Симона Вилар - Обрученная с розой
Неожиданно Филип встретился с внимательным, изучающим взглядом светло-зеленых глаз и склонился в поклоне.! Затем выпрямился, гордо вскинув голову. Уорвик передал сокола слуге, вытер руки салфеткой и жестом отослал слугу. Они остались одни.
– Итак, – небрежно бросил Уорвик спустя минуту, – кого вы сейчас перед собой видите, сэр рыцарь, – врага вашей партии или отца спасенной вами графини?
– Я вижу человека, которому мне поручено передать послание.
Граф кивнул.
– Разумеется. Вы истинный йоркист. Что и требовалось доказать.
Он оглядел Майсгрейва с головы до ног.
– Нетрудно сообразить, что вы не обычный посланник.
Гонец упал бы на колено и оставался бы так, протягивая мне письмо.
Майсгрейв неспешно извлек из-за пояса помятый футляр и, сделав пару шагов вперед, передал его графу. Тот принял его, но читать не стал, продолжая спокойно разглядывать рыцаря.
– Я много слышал о вас, сэр Майсгрейв, – негромко проговорил он. – Моя дочь уши прожужжала мне о вашем бегстве из Англии. Теперь я знаю, какой вы непревзойденный воин, верный друг и преданный йоркист, в чем, право, я имел глупость еще недавно сомневаться, памятуя о том, как Нэд Йорк увел у вас невесту.
Филип молчал, лишь губы его плотнее сжались. Зеленые глаза Уорвика изучающе ощупывали его лицо.
– Тем не менее, – продолжил он, – вы доставили во Францию мою дочь.
– Меня просил об этом епископ Йоркский. Уорвик снова кивнул.
– Да, но тогда она носила имя Алана Деббича. Ну а позже, когда вы уже узнали, кто она в действительности? Вы ведь не переменили своих намерений?
– Леди Анна помогла нам покинуть Уорвик-Кастл.
– Да-да, я знаю. И все же, как вышло, что вы, преданный йоркист, не отдали ее в руки герцога Глостера?
По-видимому, Уорвик был неплохо осведомлен о подробностях их путешествия.
– Ваша дочь, милорд, стала нашим верным товарищем. Конечно, это звучит странно, но тем не менее это так. Она помогла нам, мы были в долгу перед нею, и я не мог ответить неблагодарностью и предательством.
Губы графа дрогнули.
– Так было суждено. Но, скажите, отчего ваши пути разошлись во Франции?
– Вы знаете леди Анну, милорд. Для нее не существует преград, и она поступает лишь так, как угодно ее душе. Поэтому не требуйте у меня ответа на этот вопрос.
Уорвик наконец улыбнулся.
– Верно. Мне же она сказала только, что вы расстались на полпути. Это так?
– Леди Анна покинула меня без моего ведома. Возможно, я, простой солдат, чем-то разгневал ее, и она, не удостаивая меня объяснением, решила продолжить путь в одиночестве.
Майсгрейву казалось, что взгляд Уорвика пронзает его насквозь, что он читает в его мозгу и сердце, как в книге: не выдержав, рыцарь отвел глаза.
Уорвик Поднялся и заходил по покою. Двигался он мягко и бесшумно, как крупное хищное животное, и столь же мягким оставался его голос. Между тем Майсгрейв был наслышан о графе как о человеке крайне импульсивном, резком и вспыльчивом.
– Как бы там ни было, – негромко проговорил Уорвик, – я весьма признателен вам за то, что вы вырвали Анну из когтей Йорков. Вы можете просить обо всем, чего ни пожелаете, и я исполню все, что в моих силах.
– Прежде всего, ваша светлость, я просил бы вас прочитать послание моего государя, чтобы я мог считать свою миссию завершенной.
– А вы уверены, что вам стоит возвращаться? Вы ведь. отлично понимаете, что ожидает вас в Англии за похищение Анны Невиль?
– Милорд, что бы ни случилось, я присягал на верность королю Эдуарду, и ничто не заставит меня нарушить клятву. Бровь Уорвика поползла вверх.
– Что ж, такая преданность похвальна. Однако необходимо, чтобы и ваш государь был ее достоин. Берите ли вы в то, что Эдуард Йорк не предаст вас, как в свое время предал меня?
– Он мой король, милорд.
– Но трон для этого короля добыл я, наградой же мне послужило изгнание. Он усмехнулся:
– Как говорил Теренций, Эту кару я несу за свою глупость (лат.)..
Майсгрейв пожал плечами:
– Я не силен в латыни, милорд.
Какой-то миг Уорвик глядел на рыцаря, затем сказал:
– Ответьте прямо. Вы друг моей семьи или всего лишь слуга Эдуарда Йорка?
Филип поднял голову.
– Я слуга короля Эдуарда IV. Все остальное в руках Божьих, и не я, а само провидение сослужило вам эту службу, милорд!
Уорвик грустно кивнул.
– Я так и предполагал. Жаль…
С этими словами он извлек свиток из футляра.
– Ого, я вижу, это письмо побывало в переделках! Здесь следы крови, чернила кое-где размыты…
Неожиданно он умолк, глядя через плечо Майсгрейва. Рыцарь оглянулся – в дверях стояла Анна Невиль. Как сквозь сон, он слышал шелест ее шелкового платья. Но Анна ли это? Этот холодный, небрежно скользящий взгляд, это спокойствие, эти изысканные манеры…
Она подошла, приветствуя отца, а затем и рыцаря. Повеяло ароматом розового масла.
– Рада видеть вас вновь, сэр спаситель.
Он попытался ответить, но из его горла вырвались лишь нечленораздельные звуки. На мгновение он забыл об учтивости. И тогда Анна улыбнулась.
– Что с вами, сэр? Вам трудно привыкнуть к тому, что я уже больше не мальчишка Алан?
– Я уже позабыл о его существовании, – хрипло ответил Филип.
Улыбка исчезла из ее глаз, лишь губы по-прежнему улыбались. Она казалась поразительно спокойной. Ни малейшего замешательства – знатная леди беседует с человеком, которому благоволит. Филип восхитился ее самообладанием. Не отрываясь, он глядел в это юное невинное лицо, скрывавшее так много.
– Я прибыла гораздо раньше вас, сэр. Что задержало вас в пути?
– Болезнь.
– Вот как? Никогда бы не подумала. Вы всегда казались неуязвимым словно скала. Я же столкнулась с королевским курьером на переправе через Шаранту и упросила его взять меня с собой. Правда, потом временами жалела об этом. Мы ехали несколько дней подряд, меняя лошадей на каждой почтовой станции. Остановки были коротки, и, хотя еще в Англии с вашей помощью, сэр, я приобрела кое-какие навыки, все же езда королевских курьеров во Франции не по мне. Пришлось двое суток отсыпаться после этой скачки. Нет, сэр Филип, ехать с тайным гонцом все же не так тяжело. К тому же, когда я сейчас начинаю вспоминать все те приключения!.. Видит Бог, я до конца своих дней не забуду нашу удивительную одиссею.
– Да. Уж приключений было достаточно. Анна глядела на него незамутненными глазами.
– Сэр, я не забыла, чем обязана вам и вашим людям, сложившим головы в пути. Да будет вам ведомо, я уже заказала по три молебна за упокой души каждого из них. Да пребудет с ними милость Всевышнего и Девы Марии.
– Господь наградит вас за доброе сердце. Все это становилось нестерпимым. Оба вели какую-то странную игру, в то время как граф Уорвик внимательно вслушивался в их разговор. Дочь обернулась к нему:
