Синтия Хэррод-Иглз - Флёр
Судя по всему, их неприступность расстроила ряды русских — скажите на милость, как могла эта жиденькая цепь пехотинцев противостоять натиску тяжелых кавалеристов, число которых в шесть раз превышало число оборонявшихся? Как бы там ни было, но русские сбились с ритма, остановились, — словно ничего не понимая. И в эту минуту шотландцы открыли огонь.
Их небольшие ружья были куда лучше русских мушкетов — об этом красноречиво говорил любой выстрел. На землю падали всадники, лошади, но русская цепь, поизвивавшись как змея, все же двинулась в атаку.
Прозвучал второй залп. Снова русские оказались на земле, и тогда, издавая боевые кличи, шотландцы бросились вперед, переполняемые жаждой схватиться врукопашную с неприятелем. Третий залп свалил еще больше всадников, и вдруг русские, резко повернув лошадей, начали отступать под громовое «ура!» шотландцев.
Тем временем отряд из восьми эскадронов бригады тяжелой кавалерии — около пятисот всадников — под командованием генерала Скарлетта спокойно выехал на помощь горцам. Не прошли они еще и половины пути, как к «гребню» подтянулась остальная часть русской кавалерии. Еще около трех тысяч. Заметив отряд Скарлетта, они остановились и сомкнули ряды, приготовившись к атаке вниз по склону, чтобы захватить в клещи не столь мощный боевой отряд противника. Генерал Скарлетт перестроил своих людей, словно они находились на параде, ясно давая понять, что он намеревается атаковать русских на высоте.
Такая удивительная тактика и неспешность, с которой все происходило у них на глазах, заставляли так нервничать русских, что они не рискнули броситься в атаку, оставаясь на склоне. Казалось, они не знали, что может произойти в следующую минуту. Но у них не было времени на сомнения. Английские трубачи заиграли «атаку», и тяжелая кавалерия устремилась вверх по склону. Впереди всех скакал с багровым лицом и белыми усами генерал Скарлетт. Размахивая саблей, словно дервиш, он растворился в серой массе русских.
Лошади неслись галопом стремя в стремя, ирландцы издавали такие воинственные вопли, от которых кровь стыла в жилах. Все они с разбега врезались в русских, ударившись о них, как волна о скалу, и тут же началась свирепая схватка — сабли с присвистом опускались то справа, то слева, и сталь не выдерживала. Но даже тогда, когда и ломался клинок, они не уступали и ногтями впивались в бородатые лица русских, душили их голыми руками, словно безумные.
Стороннему наблюдателю казалось, что вся эта громадная людская масса с лошадьми натужно раскачивалась взад и вперед, как будто неуклюже двигался громадный серый зверь; и вдруг она потекла назад, начала взбираться на склон. Русские отступали. Потом они побежали, стараясь на галопе преодолеть «гряду», чтобы соединиться со своими на восточном краю Северной долины.
Теперь пришло время вступить в бой бригаде легкой кавалерии. Им предстояло преследовать русскую конницу, чтобы вывести ее окончательно из строя. Но бригада не двинулась с места. Лорд Кардиган ничего не желал предпринимать без непосредственного приказа лорда Лукана. Лорд Лукан ничего не хотел предпринимать без приказа лорда Реглана тот находился на плато, На высоте семисот футов над равниной, где разворачивались боевые действия. Он лишь спокойно наблюдал за происходящим с удобной позиции, применяя обычный метод — посылал штабных офицеров с приказами. Но тропинка, ведущая вниз с плато, была крутой и весьма опасной, любой всадник, если он не желал рисковать собственной шеей и ногами лошади, спускался в долину не скорее чем за полчаса.
Таким образом, бригада легкой кавалерии только смотрела вниз и ждала все утро, наблюдая за тем, как другие покрывали себя боевой славой, сами ничего не делая. Впереди них в седле сидел лорд Кардиган в своей яркой, отлично отглаженной военной форме на гнедом Рональде, холеная шкура которого лоснилась на солнце. Кавалеристы, шатаясь без дела между лошадьми, недовольно ворчали, покуривая свои короткие трубочки. Офицеры ели вареные яйца с галетами, курили сигары и клеймили малодушие своего начальства.
Достигнутое тяжелой кавалерией и шотландцами преимущество уже было утрачено. Русская кавалерия теперь была в полной безопасности у восточного края Северной долины, укрывшись за батареей тяжелой артиллерии. Русские также установили полевые пушки на северном краю долины и теперь, удерживая первый, второй и третий редуты, могли покрыть ураганным огнем как Северную, так и Южную долины. Вдруг кавалеристы легкой бригады увидели на самом краю плато всадника. Он во весь опор скакал по направлению к ним по узкой тропинке. Это лорд Реглан посылал новые приказы.
— «Кто это?» — спросил я у Ричарда, — вспоминал Брук, — а он ответил: «Да этот сумасшедший ирландец, Лью Нолан. Кто же еще может скакать сломя голову?» Да, нужно было его видеть, мисс Гамильтон! Эта тропинка шла вверх почти вертикально, а он взобрался на нее с такой легкостью, словно у его лошади выросли крылья. Мы все, затаив дыхание, следили за ним, как он спотыкался, как скользил, как оступался на лошади, из-под копыт которой вниз срывались лавины острых камней, Я сказал Дику: «Нолан везет какую-то важную весть!» А он рассмеялся: «Нет, — ответил он, — этот Нолан всегда так себя ведет».
Выбравшись на плато, Нолан перешел на галоп. Наконец он поравнялся с лордом Луканом. Лошадь его дрожала от усталости и вся была мокрой от пота.
— Мы видели, как он протянул ему бумагу. Лукан в своей обычной раздражающей медлительной манере прочитал ее внимательно три или четыре раза. Вероятно, он ничего не понял, так как, покачав головой, что-то спросил у Нолана. Тот ему ответил. Мы, правда, не слышали, что он сказал, но даже на почтительном расстоянии было заметно, что вел он себя вызывающе. Разумеется, Нолан не любил Лукана, откровенно презирал его. Но мы все видели, насколько высокомерно он с ним разговаривал, словно обращался к какому-то ничтожному офицеришке! Лукан был вне себя от гнева. Снова прочитав донесение, он оглянулся. Потом задал Нолану еще один вопрос, в ответ на который Нолан, окатив его презрительным взглядом, выбросил руку вперед, указывая ему на Северную долину. Мы не могли понять, о чем идет речь. Думаю, что и Лукан ничего не понимал. Он, недоуменно пожав плечами, развернул лошадь и легкой рысцой направился к лорду Кардигану. Ну, мисс Гамильтон, надеюсь, вам ничего не нужно объяснять относительно этой парочки?
Флер, улыбнувшись, покачала головой.
— Они ненавидят друг друга, как повар мышей на кухне, — продолжал свой рассказ Брук, — и во время всей кампании были на ножах. Они, разумеется, всегда отменно вежливы друг с другом на людях. Лорд Лукан, остановившись перед лордом Кардиганом, протянул ему полученную от Нолана депешу и сказал: «Мы получили приказ немедленно спуститься в Северную долину. Вам предстоит выступить с бригадой легкой кавалерии, а я последую за вами с бригадой тяжелой для оказания вам поддержки».
