Ширл Хенке - Возвращение в рай
Невольно Риго тоже посмотрел на них. Они были очень красивой парой. Бенджамин, высокий и золотоволосый, был одет в темно-синий бархатный камзол, который удачно подчеркивал голубизну ярких глаз Торресов. Рукава широкого открытого верхнего платья были украшены серебром и сапфирами. Мириам всего на полголовы была ниже своего партнера и очень хорошо смотрелась рядом с ним в танце. Ее изящное сложение было элегантно подчеркнуто платьем из красновато-коричневой парчи, вытканной золотой нитью. Тон ее платья гармонировал с бронзовым оттенком каштановых волос, которые были тщательно уложены и скреплены украшенной жемчугом и топазами сеткой.
Риго смотрел, как она то и дело поднимала глаза на Бенджамина. Счастлива ли она? Счастлив ли его брат? Риго не позволял себе думать о причинах своего дурного настроения, но вид отливающих бронзой волос и светящихся торжеством серых глаз преследовал его. С каждым бокалом великолепного вина из подвалов Исаака его глаза все неотступнее следили за Мириам в ее пышном наряде, грациозно двигающейся среди толпы в зале.
Улучив момент, Мириам с Бенджамином покинули празднество. Риго не хотел знать, что они будут делать и о чем говорить в стороне от любопытных глаз.
Он был не один, кто заметил улизнувшую пару. Ришар Дюбэ будто бы невзначай, прогуливаясь, вышел в другие двери и спрятался в тени колонны портика, откуда можно было подслушать.
Миримам чувствовала, как холодный вечерний ветер ударил ей в лицо, и вздохнула с облегчением.
— Наконец-то можно передохнуть. — Она взглянула на лицо Бенджамина, казавшееся суровым, угловатым и неподвижным в неярком свете луны.
— На время можно сбросить маски, не правда ли? — спросила она тихо.
Бенджамин посмотрел на любимое лицо, и кривая усмешка задрожала на его губах.
— Это не маска, Мириам. Я заключил сделку с тобой и твоим отцом.
— И теперь должен будешь всю жизнь провести в заточении. Разве теперь ты воспринимаешь мой дом не как тюрьму? Вдали от родителей, друзей, привычной жизни.
— Кто-то из нас должен был сделать выбор, Мириам. Или тебе пришлось бы выйти замуж за Дюбэ, — сказал он глухо, утомленный спором.
— Никогда! Я же сказала тебе, что никогда не согласилась бы на это, несмотря на все угрозы отца, — вспылила она. — Дюбэ — это…
— Я знаю, каков он! — прервал ее Бенджамин, — И я представляю, что чувствовал Иуда при мысли о том, что ему придется отпустить свою любимую дочь в путешествие через Атлантику. Он никогда бы не изменил своего решения, Мириам.
— Тебе не стоит жертвовать собой, чтобы спасти меня от участи старой девы, Бенджамин, — сказала она холодно, пытаясь перебороть растущий гнев и обиду.
— Не делай глупостей! Ты слишком умна, чтобы всерьез решить, что Иуда согласится умереть, не увидев внуков. Он мог использовать и использовал Дюбэ. Мы оба понимаем это, так давай прекратим этот бесполезный спор. — Кончиками пальцев он нежно стер следы слез, катившихся по ее лицу
— Улыбнись, и давай вернемся к гостям. Кто знает, может быть, тебе понравится Эспаньола. Тогда мы напишем твоему отцу, чтобы продавал все, что у него здесь есть, и приезжал к нам!
Она выдавила улыбку и увидела боль в его глазах. Когда он склонил голову и слегка — коснулся губами ее губ, она почувствовала странную пустоту внутри, чего никогда не испытывала раньше.
Люк Бриенн не чувствовал себя уютно на земле, хотя всякий раз, когда они подходили к Марселю, его радовал вид высоких известняковых скал, на которых стоял город. Застывший контур базилики святого Виктора был первым, что увидел он, когда они входили в Лионский залив.
Сейчас, когда он поднялся на гору и подошел к дому Исаака Торреса, ему было очень неспокойно.
Младший сын преуспевающего купца, он должен был посвятить себя церкви, в то время как его старший брат наследовал семейное дело. Монашеская келья или скромное жилище священника не для него. Однажды он станет богат, очень богат.
После короткой интрижки с молодой женой старого дворянина он с позором бежал в Марсель, отвергнутый собственной семьей. С помощью счастливого случая, хитрости и, несомненно, большой доли бессердечия и нахальства он стал владельцем собственной небольшой, но быстроходной каравеллы, доставлявшей контрабандой лучшие товары, захваченные на пиратских кораблях вблизи Туниса, в Марсель. Выручив достаточную сумму денег от незаконной торговли, он приобрел огромный португальский неф, снаряженный для путешествия по просторам Атлантики. Он намеревался захватывать богатства Нового Света, перевозимые на медлительных и неповоротливых испанских галеонах.
Сначала ему везло, но прошли годы, и король Карл стал отправлять свое золото через океан в сопровождении хорошо вооруженной флотилии. Тогда Бриенн встретил француза из Марселя, который в Эспаньоле выдавал себя за испанца. Рейнард владел ранчо, из которого он мог шпионить за богатыми соседями и грабить их. Этьен знал, когда большие партии товаров: бразильское дерево, скаковые лошади, шерсть, кожи, даже золото — покидают материк. За часть прибыли он сообщал об этом Люку, который легко справлялся с этими небольшими и плохо вооруженными конвоями.
В общем, его жизнь была не хуже, чем у пиратов. Вскоре в соответствии с его планом Люк Бриенн мог бы расстаться со своей опасной профессией и построить на небольшом тропическом острове дворец, подобный этому. Но сейчас ему необходимо было, как обычно, встретиться с партнером Рей-нарда, купцом, который скупал нелегальный груз.
— Что тебе нужно от меня на этот раз? — окликнул его тихий голос из-за колонны портика.
Люк обернулся, как всегда удивленный скрытностью этого человека.
— Судя по тому, как ты обираешь своих парней, это тебе, а не мне надо быть пиратом, — сказал Бриенн сердито. Потом, сообразив, что его патрон в страшном гневе, добавил: — Чуть раньше здесь, кажется, была молодая пара, если я не ослышался…
— Не бойся, они вернулись в дом. Мы одни, — ответил голос из тени.
— Я взял груз рабов — отличных сильных парней для галер. За них дадут на рынке неплохую цену.
— Мне больше не нужны тщедушные Дикари из Нового Света. Они так быстро начинают болеть и умирать, что ни один судовладелец и даром их не возьмет.
— Нет, это — африканцы, — заверил его Люк.
— Хорошо. Что еще? — спросил другой, нетерпеливо потирая руки.
— Груз бразильского дерева и немного золота. Я разгружу все за три дня на обычном месте, когда не будет луны. Когда все осмотрите, назовете вашу цену. Я буду на борту «Тени», в северной части мола.
— Что просил передать Этьен?
Пират на минуту замолчал, потом тщательно воспроизвел послание Рейнарда:
