Сара Ларк - Земля белых облаков
Если бы Лукас позволил себе признаться, то он ненавидел каждую минуту своего пребывания на «Притти Пег». Ему казалось невыносимым провести в подобных условиях четыре года, но Лукас не видел никакой возможности разорвать свой контракт. К тому же еще несколько месяцев корабль ни разу не пристал бы к берегу. Любая мысль о побеге была бесполезной. Лукасу оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь он сможет привыкнуть к узким койкам, бушующим волнам и нестерпимой вони. Последнее оказалось самым легким. Уже через несколько дней он почувствовал меньшее отвращение к Копперу и остальным членам экипажа — возможно, потому что от него самого исходил такой же запах. Морская болезнь тоже постепенно проходила; бывали дни, когда Лукаса тошнило лишь раз в сутки.
Но затем пришла пора первой охоты, которая изменила все.
Шкиперу серьезно повезло, когда штурман «Притти Пег» уже через две недели после отплытия увидел первого кашалота. Его радостные крики разбудили членов экипажа, которые все еще лежали в своих койках этим ранним утром. Такая новость сразу же подняла всех на ноги, и моряки со скоростью ветра понеслись на палубу. Они с радостью предвкушали охоту, что было неудивительно. В случае успеха охотников ожидала премия, которая существенно улучшила бы их скудную плату. Когда Лукас поднялся на палубу, он сразу же посмотрел на шкипера, который, нахмурив лоб, наблюдал за китом, резвившимся в волнах недалеко от побережья Новой Зеландии.
— Великолепный экземпляр! — радовался Милфорд. — Огромный! Надеюсь, мы его поймаем! Если нам это удастся, то уже сегодня мы наполним половину бочек! Этот кит жирный, как свинья перед забоем!
Мужчины засмеялись во все горло, в то время как Лукас, наблюдая за величественным созданием, бесстрашно плавающим рядом с кораблем, никак не мог представить кита в качестве добычи. Для Лукаса это была первая встреча с огромным морским млекопитающим. Могучий кашалот, почти такой же по размеру, как и «Притти Пег», элегантно скользил по волнам, подпрыгивал в воздух, исполненный жизненной силы, и вращался, как резвая лошадь. Как они могли убить это огромное животное? И почему они вообще были заинтересованы в том, чтобы уничтожить подобную красоту? Лукас не мог наглядеться на грацию и легкость, которые показывал кит, несмотря на свою огромную массу.
Остальных мужчин это совершенно не интересовало. Они уже разделились на группы и собрались вокруг рулевого. Коппер подозвал Лукаса к себе. Очевидно, он тоже принадлежал к тем, у кого под управлением была собственная шлюпка.
— Теперь пора отправляться!
Шкипер возбужденно бегал по палубе и наблюдал за приготовлением лодок к отплытию. Основной состав экипажа действовал при этом как одна слаженная команда. Моряки запускали на воду маленькие стабильные весельные лодки — по шесть человек на веслах; кроме них в шлюпке находились рулевой и гарпунщик, иногда еще и штурман. Гарпуны показались Лукасу крошечными по сравнению с животным, которое они должны были убить. Но Коппер лишь засмеялся, когда Лукас спросил его насчет этого.
— Эх, парень, главное — это количество! Естественно, один выстрел лишь пощекочет кита. Но шесть выведут его из строя. К тому же наш шкипер не жадный. Если мы поймаем этого великана, то каждому из нас перепадет еще по паре долларов. Так что за работу, Люк!
Море сегодня было спокойным, и лодки быстро приближались к киту, который и не думал уплывать прочь от преследователей. Наоборот, движение лодок вокруг него казалось морскому великану забавным, и он даже пару раз подпрыгнул в воздух, как будто стараясь таким образом порадовать людей, — пока в него не попал первый гарпун. Один из китобоев вонзил свое копье киту в плавник. Испуганный и разозленный кит начал двигаться быстрее и направился прямо на лодку Коппера.
— Осторожно с хвостом! Если кита серьезно поранить, то он начинает бить хвостовым плавником. Не подплывайте слишком близко, парни!
Коппер давал указания, а сам тем временем целился в грудную клетку млекопитающего. В конце концов он попал в кита со второго раза, причем удар был гораздо точнее. Казалось, кит начал ослабевать. Теперь на животное обрушился настоящий дождь из гарпунов. Со смешанным чувством восторга и отвращения Лукас наблюдал за тем, как кит извивался под ударами гарпунов и пытался уплыть, хотя деваться ему уже было некуда. Гарпуны были прикреплены к канатам, с помощью которых животное буксировали за кораблем. Кит почти обезумел от боли и страха. Он пытался вырваться из оков, и ему действительно удалось избавиться от одного из гарпунов. Однако кровь лилась из десятка ран, и вода вокруг кита покрылась красной пеной. Картина безжалостного забоя величественного создания казалась Лукасу омерзительной. Борьба колосса со своими противниками длилась не один час, и мужчины полностью обессилели, управляя веслами, стреляя и пытаясь удержать кита на канатах. Лукас даже не заметил, что у него на руках образовались и лопнули пузыри. Он также не чувствовал страха, когда Коппер решительно подбирался к умирающему животному, все больше сокращая расстояние и пытаясь отличиться от остальных моряков. Лукас ощущал лишь внутреннее сопротивление и сочувствие к киту, отчаянно боровшемуся за свою жизнь до последнего вздоха. Лукас не мог понять, как он оказался в этом неравном бою, но ему не хотелось бросать других членов экипажа. Теперь он был участником происходившего и его жизнь тоже зависела от того, сумеют ли они справиться с китом. Время на размышление у него появится позже...
Наконец кит перестал двигаться. Лукас не знал, умер ли тот или просто совершенно обессилел, но мужчины теперь могли спокойно тащить его за кораблем. А затем все стало еще хуже, так как началось разделывание туши. Мужчины вонзали длинные ножи в тело кита, чтобы вырезать жир, который сразу же вываривали на корабле, пока он не превращался в ворвань. Лукас надеялся, что животное действительно умерло, когда от него начали отрезать куски, которые затем бросали на палубу. Спустя несколько минут все извозились в крови и жире. Кто-то раскроил киту голову, чтобы достать оттуда вожделенный спермацет. Коппер рассказывал Лукасу, что из него изготовляли свечи, мыло и другие косметические продукты. Другие искали в кишечнике дорогостоящую амбру, одно из основных веществ, применяемых в парфюмерии. Вокруг ужасно воняло, и Лукаса трясло, когда он думал о духах, которыми он и Гвинейра когда-то пользовались в Киворд-Стейшн. Он никогда и подумать не мог, что составляющие парфюмерии были добыты из вонючих внутренностей жестоко убитого животного.
Тем временем под огромными котлами развели огонь и запах топленого китового жира заполнил корабль. Воздух, казалось, пропитался жиром, так что даже дышать стало трудно. Лукас склонился над поручнями, но не мог избавиться от запаха рыбы и крови. Его сильно тошнило, но желудок уже давно был пуст. Лукасу хотелось пить, однако он не мог представить себе, чтобы что-нибудь отличалось по вкусу от ворвани. Он начал припоминать, как в детстве ему в рот вливали рыбий жир и какие мерзкие ощущения он при этом испытывал. И теперь Лукас застрял посреди кошмара из огромных кусков жира и мяса, которые матросы бросали в вонючие котлы, чтобы затем разлить готовую ворвань по бочкам. Матрос, отвечающий за наполнение и укладку бочек, попросил Лукаса помочь ему лучше запечатать содержимое. Лукас согласился и принялся за дело, стараясь не смотреть в котлы, в которых плавали части кита.
