Бертрис Смолл - Дикарка Жасмин
Вернувшись ко двору, я жаждал встретиться с вами, но узнал, что вы уехали к бабушке в Мидленд и вышли замуж. Я был по-настоящему разочарован. И вот сегодня вы появились в Уайтхолле. Я узнал вас сразу же, хотя ни разу не видел. Вас выдали ваши бирюзово-голубые глаза. Я тут же разыскал лорда Солсбери, и он сообщил, что вы овдовели. Благодарение Богу, что на свете есть маленький Сесил. Он знает все.
Жасмин была поражена.
— Не знаю, что и ответить, — сказала она ему. Его интерес к ней был очевиден, а намерения не оставляли сомнений. Жасмин колебалась, как отделаться от принца.
— Наклонитесь, — произнес принц.
— Что? — Она не поверила своим ушам.
— Наклонитесь, мадам. Я хочу вас поцеловать, — повторил принц.
— Сэр! — Она притворилась рассерженной. Нужно было как можно скорее остановить его напор. Ситуация сложилась щекотливая и делалась неприличнее с каждым мгновением.
— Наклонитесь, — в третий раз сказал принц. — Вы ведь не хотите, мадам, чтобы из-за вас я устроил сцену, а так оно и случится, если вы не послушаетесь меня. Один лишь поцелуй. Что в нем плохого? Тем более что вы вдова, я — холостяк.
Он прав, упрекала себя Жасмин, кляня за глупость. Какой может быть вред от одного поцелуя, да к тому же в таком людном месте? Принц даже не обручен, а она — вдова. Лестно, что он хотел ее поцеловать. Покачав головой и наморщив рот, чтобы показать принцу, какой он испорченный. Жасмин наклонилась и закрыла бирюзово-голубые глаза.
Довольный собой. Генри Стюарт ухмыльнулся. Одной рукой он обнял ее за голову и прижал свой чувственный рот к ее губам, несколько раз нежно поцеловал, а потом впился в нее в глубоком чувственном поцелуе. Она замерла, сочтя за лучшее не сопротивляться, лишь отстранила голову и, почувствовав его руку на груди за вырезом платья, воскликнула:
— Милорд!
Он снова привлек ее голову и прошептал прямо в губы:
— Открой рот, любовь моя. — Его блуждающие руки лихорадочно ласкали ее. — Боже, твоя кожа, как шелк!
Она ощутила, что его язык прорвал заслон ее зубов, соски напряглись под опытными пальцами принца. Как это ее так разгорячил простой поцелуй, недоумевала Жасмин. Его язык стал ласкать со все усиливающейся страстью ее язык. В отчаянии она собрала все силы и, уперевшись руками в затянутую в бархат грудь принца, оттолкнула его.
— Прекратите, милорд, — попыталась она прошептать. — Сейчас же прекратите!
— Ты сводишь меня с ума, — пробормотал он, опуская лицо к вырезу платья и целуя нежную кожу на груди, в то время как его хищные руки продолжали все более настойчиво ощупывать ее.
Корсет сжимал Жасмин. Она почти не могла дышать. Что ей оставалось делать? Страсть принца была такой неистовой, что еще мгновение — и он швырнет ее на кушетку и овладеет на виду у всего двора. Эта мысль так поразила ее, что в желудке сделалось дурно, и она откровенно предупредила:
— Прекратите, милорд. Меня сейчас стошнит. Вы ведь не хотите, чтобы я запачкала ваш замечательный, украшенный драгоценными камнями, костюм?
Генри Стюарт оторвался от нежной свежести ее кожи и встретился с ней взглядом. Это быстро привело его в чувство. Жасмин побледнела, капли пота выступили на лбу, — Любимая! — воскликнул он. — В чем дело? Боже мой, какой же я дурак! Ты не ожидала моего напора. Я не мог сдержать страсти, а должен был. — Принц сделал знак проходящему слуге:
— Вина!
Приказание было исполнено молниеносно. Генри Стюарт вложил бокал в руку Жасмин и сам сделал несколько больших глотков из своего бокала. Вино успокоило, дыхание восстановилось.
— Спасибо, — только и сказала она. Что еще можно было сделать в ее положении. Вот уж не представляла она, что можно оказаться в такой ситуации. Мысли путались. Рован, что же делать? Если бы хоть бабушка была здесь!
Когда она поднималась с кушетки, ее ноги слегка дрожали. Бокал она оставила на кушетке.
— Мне нужно разыскать родных. Они не могут понять, куда я запропастилась, милорд.
— Я буду вас сопровождать, — ответил принц и взял ее под руку.
Жасмин с возможно большим достоинством оправила платье.
— Я готова, — пробормотала она спутнику.
— В самом деле? — Он наклонился, чтобы поцеловать ее в мочку уха.
— Прекратите! — Она разозлилась, и к ней вернулась сила, на щеках выступили два ярких пятна. Жасмин топнула ногой.
— Превосходно, мадам, — усмехнулся принц. — Вы совсем пришли в себя. А вы знаете, мне ужасно нравится ваша маленькая родинка. Ее я поцелую при нашей следующей встрече, которую, надеюсь, не придется долго ждать.
— Не знаю, сколько я пробуду при дворе, — быстро ответила Жасмин. — Дома у меня дети. До сих пор я с ними ни разу не разлучалась. Я скучаю по ним и думаю, что через неделю отправлюсь в Кэдби.
— Я вам этого не позволю, — со смехом сказал он. — Вы нужны мне здесь, при дворе, чтобы наслаждаться вашим обществом, дорогая маркиза Вестлей.
— Я — вдова маркиза Вестлея, — снова резко возразила Жасмин.
— Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, — ухмыльнулся он. — Ах, Брок-Кэрн, возвращаю вашу очаровательную падчерицу, кузен. На следующей неделе она будет участвовать в костюмированном спектакле матери. Я буду заезжать к ней, чтобы репетировать наши строки. Присмотрите за тем, чтобы я всегда мог ее найти. Вы ведь остановились в доме тещи на Стрэнде? Кажется, Гринвуд?
— Да, ваше высочество, — ответил граф Брок-Кэрнский, почтительно кланяясь принцу. — В Гринвуде.
— Прощайте, мадам. — Принц кивнул через плечо Жасмин и удалился.
Александр Гордон удивленно поднял брови:
— Дорогая Жасмин, кажется, сегодня ты одержала победу, и очень-очень серьезную. Никогда еще Генри Стюарт не демонстрировал на людях такого интереса к женщине. Можешь считать, что он оказал тебе честь.
— Оказал честь? — Жасмин пришла в ужас. — Да он просто показал, милорд, что хочет меня. Я не могу этого снести. Я ведь не какая-нибудь безнравственная уличная девка. И ко двору приехала не за этим. — От злости ее щеки раскраснелись, и графу Брок-Кэрнскому пришло в голову, что в этот миг его падчерица выглядит особенно привлекательной.
— Если принц Генри хочет тебя, — медленно проговорил Алекс Гордон, понизив голос так, чтобы слышать могла только она, — у тебя. Жасмин, нет другого выбора, как удовлетворить его желание. Ты не девственница, и у тебя нет мужа, который мог бы тебя защитить. А Генри Стюарт унаследует английский трон. Я думаю, будет дурной политикой отказать ему в его желании.
— Что вы мне твердите такое, милорд? Как это у меня не может быть выбора? А моя честь? Я ведь королевская дочь, и во мне столько же царственной крови, как в этом принце! — страстно возразила Жасмин.
