен носился взад и вперед по поляне.
– Нет, милый, не сегодня. Но потом, когда у нас будет побольше времени, мы непременно сюда вернемся. Пожалуй, мне придется нести тебя домой на руках, если ты не угомонишься.
– Нет, мама, я пойду сам, – упрямо заявил мальчик. – Если нельзя плавать, значит, я буду играть с мечом.
Он нашел палку и с полчаса носился с ней, тыча в каждый куст, а потом, забравшись ко мне на колени, потребовал рассказать сказку. Через пару минут он уже спал. Я тихо положила его на согретую солнцем землю. Пусть немного поспит, решила я, а потом мы вернемся в замок. Я невольно залюбовалась сыном. Этьен и вправду рос красивым мальчиком. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы ничего не стала менять в своей судьбе: я получила награду за испытания – сына.
Я пошла вдоль ручья, любуясь чистой и прозрачной водой.
– Я должен был догадаться, что встречу тебя здесь, – раздался до боли знакомый голос.
Я медленно повернула голову. Он не слишком изменился за последние три года. Только седина заблестела на висках, да складки лица чуть углубились. Сердце повернулось у меня в груди.
– Здравствуй, Гарт, – сказала я.
Он спешился, но подходить не стал, а стоял рядом с конем и молча смотрел на меня.
– Ты приходишь сюда… часто?
Я покачала головой.
– Нет. Я не была здесь с того времени, как… как жила дома. Это просто стечение обстоятельств.
– Это не стечение обстоятельств, а неизбежность. Ты очень красива, Элиза. Даже красивее, чем я тебя помнил.
Я вспыхнула. Должно быть, он дразнит меня. Я искала в его лице следы прежнего самодовольства, которое когда-то приводило меня в бешенство, но не находила. Он смотрел очень серьезно, без улыбки. Опустив взгляд, я сняла венок из маргариток. Влажные завитки упали на глаза, и я нетерпеливым жестом откинула их назад.
– Вы застали меня не в лучшем виде, сударь, – сказала я с натянутой легкостью.
В первый раз Гарт улыбнулся.
– Я так не думаю. Ты выглядишь именно такой, какой я тебя себе представлял.
Я больше не могла выдержать его взгляда. Я чувствовала, как краска медленно заливает мое лицо, и закрыла глаза.
– Ты оказался далеко от Луизианы, Гарт.
– Да. Президент Монро назначил меня послом во Франции, Элиза. Я как раз еду в Гавр, мне по делам надо в Лондон, вот я и решил, что небольшой крюк не станет для меня слишком обременительным. Последнее время я стал сентиментальным. Старею, видимо. Оказывается, я помню тот день, когда увидел тебя впервые, свежо и во всех подробностях. Мне приятно думать о нем.
– Я тоже как раз вспоминала о том дне, – проговорила я низким шепотом.
– И хотела, чтобы я появился?
– Конечно, нет. – Я дерзко тряхнула головой. – Ты ведь не заходил в дом?
– Чтобы быть подстреленным одним из твоих корсиканских родственников? Нет уж, увольте. – Он усмехался. Передо мной был прежний Гарт, самонадеянный и циничный. – Кроме того, мои наилучшие воспоминания связаны не с замком, а с этим местом. Мне долго пришлось его искать.
– Так, значит, ты собирался проехать мимо? – спросила я как бы между прочим.
– Да, боюсь, что ты права, Элиза. Хотя твой старый приятель Лафит просил, чтобы я навестил тебя. Мы встречались за ужином накануне моего отъезда.
– В самом деле? Как поживает Жан? Я не получила от него ни весточки.
– Как и он от тебя. Но этот факт не остудил его горячей привязанности. У него все хорошо, и он подумывает перевести свое дело в Техас. Я думаю, он решил уйти в отставку.
– Что за чепуха! Он еще молод!
Гарт пожал плечами.
– Может быть. Но преступления, как и головокружительные приключения, имеют свойство старить мужчину. И женщину тоже.
Я прикусила губу.
– Если ты полагаешь…
– Ничего я не полагаю, – сказал он с невинным смехом. – Я уже, кажется, сказал тебе, что ты все еще красива. Последнее время я не расточаю женщинам незаслуженных комплиментов. Я становлюсь разборчивым. Возраст, видимо, берет свое.
– Ты уже третий раз упоминаешь возраст, Гарт, – сказала я с ядовитой усмешкой. – Ты боишься состариться?
– Нет. – Он снова стал серьезным. – Я не боюсь. Жоржетта умерла, – вдруг сказал он.
– О! – Я не знала, что сказать. – Когда?
– Два года назад. Арнольд был признан умалишенным и направлен на освидетельствование. Он сбежал в «Ля Рев» и там случайно повстречал Жоржетту: она пришла в гости. Арнольд убил ее, а потом себя. И поджег дом.
Злой вихрь, отголосок насилия и убийства, ворвался в мой тихий мир, в котором я так покойно жила уже три года. Я снова почувствовала страх. Я вспомнила ужас и боль, пережитую благодаря таким чудовищам, как Фоулер или Хеннесси. Я почти забыла об этих грустных страницах моей жизни, и Гарт напомнил мне о том, что воспоминания не так-то просто вычеркнуть из памяти. Я закрыла глаза.
– Это ужасно, ужасно. Я… Мне жаль, Гарт.
– Не стоит. Смерть ее была быстрой и куда более гуманной, чем она заслужила.
Я с трудом перевела дыхание.
