Джоанна Мэйкпис - Баронесса де Тревиль
То, что он увидал, подтвердило его догадку — грабители убежали, остался лишь один. Радостно смеясь, он тащил за собой сопротивляющуюся Гизелу. Платье и головной убор ее были порваны, руки связаны.
При виде де Тревиля похититель хотел было его поприветствовать, приняв за своего, но тут же сообразил, что это чужак. Отпустив девушку, он вытащил меч, готовясь отстаивать свою добычу.
Де Тревиль бросился вперед, опытным глазом солдата оценив обстановку — противник устал, и его легко одолеть, надо просто потянуть время и измотать его.
— Не приближайтесь! — крикнул он Гизеле.
А она, обезумевшая от ужаса, с трудом поднялась на ноги и отошла в угол, откуда в страхе стала наблюдать за схваткой. Взгляд ее упал на распростертое тело Кенрика, и, закрыв рукой глаза, она поспешно отвернулась.
Все закончилось очень быстро. Сначала де Тревиль заставил противника отступить и, прижав его к стене, сделал искусный выпад. Похититель Гизелы рухнул лицом вниз, а барон прикончил его следующим точным ударом.
Через секунду он был около Гизелы. Окровавленным клинком он разрезал веревки, что стягивали ей руки.
На лестнице раздался шум — двое разбойников, таща награбленное, с топотом спускались вниз в зал. При виде убитого сообщника они попытались скрыться, и одному это удалось, но второго настиг меч барона. Как и незадачливый похититель Гизелы, он упал, не успев вскрикнуть. Раздался лишь грохот разлетевшихся в стороны железных кубков, посыпавшихся из его рук.
Гизела подбежала к Кенрику. Он лежал ничком, и девушка попыталась перевернуть его. Слезы ручьями текли у нее по лицу.
Де Тревиль подошел к ней и осторожно отстранил.
— Позвольте мне.
Гизела присела на корточки и молча молила Бога, чтобы тот оставил Кенрика в живых. У молодого человека оказалась большая рана на груди, тростник на полу промок от его крови. Де Тревиль приложил пальцы к шее молодого человека и отрицательно покачал головой, встретившись с отчаянным взглядом Гизелы.
— Мне очень жаль…
Она закричала и прикрыла рот трясущейся рукой.
— Он умер, защищая вас? — Гизела лишь молча кивнула. — Тогда вы должны им гордиться — он принял смерть как истинный мужчина, сражаясь за вашу честь.
— Я… знала его всю жизнь. Это… Кенрик Аркоут.
Де Тревиль поднялся с колен, снял плащ и покрыл им безжизненное тело. Гизела обвела глазами зал и чуть не задохнулась от ужаса — кругом лежали одни трупы. Но где же отец? Де Тревиль положил руку на ее трясущиеся плечи, поднял Гизелу на ноги, подвел к скамье и усадил.
— Сэр Уолтер был дома?
— Я… не знаю. Его не было, когда… когда я уезжала примерно час назад. Но он мог вернуться. — Гизела не сводила глаз с распростертых вокруг нее людей.
Резкий звук трубы нарушил мертвую тишину, и Гизела схватила де Тревиля за рукав.
— Это мои солдаты, — успокоил он девушку. — Я послал за подкреплением, как только увидел дым, когда проезжал по Элистоунскому лесу.
Гизела застонала. Менее часа назад они с Кенриком целовались в лесу, а теперь она больше никогда не увидит его, не услышит его смеха, его шуток! Надо взять себя в руки. И Гизела поглубже запрятала душевную боль.
— Я должна найти отца и Олдит! Пресвятая Богородица! Я и забыла, что Олдит должна быть здесь. А вдруг ее убили, как и остальных слуг?
Зал заполнили люди, на одеждах которых голубел герб Элистоуна. Начальник отряда, в котором Гизела признала воина, спорящего с ней у хижины Олдит, отдал честь своему господину. За его спиной она увидела и молодого оруженосца Юона.
