Кейт Куинн - Хозяйка Рима
Возникшую паузу нарушила императрица: шурша зеленым шелком, она потянулась за кубком.
— Выходит, мы просто все должны довериться друг другу, Афина, — сказала она. — Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Тея?
— Верно, — ответила я. — И как скоро вы сумеете провести Ария во дворец?
— О, нескоро, — прозвучало в ответ. — Нам придется дождаться сентября.
— Сентября?! — воскликнули мы с Арием в один голос. Но ведь до сентября еще ждать несколько месяцев, а уже в ближайшие несколько недель Викс снова должен был выйти на арену Колизея. Его портреты — с мечом и в шлеме — уже были развешаны по всему городу. Я своими глазами видела сделанную мелом надпись на дверях какой-то школы: «Юный Варвар Верцингеторикс, ты заставляешь быстрее биться сердца юных девушек!» — Чем раньше умрет это чудовище Домициан, тем лучше!
— Пока об этом говорят лишь шепотом, — ответила императрица, — но мой муж поручил Нессу вычислить дату его смерти. Если верить звездам и нашему астрологу, Домициан умрет восемнадцатого сентября, в пятом часу вечера. Пока этот день и час не минуют, его будет невозможно застать врасплох. Удар мы нанесем на следующий день, когда он будет праздновать ошибку звезд. Ибо в этот день он будет чувствовать себя непобедимым!
— Ты хочешь сказать, что нам ждать еще целых три месяца? — в ужасе воскликнула я. — Но моего сына к этому времени уже может не быть в живых!
— Не переживай, лично я за него спокойна, — ответила императрица. — Пусть твой сын сущее исчадие, но императора его общество забавляет. А пока мальчишка ему не наскучил, его жизнь я тебе обещаю.
— Пойми одну вещь, — произнес Арий, крепко сжав руки, отчего они казались вырезанными из куска дерева. — Хорошо, мы подождем. Но если только наш сын погибнет на арене, вслед за ним умрет и Домициан. В тот же самый день. В тот же самый час. И пусть все ваши планы идут в преисподнюю!
Императрица задумчиво посмотрела в его сторону.
— Скажи, Варвар, ты обучал своего сына боевому искусству?
— Обучал.
— В таком случае у меня есть все основания полагать, что арена ему не страшна. Он выйдет с нее победителем.
Я отвернулась. Рука Ария нащупала мою ладонь и поглотила ее.
— Думаю, на сегодня мы обговорили все, — императрица потянулась за плащом. — Думаю, мне пора назад во дворец. Стоит мне опоздать хотя бы на минуту, как Домициан отправит стражников в дом моей сестры. Нет, конечно, она пойдет ради меня на любую ложь, хотя терпеть меня не может. Чего нельзя сказать о ее муженьке. Вот кто не смог бы солгать даже ради спасения собственной шкуры.
Все остальные молча поднялись с мест. Павлин встал, вертя в руках преторианский шлем. Было видно, что ему не по себе от наших разговоров. Императрица на прощание удостоила всех кивком и села в паланкин. С непробиваемым спокойствием человека, который привык заметать следы, Марк взялся убирать кубки, подушки и поставленные кружком табуреты. Не проронив ни слова, мы с Арием выскользнули на темную улицу через черный вход.
— Поздравляю, — сказала я, когда мы наконец оказались одни. — Из гладиаторов — в наемные убийцы. Надеюсь, жизнь нашего сына того стоит.
— С ним все будет в порядке, Тея, — ответил Арий, беря меня за руку. — Вот увидишь.
Глава 32
Лепида
— Что ты хочешь сказать, он не может меня принять? — я свысока посмотрела на императорского вольноотпущенника, однако тот даже не думал потупить взор.
— В настоящий момент император занят делами, госпожа.
— Тем не менее он меня примет. — Я гордо расправила плечи под шелковыми складками платья, дабы напомнить этому чурбану, кем я являюсь для господина и бога Рима.
— Он велел передать тебе, чтобы ты ждала со всеми остальными.
Внутри меня все кипело, но мне ничего не оставалось, как ждать.
Подобно рабыне, ждать за дверью в мраморном вестибюле, вместе с остальными просителями, слугами, придворными, которые собрались здесь в надежде, что им удастся урвать крохи императорской милости. Ждать, страдая от любопытных взглядов и перешептываний всех тех, кто униженно пресмыкался передо мной, хотя в душе молился богов о моем скорейшем падении.
Наконец массивная дверь распахнулась, и из нее в вестибюль вышел — нет, отнюдь не мой царственный возлюбленный. Из императорских покоев показалась особа с золотыми волосами и самодовольной улыбкой — Аврелия Руфина, супруга сенатора и скандально известная красавица. Обмахиваясь веером, эта семнадцатилетняя красотка неспешно выплыла в вестибюль и, проходя мимо, одарила меня насмешливым взглядом.
Изобразив улыбку, я, прежде чем кто-то мог мне помешать, решительно распахнула двери императорского таблинума.
— А, Лепида Поллия, — Домициан едва удостоил меня взглядом, продолжая воодушевленно сочинять постскриптум к какому-то письму. Рядом с ним с табличкой в руках застыл секретарь, еще один принес ему свежих перьев, двое придворных уже торопились к нему с ворохом новых свитков, а чуть в сторонке, переминаясь с ноги на ногу, какой-то центурион ждал с докладом. — Я ожидал, что увижу тебя.
— Как я могла оставаться в своих покоях, зная, что ты ждешь меня, господин и бог. — Я сделала все для того, чтобы улыбка не соскользнула с моего лица. Я ничуть не сомневалась, что он испытывает меня. Ему, наверняка, хотелось проверить, как я отреагирую на его новое увлечение. — Может, тебе лучше отослать всех этих секретарей. Мне почему-то кажется, что на сегодня ты уже поработал больше чем достаточно?
— Я занят, — буркнул он, запечатывая пакет с письмами, который затем швырнул рабу.
Я провела пальцем по его руке.
— В таком случае, увидимся завтра утром на играх.
Предполагалось, что я буду сидеть в императорской ложе во время так называемых Ludi Saeculares, самых главных игр года. По такому поводу я уже обзавелась новым огненно-алым платьем, в тон ожерелью из огненных опалов, которое Домициан подарил мне в прошлом месяце.
— Думаю, что во время игр ты мне не понадобишься, — с этими словами император щелкнул пальцами. В следующий миг ко мне подскочил какой-то вольноотпущенник и, что-то нашептывая мне на ухо, вывел за дверь. Ко мне тут же подлетели несколько просителей, с поклонами и какими-то просьбами и еще пара придворных с медоточивыми языками и завистливыми взглядами. Вокруг меня столпилась горстка придворных. Однако куда больше их толпилось в стороне, вокруг этой гадкой девчонки, этой семнадцатилетней нахалки Аврелии Руфины.
— Ну что, небось не ожидала? — раздался рядом со мной голос этого мерзкого отродья, сына Теи. — Не ожидала, что так быстро надоешь императору? Говорил я тебе, что не жди ничего хорошего.
