Незримые тени - Дея Нира
Слишком потрясенный случившимся, ребенок едва нашел в себе силы, чтобы добраться к теткиному дому. Самое главное: София была жива.
Когда он очнулся в уютной постели, первыми были мысли о сестре. Деметрий попытался почувствовать, что сейчас происходит с Софией, но оказалось, что не может этого сделать. Мальчик слишком ослаб, и лишь по разговорам вокруг стало ясно, что девочка простудилась и теперь выздоравливает.
Большего ему и желать не хотелось. Нужно было набираться сил, чтобы снова покинуть дом.
У тетки состоялся званый вечер с праздничным ужином. Понятное дело, гости за столом вовсю сплетничали. Деметрий сидел в уголочке, неторопливо поглощая свой кусочек пирога, и слушал.
Оказывается, в прошлое воскресенье смотритель маяка пожертвовал крупную денежную сумму церкви и поклялся ничего крепче кофе не пить, призывая в свидетели Бога и людей.
– Вот уж, правда, чудо свершилось, – сказала одна кумушка другой. – Всем же известно, что Петер без бутылки рома день не начинает. Поглядим.
– Не выдержит, – подхватила другая. – Уверяю вас, еще увидим его навеселе. Муж говорит, как бы и вовсе маяк не спалил, пьяница.
– Тсс, тише, – прервала ее первая женщина. – Все-таки он приходится родным братом нашей дорогой Агате.
– Вот уж, воистину, родственников не выбирают. А как вам история с бедняжкой Деметрием? Отослал мальчика прочь, как собачонку, и живет себе дальше.
– Верно, верно, – закивала ее собеседница. – Зато он души не чает в дочке. Для нее он хороший отец.
У Деметрия тем временем не дрогнул ни один мускул. Ему было все равно, что отец забыл о его существовании. Он ждал хоть каких-нибудь новостей о сестре, но, к своему разочарованию, о ней он больше не услышал ни слова. Все, о чем говорилось, он и так знал. Ни единого намека на загадочное происшествие.
Зато о нем самом тетка постоянно заводила разговор, а кумушки ей поддакивали, радуясь его аппетиту и здоровому цвету лица. О себе ему было слушать совсем не интересно.
Попросив разрешения пойти в свою комнату, он вежливо со всеми попрощался и отправился наверх. Только перед тем как закрыть дверь, попросил служанку не заходить к нему и не мешать, так как он очень утомился.
Деметрий, дождавшись, когда за дверью стихнут шаги, решительно переоделся, свернул подушку и одеяло на кровати таким образом, чтобы издалека этот сверток можно было бы принять за спящего человека. Затем открыл окно, перебрался по карнизу и ловко спустился в сад под ярко освещенными окнами, откуда доносились громкий смех и звуки фортепиано.
Как же долго он ждал!
В доме смотрителя маяка было, напротив, очень тихо. Петер сидел в гостиной, пыхтя трубкой. Его жена, как обычно, расположилась в кресле-качалке у окна с вязанием, а Клара убирала посуду со стола.
– Кофе-то налить?
– Нет. Хотя, погоди-ка. Отнеси мне его в кабинет. Хочу посидеть там немного. София уснула?
– Спит, как ангел небесный, – кивнула экономка. На ее изрезанном морщинами лице засветилась улыбка.
– Ну, и слава Богу!
Из трубки вырвался голубоватый дымок. Пахло табаком и кожей. Смотритель любил этот запах, как и запах рома, но теперь, когда он поклялся не брать в рот ни капли, ему придется довольствоваться трубкой и хорошим кофе.
С того самого дня, как он нашел Софию на камне, целехонькую, только промокшую насквозь от морской воды, он второй раз уверовал в Господа.
Петер смотрел на пляшущие в камине языки пламени. Воспоминания так и закружились в голове.
Девочка пришла в себя, когда он нес ее на руках и сначала даже расплакалась, но потом успокоилась и рассказала отцу, как заигралась у обрыва и упала вниз, но что-то подхватило ее, а потом она уже ничего не помнила. Только сильный шум прибоя, падение и холод морской воды.
– Боже, – причитал мужчина, – спасибо тебе! Ангелы твои подхватили мою девочку, не дали старому дураку с ума сойти от горя! Уж я отблагодарю тебя, Господи! И даю зарок тебе, не пить это пойло дьявольское, отнимающее рассудок у хороших людей!
Клара так и выпучила глаза, когда смотритель заявил, что отныне ром ему омерзителен, велев отдать все запасы в ближайший трактир, чтобы пили за здоровье Софиюшки и его самого.
– Сдурел, совсем сдурел!
– Радуйся, дура! – Петер так и покраснел от злости. – Больше не стану пить этот проклятый ром. Ты же этого хотела!
Экономка покачала головой с сомнением.
– Так-то оно так. Только диковинно мне это.
– Не твоего ума дело, – огрызнулся смотритель. – Делай, что говорят. Чтоб к вечеру ни одной бутылки в доме не осталось, от греха подальше.
В городе пошли слухи.
Кто-то даже предположил, что Петер спьяну пришиб кого-то, а теперь хочет замолить вину перед Богом. Впрочем, потом стало ясно, что всему причиной маленькая София. Будто она заболела тяжело, а вылечилась только после обета, данного отцом.
«Неужто я не буду благодарен Господу моему, что не отвернулся от меня в мой темный час?» – вопрошал себя смотритель, стараясь не отвлекаться на грохот последних бутылок с ромом, которые увозили помощники трактирщика, обрадованного столь щедрым подарком. «Главное, Софиюшка моя жива и здорова. Не устану восхвалять тебя, Боже, до самой смерти».
Трубку он стал теперь гораздо чаще набивать, что и говорить.
«Конечно, – оправдывался он, – и это дело бесовское, но так я хоть в ясной памяти пребываю».
Чтобы не увлекаться сладостными воспоминаниями об ароматной янтарной жидкости в толстой бутылке, Петер нашел себе новое занятие: начал мастерить игрушки из дерева для своей милой девочки. Так он мог сидеть подолгу в кабинете или на крыльце, покуривая трубку, ловко орудуя острым ножом.
У ног его частенько сидела сама София, перебирая вырезанные из липы игрушки, а затем, утомившись этим занятием, забиралась на колени к отцу с просьбой рассказать какую-нибудь историю или почитать сказку.
И он рассказывал. О добром ангеле, которого приставили из воинства небесного к маленькой девочке, чтобы заботиться о ней и оберегать от всяких бед. И как однажды дьявол заманил ее на высокую скалу, чтобы лишить жизни невинное создание и огорчить Господа. Но ангел, который находился рядом, вовремя разгадал дьявольские планы и заслонил девочку своими белыми и мягкими крыльями от беды.
– Чудесная сказка, папочка, – София вовсю улыбалась. – Расскажи еще.
Смотритель задумчиво держал в руке лошадку, срезая с нее опилку за опилкой.
– Вот и не верь в чудеса после этого, – говорил он и качал головой. – Увидеть бы этого ангела.
– Знаешь, папочка, – девочка посмотрела на кончики своих нарядных туфелек, – а ведь ко мне приходит такой добрый ангел, весь в белом. Настоящий!
– Правда? Расскажи-ка мне. Какое у него лицо? – сказал отец, убежденный, что дочке снился сон.
София задумалась.
– Лица я не видела, оно находилось в тени. Но голос его был такой добрый, что
