Кэндис Коул - Страсть рыцаря
Роксанна заморгала и начала медленно пятиться назад. Ее губы раскрылись, но она не смогла вымолвить ни одного слова.
– Питеру очень больно? – спросил Джемми у отца.
– Нет. – Граф потрепал сына по рыжеволосой голове. – Он справится, хотя сломанная кость иногда причиняет боль сильнее, чем рана от удара мечом. Придет время, – он посмотрел на своих сыновей, – и вы узнаете и то и другое.
– Господи, сохрани, – прошептала Люсинда, перекрестилась и поспешила наверх вслед за сыном.
– Миледи! – крикнула ей Памела. – Где ваши снадобья? Я принесу их вам и могу помочь, если потребуется. Я умею вправлять сломанные кости и готовить успокаивающие мази.
– Хью отведет тебя в мою комнату, – бросила через плечо Люсинда. – Он знает, где находится моя корзина с травами.
Пока процессия во главе с Рэйвеном поднималась наверх, в спальню Питера, Памела, ведомая наследником Фортенголла, направилась в комнату своей будущей свекрови.
Когда она вошла к Питеру с корзиной леди Люсинды, он уже лежал на кровати. С него сняли сапоги и штаны, а леди Люсинда склонилась над сломанной ногой. Памела обратила внимание, какой стройной и мускулистой была эта нога. Ее взгляд заскользил выше, туда, где под краем рубашки исчезали его бедра. Памела остановилась, потому что не могла смотреть на то, что не положено видеть настоящей леди. Она переключила свое внимание на место перелома. Лорд Йен был прав: рана Питера действительно была очень тяжелой. Кусок кости вышел наружу, прорвав кожу, вся нога ниже колена распухла и покраснела.
– Вот ваша корзина, миледи, – сказала Памела, судорожно сглотнув. – Мы с Хью нашли также несколько кусков чистой ткани для жгута.
– Прекрасно, Памела. – Леди Люсинда принялась рыться в корзине. Не поворачивая головы, она обратилась к мужу: – Йен, приготовь мне дощечки для лубка.
Граф вышел из комнаты и беспрекословно отправился выполнять поручение.
– Памела, вам с Рэйвеном придется держать Питера, пока я буду вправлять ему кость. Это будет трудно: он силен и будет сопротивляться.
– Мама, я не буду тебе сопротивляться.
– Будешь, ты сделаешь это непроизвольно. – Она ласково улыбнулась сыну и погладила его по голове, как маленького ребенка. – Это должно помочь, – сказала она, доставая из корзины склянку с какой-то темной жидкостью. Отлив из склянки в ложку, она засунула ее прямо в рот Питеру.
– Господи! Да разве это поможет, когда…
– Персиваль! – В раздражении леди Люсинда назвала сына ненавистным ему именем. – Может быть, ты тоже хочешь? Что-то ты неважно выглядишь!
– Мама, со мной все в порядке, это Питеру нужна твоя помощь.
Рэйвен встал у изголовья, а Памела у ног Питера. Она увидела, что лица близнецов искажает гримаса боли, словно они оба страдали одновременно.
– Так, теперь ты, Персиваль, держи брата за плечи, – распорядилась леди Люсинда. – А ты, Памела, прижми его лодыжку, чтобы он не мог ею пошевелить. Будет больнее, чем при падении.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Питер. – Я вообще ничего не почувствовал, когда сломал ногу. Больно было потом, когда я попытался встать.
– Я не могу просто приложить один конец кости к другому. Перелом сложный, и мне придется вытягивать ногу, чтобы кости сошлись, как положено.
– Начинай!
Леди Люсинда начала вправлять кость. Питер инстинктивно дернулся. Рэйвен изо всех сил пытался удержать его плечи, а леди Люсинда и Памела старались зафиксировать поврежденную ногу.
Но Питер не стонал. Памела восхищалась тем мужеством, с каким он переносил страдания. За первой попыткой последовала вторая, потом еще одна, но все было безрезультатно: кость никак не желала вставать на место.
– Здесь нужна настоящая сила, дорогая, – раздался голос лорда Йена. Никто не заметил, как он вернулся в комнату. – Люсинда, я буду тянуть, а ты направляй кости. Памела, давайте я займу ваше место.
Памела уступила место графу, подошла к Питеру и взяла его за руку.
– Держитесь, – прошептала она. – Сожмите мою руку, милорд, вам это поможет. Не бойтесь, что сожмете слишком сильно, я не сломаюсь. Я куда сильнее, чем кажусь.
Питер посмотрел на нее, но в этот момент лорд Йен потянул его ногу, а Люсинда вставила кость на место. Питер тихо застонал и сжал пальцы Памелы так, что они побелели. Через мгновение все было кончено.
– Все позади, милорд, – тихо сказала Памела и вытерла рукавом капельки пота с его лба. – Сейчас мы с вашей матерью забинтуем ногу, привяжем к ней дощечки и…
– Нет, – прошептал Питер, не выпуская ее руку из своей, – моя мать знает, что нужно делать дальше, а вы, если можете, останьтесь подле меня.
– Конечно, милорд. Только позвольте дать вам еще немного снадобья. Оно поможет вам заснуть.
Питер согласно кивнул. Памела подошла к корзине и спросила:
– В какой склянке бальзам с беленой?
– В той, что перевязана зеленой лентой, – ответила Люсинда. Они с мужем уже накладывали на ногу лубок.
Памела взяла склянку, налила немного ее содержимого в стакан с вином и тщательно перемешала. Рэйвен приподнял голову брата, и Питер начал пить жадными, торопливыми глотками.
– Милорд, – обратилась Памела к Рэйвену, – вы не будете возражать, если я посижу с вашим братом, пока он не заснет?
– Нет, конечно, нет. Позаботьтесь о нем. А у меня есть другие дела.
Он направился к двери. Только в этот момент Памела заметила в комнате Бесс. Видимо, служанка нарочно проскользнула внутрь вслед за Рэйвеном, и теперь они вместе вышли.
Леди Люсинда поднялась с кровати, улыбнулась сыну и сказала:
– Питер, ты будешь жить.
– Это так, потому что ни один мертвый не испытывает такой боли, как я.
– Пройдет много недель, прежде чем твоя нога заживет. Будем надеяться, что кости срастутся как надо.
– Конечно, ведь на мне лубок, сделанный самим графом. – Люсинда распахнула глаза, ее брови поползли вверх, и она повернулась к мужу:
– Святая Дева Мария, неужели я отправила тебя за дощечками? – Когда лорд Йен кивнул, она покраснела, словно молодая девушка. – Какой стыд! Кругом полно слуг, а я гоняю мужа, словно лакея!
– А почему сегодняшний день должен отличаться от других? – с улыбкой спросил он и обнял жену за талию. – Теперь нам всем нужно отдохнуть, – предложил лорд Йен. – Люсинда, тебе нужно поесть и выпить бокал вина. Надеюсь, на кухне что-нибудь осталось.
– Ужин! Господи! А дети поели? – Он снова кивнул:
– Все поели, даже слуги.
– Хорошо, – вздохнула Люсинда. – Но что-то совсем не хочется есть. Я бы лучше осталась…
– Дорогая, если ты заболеешь, то это никому не принесет пользы, особенно Питеру, – возразил ей лорд Йен. – Теперь ты пойдешь со мной и как следует выспишься. Памела, – он повернулся к ней, – вы согласны побыть с Питером? Моя жена быстрее согласится пойти отдохнуть, если вы останетесь здесь.
