Принц-пират - Фоули Гэлен
Взглянув в сторону дворца, Аллегра увидела, что все окна освещены. Интересно, что скажет отец по поводу этой истории? Наверняка не допустит, чтобы гости узнали о ее похищении.
Доминика сейчас уже несомненно нашли и отвели к врачу.
Он, вполне вероятно, уже налгал отцу о том, как все произошло, выгораживая себя, а потом отправился к любовнице.
У сторожевых ворот мятежник долго смотрел на девушку странным взглядом своих темных завораживающих глаз. Аллегра было решила, что сейчас он наклонится и поцелует ее, но Умберто лишь притянул ее к своей груди. Затем обнял рукой ее талию. Она не воспротивилась.
— Аллегра… — пробормотал Лазар.
Девушка задрожала, услышав обжигающее желание в его голосе. Она закрыла глаза, когда пальцы Лазара коснулись ее шеи. Эта неожиданная ласка лишила девушку сил, и, чтобы не упасть, она слегка прижалась к нему.
— Лодыжка болит?
— Чуть-чуть, — задыхаясь, прошептала Аллегра.
Лазар замер, а затем его руки начали ласкать ее. Все ощущения Аллегры сосредоточились там, где он касался ее. Девушке мучительно хотелось узнать его имя.
Пальцы Лазара обхватили ее плечо, потом скользнули по руке к запястью.
— Аллегра, — выдохнул он, — я так сожалею о том, что мне предстоит сделать.
— Ничего, — пробормотала она, закрыв глаза и положив голову на его широкую грудь.
Наслаждаясь ощущением близости этого сильного тела, Аллегра вдруг услышала тихий металлический щелчок.
Она открыла глаза как раз в тот момент, когда незнакомец приставил серебристое дуло пистолета к ее виску.
Девушка замерла в его руках.
— Что ты делаешь? Боже милостивый!
— Спокойно, дорогая. — Лазар вывел ее на открытое пространство перед воротами. — Веди себя спокойно, делай то, что я говорю, и ничего неприятного не случится.
Стража бросилась к ним, но Лазар приказал солдатам остановиться. Они повиновались.
— А теперь постучи в дверь, — сказал он Аллегре. — Когда ответят, назовись.
Она не шелохнулась.
— Аллегра!
— Не могу, — простонала она. — Мне страшно.
— Ты должна сделать это, дорогая.
— Не смей так называть меня! Как ты можешь говорить такое, держа пистолет у моего виска?
Она заплакала. Лазар твердил себе, что это хорошо, ибо картина будет убедительнее. Но на душе у него было скверно.
— Я ненавижу тебя!
— Ну же, милая, сделай это, — мягко попросил Лазар. — Я не обижу тебя. Нам лишь нужно убрать с дороги этих солдат, вот и все.
— Ты… ты обещаешь?
— Клянусь, — прошептал он.
— Хорошо. — Вся дрожа, она шагнула вперед и заколотила кулаком в массивную деревянную дверь с железными запорами, которая вела в башню.
Девушка казалась крошечной на ее фоне, и у Лазара сжалось сердце. Он стремительно притянул ее к себе, полуобняв, прежде чем она успела подумать о побеге. Услышав голоса мужчин по ту сторону двери, Аллегра дрожащим голосом назвала себя.
— Как ты мог поступить так со мной? — прошептала она. — Я ничего плохого не сделала тебе. Я никого не обидела.
Лазар верил ей.
— Если это утешит тебя, то я продал бы душу, лишь бы любить тебя, — пробормотал он.
— Я никогда бы не согласилась. Никогда, проживи я хоть тысячу, хоть миллион лет!
— А я думаю, согласилась бы.
— О Боже, как же я ненавижу тебя!
— Добрый вечер, синьоры, — обратился Лазар к солдатам. — Мы с сеньоритой Монтеверди просим вас всех покинуть башню. Выходите тихо, подняв руки вверх.
Через несколько минут в помещении не осталось солдат, и Лазар вместе с Аллегрой заперся в башне, для надежности придвинув к двери тяжелый стол. Карты, в которые играли солдаты лишь несколько минут назад, разлетелись по полу.
— Безумец! — закричала Аллегра, всплеснув руками. — Ты понимаешь, что тебя повесят? Как только выйдешь отсюда, ты — мертвец!
Лазар усмехнулся:
— Как мило, что тебя это тревожит. — Убрав пистолет, он схватил девушку за руку и потащил вверх по каменной лестнице.
