Констанция Беннет - Радость пирата
— На то есть причины, — ответил Оги тоном, не оставляющим сомнений в том, что он не желает продолжать подобный диалог и считает вопрос исчерпанным.
— Неужели вы такой же, как ваш капитан? — воскликнула Алекс. — Не верю!
— Мадам, я хотел лишь сказать: все, что мы делаем, мы делаем во имя нашей страны.
— Оги, вы заблуждаетесь! Из уст самого капитана я слышала признание в том, что его интересуют лишь деньги, а на все остальное ему плевать!
На сей раз слова Алекс достигли цели.
— Он сам вам это сказал? — в ужасе переспросил он.
— Да, и это, и многое другое.
— Быть может, моя дорогая, вам захочется еще более полно пересказать содержание нашей беседы?
Алекс резко обернулась. Майлз подошел к ним сзади по-кошачьи неслышно, и теперь оставалось лишь гадать о том, сколько времени он слушал их разговор. Оги и Алекс чувствовали себя, будто нашкодившие школьники, застигнутые врасплох. Майлз, словно строгий учитель, переводил взгляд с одного на другого. Под его взглядом Алекс сжалась, окончательно растерявшись.
— Впрочем, мне было бы весьма приятно продолжить тему, вернувшись к тому, на чем мы остановились сегодня утром.
— Меня от вас тошнит, — бросила ему Алекс, прекрасно уловив намек.
— Мистер Макарди, скоро мы отчаливаем, так не лучше ли вам найти более уместное занятие, чем сплетничать о своем капитане с пассажиркой? — раздраженно спросил Майлз.
— Да, сэр, — виновато проговорил Оги. — Я лишь хотел сообщить мисс Уайком, что в каюте ее ждет ужин. Простите меня, — добавил Оги, повернувшись к Алекс.
— Да не за что, Оги. Спасибо вам, мистер Макарди, за все.
— Не за что, — пробормотал шотландец и ушел.
— Похоже, вы неплохо наладили отношения с командой, — с едкой ухмылкой заметил Майлз, когда они остались одни.
— Вы совершенно правы. С вашими подчиненными мне легче найти общий язык, чем с вами.
— Да? Боюсь, дорогая, что вы понапрасну расточаете свое обаяние. Лучше очаруйте меня. Не забывайте, я решаю вашу судьбу, а не мистер Макарди.
Алекс сковал страх, но она не отвела взгляда.
— Я акушерка, капитан, а не актриса. У меня не хватает дарования даже на то, чтобы скрыть презрение к вам!
— Однако утром я, кажется, не был вам противен, не так ли? Готов поклясться, вам даже понравилось мое общество.
— Вы безумец, — шепотом произнесла Алекс.
Вновь противоречивые чувства разрывали ее душу. Этот гипнотизирующий взгляд, это странное наваждение… Присутствие капитана вызывало во всем ее теле томительно-сладостную муку. Алекс хотела убежать, но Майлз отрезал ей путь к спасению, положив руки на перила по обе стороны от нее.
— Наверное, вы правы. Безумие держать на борту женщину, к тому же такую любопытную и болтливую. Не подумать ли мне о том, как заставить замолчать эти чудесные губки?
— Вы грозитесь убить меня, капитан?
— Да нет же, малютка. Будь вы, как бы это сказать… чуть поопытнее, вы бы поняли, на что я намекаю. Если вы хотите покинуть корабль девственницей, советую вам усмирить свое любопытство и держаться подальше от моих людей. Я ясно выразился?
— Предельно ясно, — выдавила из себя Алекс, надеясь, что голос ее дрожал не очень заметно.
— Рад, что мы друг друга поняли.
Едва закончив фразу, Майлз отступил и, резко развернувшись, легкой походкой направился к трапу. Проводив его взглядом, Алекс, вся дрожа от злости, повернулась, вцепившись в перила побелевшими пальцами. Опять, опять он унизил ее. Сказал гадость, а она, вместо того чтобы дать ему достойный отпор, молча проглотила оскорбление. Почему, почему она не ответила ему тем же?!
Ненависть жгла ее каленым железом. Ненависть горела в ней белым пламенем, и в этом пламени выкристаллизовался план. Совершенно очевидно, Кросс менее всего хочет, чтобы она узнала больше того, что уже знает о нем; столь же ясно, что он не желает, чтобы о его присутствии в этих водах узнали на берегу. Ну что же, то, чего меньше всего хочется ему, ей хочется более всего! Она попытается разузнать как можно больше о его миссии и сообщит властям. Она выведет его на чистую воду. Сегодня ночью должно произойти нечто важное, значит, этой ночью она не будет спать. Она постарается заметить все, что произойдет на корабле и на берегу, если, конечно, сможет. И… Если бы только удалось! Она могла бы доплыть до берега в одной из лодок, а там — свобода!
Спрашивая себя, стоит ли так рисковать, не лучше ли дождаться обещанного освобождения, Александра сама себе отвечала, что верить Майлзу равносильно тому, что верить хищному зверю. И потом, она могла бы по крайней мере спасти другие невинные жертвы, сдав преступника и предателя.
Почувствовав прилив сил, Алекс принялась вновь гулять по палубе. На этот раз она уже не стремилась обойти стороной матросов, а, наоборот, прислушивалась к их разговорам, надеясь почерпнуть что-то для себя важное.
За голову Майлза было назначено крупное вознаграждение, и хотя деньги не особо интересовали Алекс, она не собиралась от них отказываться, как и от удовольствия увидеть преступника повешенным.
Глава 4
Бросив в сторону Макарди осуждающий взгляд, Майлз направился к рулевому.
— Я иду к Джудсону. Не спускай глаз с залива. Когда заметишь сигнал, пошли ко мне Курта.
— Слушаюсь, сэр, — привычно отозвался рулевой.
Майлз спустился вниз.
Доктор Копели, уютно устроившись в кожаном кресле, дремал, уронив голову на грудь. Его разбудили голоса в коридоре, и он одним прыжком оказался у постели больного.
В том, что Тернер умрет, Иезекииль не сомневался. Оставалось придумать, каким образом снять с себя вину за смерть несчастного. Движимый, естественно, не заботой о больном, а страхом перед капитаном, доктор Копели принялся обмывать прохладной водой горящего огнем Тернера. За этим достойным занятием и застали его вошедшие Майлз и Оги.
— Ему не полегчало? — тихо спросил Майлз, подойдя к постели.
— К сожалению, нет. Жар только усиливается. Все реже минуты просветления. После полудня он ни разу не пришел в сознание. Я боюсь, что он войдет в кому, а там… смерть.
— У вас что, нет лекарства против жара?
— Такого, чтобы могло ему помочь, — нет.
— А как насчет снадобий, приготовленных мисс Уайком? — спросил Оги. — Тот чай, что она давала пить Джудсону, помогал.
— Господа, о чем разговор! Мисс Уайком всего лишь полуграмотная повитуха! — с брезгливой миной воскликнул Копели. — Не станете же вы утверждать, что она разбирается в фармацевтике лучше специалиста.
— Сейчас не время спорить, доктор, — веско заметил Майлз. — В наших обстоятельствах все средства хороши.
Копели только пожал плечами:
