Гувернантка из Лидброк-Гроув - Виктория Анатольевна Воронина
- Эмма, ты бы видела поместье – это настоящий дворец, достойный короля! – взахлеб рассказывала она. – В нем сто восемьдесят семь комнат, все в мраморе и золоте, с огромными парадными картинами и дорогими зеркалами, умножающими это великолепие. Но главное не это! В Бленхейме мы увиделись с Дорианом и Николасом!!! Герцог оказал ему честь своим приглашением, поскольку Дориан проявил себя одним из наиболее отважных офицеров Веллингтона, а наш баронет воспользовался своим правом привести с собой спутника и взял кузена, с которым дружен с самого детства. Ах, Эмма, они такие красавцы!!! На приеме в родовом поместье герцогов Мальборо Дориан и Николас Эндервилли с легкостью затмили более знатных молодых людей, а ведь многие из них имеют громкие титулы.
Я внимательно слушала Фанни, но особого интереса к ее рассказу не проявляла. После того, как она несколько раз обещала мне устроить встречу с Дорианом, а потом забывала о своем обещании, у меня постепенно исчезло желание познакомиться с автором покоривших меня фантастических рисунков. К чему стремиться к тому, что все равно не сбудется. А Фанни не унималась.
- Эмма, я влюбилась в них обоих, и теперь не знаю на ком мне остановить свой выбор! – громко возвестила она, не смущаясь тем, что ее могут услышать посторонние уши и мелодраматически прижала правую руку к сердцу, словно удерживая его в груди. – Как мне быть?! Они оба так хороши, что я совершенно растерялась и не понимаю, в кого я влюблена!!!
- Погадай на цветке, - предложила я ей, улыбаясь.
- Верно, - обрадовалась Фанни. Она сорвала маргаритку и начала вполголоса повторять, срывая очередной лепесток: «Дориан, Николас», «Дориан, Николас».
- Дориан! – наконец радостно воскликнула Фанни, оборвав последний лепесток, и облегченно рассмеялась. – Конечно, Дориан!!! Он самый лучший джентльмен на свете, я должна была это знать и без цветочного гадания! Надеюсь, Дориан когда-нибудь приедет в Лондон и навестит нас. После того, как он оставил военную службу и занялся делами своего поместья, у него мало находится времени на посещения своих родственников. Кстати, Эмма, папа и мама приглашают тебя погостить все лето в нашем доме!
Тут я по-настоящему обрадовалась, поскольку перспектива провести очередные каникулы в школе, почти в полном одиночестве мало меня прельщала. Человеку полезно время от времени менять обстановку и набираться новых впечатлений, а я даже у дяди не могла погостить из-за его вечного отсутствия. За четыре года он только два раза забирал меня из школы, а так постоянно находился в деловых разъездах. Лорд Джордж Лэндон и его супруга леди Амелия оказались ко мне искренне расположены как по причине моего благонравия, так и по той причине, что я благотворно влияла на манеры своенравной Фанни и помогала ей в учебе. Мои навыки, приобретенные во время занятий с Фанни, впоследствии мне очень пригодились, когда я учила учеников, вверенных моему попечению. Родители Фанни уже передавали мне через нее к себе приглашение один раз на Рождество. От этой поездки у меня сохранились самые чудесные воспоминания, до того они были сердечными и гостеприимными.
Через две недели большая карета с родовым гербом Лэндонов подкатила к парадному подъезду школы Лидброк-Гроув. Директриса школы лично проводила нас к ней с прощальным словом и напутствовала няню Фанни, говоря, чтобы мы поменьше останавливались в дороге, пока не приедем в дом Лэндонов.
Наш путь лежал на Довер-стрит, который находился в фешенебельном районе столицы Вест-Энд. По дороге я и Фанни сначала вволю полюбовались из окна кареты сельскими пейзажами, а потом видами пригородного Лондона. Путешествие проходило без задержек, и скоро наш экипаж прогрохотал по булыжникам мостовой улицы, застроенной особняками в георгианском стиле в безупречном порядке, и остановился возле высокого гранитного здания. Лакеи начали выносить из багажного отделения наши вещи, а Фанни первая выскочила из кареты и с резвостью щенка, выпущенного из дома на прогулку, быстро помчалась к родителям. Я последовала за нею.
Лорд Лэндон – высокий полный джентльмен с начинающими седеть бакенбардами - и леди Амелия ждали нас в гостиной, отделанной в голубых тонах. Приличия предписывали проявлять им сдержанность, но их плохо скрытое волнение показывало, как нетерпеливо они ожидали свою любимую дочь. Поочередно горячо обняв Фанни, они сказали мне несколько ласковых слов, затем леди Амелия показала мне мою спальню. Меня разместили со всеми удобствами в небольшой прелестной спальне с пышным персидским ковром, украшенной фарфоровыми вазами с майскими цветами и мне было в ней очень уютно.
На следующий день для нас с Фанни началась жизнь, полная удовольствий. Мы поочередно посетили Вестминстер, Британский музей, Гайд-парк, прогулялись по модным магазинам и кофейням, нанесли светские визиты многим знакомым дамам леди Амелии. Последнее обстоятельство было немного испорчено резким замечанием графини Джерси – попечительницы аристократического клуба Алмака, что у Фанни хромает французский язык и ей нужно нанять хорошего учителя, чтобы исправить речь.
Фанни расстроилась до слез – от мнения графини Джерси часто зависело, как юную дебютантку примут в столичном свете - и на следующий день я взялась помочь ей овладеть чистотой языка Расина. Обложившись учебниками, мы сидели в классной комнате особняка и повторяли спряжение французских глаголов. Заложив за свое ухо непослушный, выбившийся из прически завитой локон, я терпеливо твердила подруге:
- Глагол «mourir» пишется с одной R, потому что «умирают только один раз», но это касается только начальной формы глаголы, а не остальных глагольных форм.
- Поняла, - кивнула головой Фанни.
- Что касается причастий прошедшего времени, лучший способ их усвоения – это запоминание соответствующих ему прилагательных в женском роде. Пишется "j’ai réduit", потому что
