Бертрис Смолл - Ворон
Слезы счастья за свою подругу потекли по лицу Эдит.
— Мне будет недоставать тебя, Уинн. С другими женщинами приятно поговорить, но ты была мне другом. Я буду скучать по Арвелу и Аверел. Теперь в Элфдине не останется детей.
— Почему ты не сказала мне об Арвеле?
— Я ничего не знала до вчерашнего вечера. Неужели ты думаешь, что я допустила бы это, если б в моей власти было остановить Кэдерика?
Знай я о его намерении, я бы спрятала мальчика. Вчера я пошла в деревню к крепостным. Там я узнала, что Кэдерик продал Гиту Рори Зэну, чтобы она продолжала заботиться о маленьком Арвеле. Куда их повез работорговец?
— В замок брата моего мужа, в Кей. Он самый злобный человек во всем христианском мире. Одному Богу известно, что он замыслил для моего сына. Мы отправляемся в Кей, как только я соберу вещи и возьму Аверел.
— Пойдем теперь в дом. Бирангари и я сложили все, что могли, но, может, ты захочешь взять что-нибудь из аптеки. Там все принадлежит тебе, к тому же твой путь будет долог и труден.
— Спасибо, Эдит. Я возьму несколько самых необходимых вещей, а остальное оставлю тебе. Ты должна занять мое место целительницы в Элфдине. Я записала в небольшую книгу все мои рецепты и их применение. Теперь это твое.
Две женщины вернулись в дом. Уинн взяла то, что хотела, из аптеки.
Затем с помощью других женщин сундук Уинн и маленький сундучок Аверел принесли к повозке. Уилла, няня Аверел, выглядела удрученной.
Ее маленький носик покраснел от слез.
— Не хотела бы ты поехать с нами, Уилла? — спросила Уинн девушку, которая родилась и всю жизнь провела в Элфдине.
— Если б я могла, госпожа. Здесь меня ничто не держит.
Когда все, кроме Эдит, вернулись в дом, Уинн сказала Мейдоку:
— Дай мне серебряный пенни, мой господин, чтобы я могла купить эту девушку.
Порывшись в кармане, Мейдок вынул монету и вручил ее Эдит.
— Скажите вашему мужу, что Бода захотел, чтобы эта девушка продолжала ухаживать за ребенком. Что вы отказались отпустить ее меньше чем за пенни, думая, что Бода не даст таких денег, — учил ее Мейдок. — Ваш муж, несомненно, будет удивлен, что вы так выгодно продали ее, потому что девушка не стоит и полпенни. Поэтому он обрадуется и не придаст значения тому, что вы продали его собственность.
— Вы не полудурок, — медленно ответила заинтересованная Эдит. Она пристально всматривалась в существо, которое знала под именем Тови.
Затем она посмотрела на Уинн. — Он светлый под своей маскировкой?
— Да, у него светлое лицо.
— Вы сохраните нашу тайну, леди Эдит? — ласково спросил ее Мейдок — Я так долго искал мою жену, чтобы возвратить ее домой.
— Я буду хранить вашу тайну, мой господин. Но вы не должны думать, что я это делаю потому, что не люблю своего мужа, Кэдерика Этельмара, или я непокорная жена. Я его люблю и почитаю, хотя он и не из самых приятных людей. Уинн моя подруга, а Кэдерик всегда скверно обращался с ней. Я не считаю, что мой, супружеский долг сообщить ему, что он вернул Уинн ее дорогому мужу. Это, как вы понимаете, не обрадует его. Уинн была словно горячка в его крови. Сознание того, что он не может ею овладеть, сделало бесчувственным его сердце, и он стал более жесток, чем раньше Будет лучше, если он останется в неведении, веря, что унизил ее. Еще одно поражение будет непереносимо для него, — тихо закончила Эдит.
— Забота, которую вы проявляете о спокойствии вашего мужа, достойна восхищения, моя госпожа, — искренне сказал ей Мейдок. — Думаю, вы мудрая и терпеливая женщина.
Эдит слегка улыбнулась.
— Езжайте с Богом, — сказала она. Потом обняла Уинн. — Вряд ли мы встретимся еще. Я рада, что все закончилось хорошо, несмотря на Кэдерика.
— Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, дай мне только знать в Скалу Ворона. Мне никогда не отплатить за твою доброту. — Уинн в последний раз обняла Эдит. — Да хранит тебя Господь, моя подруга.
Оставаться дольше значило вызвать подозрения. Эдит повернулась и пошла в дом. Уинн с дочкой на руках и Уилла влезли в повозку, а Эйнион и Мейдок под видом Бода и Тови сели на козлы Эйнион хлестнул поводьями по спине лошади, и повозка загромыхала со двора Элфдина на тропу, которая вела к другой плохо различимой дороге, по которой они доберутся до Уэльса. Небо на востоке начало окрашиваться зарей нового яркого дня.
Глава 19
Они были в пути уже пять дней. Теперь стало ясно, что Кэдерик, если даже и пришел в какое-нибудь извращенное состояние духа, не послал за ними погоню. Мейдок и Эйнион решили, что они спокойно могут принять свой прежний вид. Уилла, которой почти сразу открыли правду, смотрела на них широко раскрытыми глазами. Она с трудом скрывала свое восхищение Эйнионом. Уинн почувствовала, что ей надо сообщить о Меган.
— Неужели вы сказали ей о моей жене? — проворчал он.
— Нет необходимости, чтобы ты соблазнил няню моей дочери, — едко заметила Уинн. — Уверена, ты не чурался женского общества за все те месяцы, что был вдали от Скалы Ворона.
Брови Эйниона от удивления поднялись. Она стала зрелой женщиной. Ребенок, выросший в милую, красивую девушку, теперь превратился в цветущую женщину, с которой, как он подозревал, придется считаться. Ему было интересно, понял ли это Мейдок. Или принц будет продолжать обращаться с ней, как с возвращенной драгоценностью?
Эйнион усмехнулся про себя.
— Не скажу, что я хранил верность Меган только в своем сердце, но она достаточно умна, чтобы не задавать подобных вопросов, пока я верен ей в Скале Ворона, — просто ответил он.
— Странно, как тебя еще не убил какой-нибудь рассвирепевший отец или муж. Ты не изменился, Эйнион, и я рада этому Все остальное изменилось.
— Да, — согласился он. Они сидели перед небольшим костром в укромной долине, где огонь не сможет привлечь разбойников. — Вы изменились, — сказал он ей.
— У меня не было выбора. Это был вопрос выживания. Я думала не о себе, а о ребенке, которого носила в то время.
Он кивнул.
— Вы с Мейдоком все еще на ножах. Неужели никак нельзя залатать разрыв между вами?
Уинн улыбнулась ему — Я надеюсь, Эйнион, но Мейдок отказывается понимать, каково было мне. Еще нам надо отыскать сына.
— Каков он, мальчик? Аверел совсем на вас не похожа.
— Да, она, без сомнения, вылитый отец, — ответила Уинн, улыбнувшись, — а Арвел сын своего отца. Он — зеркальное отражение Мейдока. Мне достаточно было взглянуть на его сына, чтобы вспомнить Мейдока. Он здоровый, умный и сообразительный для мальчика своего возраста. Если б Эдвин был жив, он никогда бы не продал моего сына, он считал его своим.
— Если Брайсу понадобился мальчик, моя госпожа, он нашел бы способ украсть его, — заметил Эйнион.