Лорд Ален приказал солдатам вынести тела погибших и позаботиться о похоронах.
— Пусть кто-нибудь отправится в деревню и найдет священника. Всех раненых отвезите в Элистоун. Необходимо разыскать сэра Уолтера. — Тут он увидел Юона и грозно сдвинул брови.
— Я подумал, что понадоблюсь вам, милорд, — поспешно произнес тот.
— Раз уж ты здесь, присмотри за тем, чтобы позаботились о выживших. Потом сообщишь мне обо всех потерях и ущербе.
Тем временем начальник отряда приказал солдатам затушить все еще дымящиеся балки.
Юон направился к лестнице, ведущей в женский будуар, и оттуда позвал де Тревиля.
Около очага, за опрокинутым столом, под окровавленной скатертью он увидел отца Гизелы.
— Милорд, я нашел сэра Уолтера! — И, наклонившись, сказал: — Он жив, но, кажется, серьезно ранен.
Гизела вскрикнула и бросилась к отцу. Лорд Ален побежал следом.
Сэр Уолтер лежал с закрытыми глазами, бледный от потери крови.
Барон нагнулся и увидел у него на правом бедре глубокую рану. Он осторожно похлопал сэра Уолтера по щеке, чтобы привести в чувство. У раненого задрожали веки, он открыл глаза, вздохнул и даже попытался сесть, но де Тревиль не позволил ему это сделать.
— Лежите спокойно, сэр Уолтер. Мы отправим вас к лекарю, и он остановит кровотечение. А пока что не двигайтесь и не разговаривайте. Вас, видно, оглушили ударом по голове. Ваша дочь цела и невредима и около вас. Вы узнаете меня? Я — Ален де Тревиль. Разбойники убежали, и сейчас здесь мои люди.
Сэр Уолтер что-то прохрипел и вцепился Гизеле в руку. Она опустилась около отца на колени. Он взглянул в лицо любимой дочери и снова потерял сознание.
Гизела зарыдала, а де Тревиль спокойно сказал:
— Не беспокойтесь, ему лучше пока не приходить в себя, так как нога у него, скорее всего, сломана, и ее надо вправить, а это очень больно. Сэр Уолтер потерял много крови, но он обязательно поправится. Мы отвезем его в Элистоун. У меня там превосходный врач, который умеет лечить боевые раны.
— Нет, нет! — прерывающимся голосом возразила она. — Отцу будет хуже, если тронуть его с места. Разве нельзя уложить его в постель здесь?
Де Тревиль указал на все еще дымящиеся балки.
— Ни вам, ни ему нельзя оставаться здесь, мадемуазель. Эти подпорки могут рухнуть. Крышу придется разобрать и соорудить новую, а вашему отцу необходим покой и уход. Я позабочусь о том, чтобы раздобыли носилки и со всей осторожностью доставили его в Элистоун.
Гизела хотела было запротестовать, но передумала. Де Тревиль разорвал льняную скатерть и перевязал сэру Уолтеру ногу.
— Нам следует поторопиться, — сказал он и крикнул солдатам, чтобы соорудили носилки.
Гизела безучастно наблюдала за деловитыми людьми из Элистоуна. Ей следовало бы и самой позаботиться о раненых, но в голове роились лишь бессвязные, горестные мысли. Да и где устроить пострадавших, когда в доме опасно находиться?
Вернулся лорд Ален, подошел к ней и помог встать. Ноги у Гизелы дрожали, и она позволила обнять себя за плечи. Как хорошо, что он рядом, неожиданно подумала она. Ей давно не было так покойно, наверное, с тех пор когда в детстве Олдит брала ее на колени, целовала и слезы высыхали сами собой. Гизелу охватило странное желание закрыть глаза и прижаться к барону. Пусть уведет ее куда-нибудь подальше от всей этой боли и ужаса, туда, где тепло и надежно.