Воздух в башне был душным и спертым, стены — сырыми.
Запыхавшись, они добрались до сторожевой комнаты, окна которой выходили на море. В ней стояли лишь грубо сколоченный деревянный стол и небрежно отодвинутые скамейки. На стене висели лампы.
Лазар задул все лампы, кроме одной, чтобы не превратиться в легкую мишень для солдат.
В центре комнаты стояла большая лебедка для восточных ворот. Отпустив руку Аллегры, Лазар подошел к лебедке и уперся плечом в колесо. Для того чтобы усилия увенчались успехом, понадобились бы двое-трое сильных мужчин, но ему придется сделать все самому.
Аллегра замерла и побледнела, глядя на него, но при первом скрипе ворот вздрогнула.
— Кто ты? — решительно спросила она, когда Лазар налег на рычаг. Его рана снова открылась.
Он выругался, заметив, что кровь снова полилась из раны.
— Оторви полоску от своего платья. Нужно перевязать эту чертову рану, иначе мне никогда не открыть эти проклятые ворота.
— Зачем ты открываешь ворота?
— Делай то, что я велел. — Вытащив фляжку с ромом, Лазар полил им рану.
Аллегра вдруг бросилась прочь.
— Вернись! — крикнул Лазар. — Черт бы тебя побрал! — Ром вперемешку с кровью струился по его руке, но он, не обращая на это внимания, ринулся за девушкой.
Через несколько минут Лазар уже перекинул ее через плечо и нес вверх по лестнице. Опустив Аллегру на стол, он сдернул кожаный ремешок со своей фляжки и связал ее лодыжки морским узлом. Все это время она ругала его словами, которые, по понятиям монастырских воспитанниц, представляли собой грязные ругательства:
— Мерзавец! Лгун! Убийца! Отойди от меня! Ты заливаешь меня своей кровью!
— Дай-ка мне эту штуку. — Лазар потянул за шелковый пояс на ее талии. — Это должно помочь. Она вцепилась в пояс.
— Нет! Ты не запятнаешь своей мерзкой кровью это, Синьор Без Имени!
Он посмотрел на нее, прищурившись:
— Послушайте, сеньорита Монтеверди. Моя рука кровоточит из-за вашего драгоценного жениха, от которого, позволю себе напомнить, я спас вас.
— Напомни мне, чтобы я поблагодарила тебя за это, когда в следующий раз приставишь пистолет к моему виску!
— Ах ты зловредная девчонка! Да я и не собирался стрелять в тебя. И кроме того, мой порох промок: пистолет, наверное, и сейчас не выстрелит. А теперь давай сюда пояс. Это всего лишь тряпка.
— Вовсе нет!
Лазар схватил пояс и подошел к лампе, расправляя его. И только собираясь промокнуть им рану, он понял, что это такое.
Замерев, Лазар уставился на пояс, потом поднес шелковую полоску к свету.
Как же он не заметил этого раньше?
Холодок пробежал по его спине.
Зеленое и черное. Цвета Фиори.
— Что это, черт возьми?
Аллегра небрежно пожала плечами.
— Я задал тебе вопрос.
— Почему я должна тебе отвечать, когда ты даже имени своего не называешь?
Он сжал пояс в кулаке.
— Почему ты, Монтеверди, носишь цвета Фиори?
— Не твое дело.
— Вообще-то мое. — Лазар внимательно посмотрел на девушку. — Сегодня ты была хозяйкой на балу Оттавио Монтеверди, где собрались едва ли не все члены Генуэзского совета. — Он поднял пояс. — И тем не менее ты повязала его.
Аллегра надменно вздернула подбородок.
— Ну и что из того?
Лазар почти с благоговением взирал на это дерзкое создание, слушая конец тирады.
— …Но знаешь что? Я даже и не хочу знать твое имя, вообще ничего не хочу знать о тебе. Ты самый неуклюжий, самый невоспитанный…
И тут радость захлестнула Лазара.
Обхватив лицо Аллегры руками, он остановил поток оскорблений поцелуем. Ее прелестные губы мгновенно воспламенили его, и он, прижав девушку к себе, застонал от наслаждения.
Аллегра Монтеверди и не подозревала о том, какое счастье подарила ему. Теперь он не убьет ее.
Все моряки суеверны, и Лазар воспринял этот черно-зеленый пояс как знак с того света. Нет, он придумает другую пытку для Монтеверди. А Аллегра будет жить.
Лазар возьмет ее под свою защиту и в свою постель.
