Ширл Хенке - Рай земной
Отец Диего был личным лекарем короля, прославленным целителем. Знакомство с ним установит первую связь между нею и его сыном. Несколько дней подряд она обдумывала этот план, решив простудиться, но потом сообразила, что такая уловка будет легко выявлена и осуждена Бенджамином Торресом. И вот теперь она больше недели наблюдала, как он каждое утро на рассвете выходит из дома, чтобы посетить больных в разных частях города.
В поместье Магдалена беспечно и без присмотра бегала сама по себе и была довольно опытной наездницей, поскольку не единожды падала с лошади Блоссом на дорогу как раз в тот момент, когда Бенджамин Торрес выходил из дома своего пациента. Несколько царапин и синяков необходимы, чтобы сделать происшествие убедительным, но Магдалена пострадала гораздо серьезнее.
Было прохладное утро, и она надела тяжелое бархатное светло-желтое платье. Цвет платья был ей к лицу, но, что более важно, ткань должна была защитить ее от слишком сильного увечья. Нетерпеливо набросив мантилью, она почувствовала, что ее подхватил ветер и кружева задели топазовую брошь, которая скрепляла мантилью у высокого воротника ее лифа. Магдалена увидела свою «жертву». Бенджамин вышел из арочной двери дома и стал садиться в свою карету. Его кучер послал лошадь в медленный шаг, и она поехала мимо них, разыскивая поворот, где могла бы резко дернуть Блоссом и упасть. Небольшой тенистый участок булыжной дороги порос сорняками, которые пышно разрослись на увлажненной дождем земле. Завернув за угол, Магдалена повернула Блоссом на этот участок, а потом резко натянула поводья. Испуганная лошадь встала на дыбы, а Магдалена издала пронзительный крик и попыталась аккуратно соскользнуть с лошади. Она ударила по стременам своими мягкими лайковыми башмаками, однако крепкий бархатный подол ее платья зацепился за луку седла, а вместе с подолом – правая нога. И когда она откинулась назад, ее тело и левая нога свесились вниз, а правая на какое-то мгновение оказалась зажатой седлом вставшей на дыбы лошади. Платье с треском поддалось в тот самый момент, когда Магдалена уверилась, что сейчас ее разорвет пополам. «Милосердная Богородица, меня ведь могло убить!» – промелькнула у нее эта мысль, и она потеряла сознание.
Бенджамин видел, как мимо него проехала молодая женщина, и отмстил ее богатое платье и велико лепную лошадь. Его удивило, что знатная девушка без сопровождающих разъезжает по улицам города. Потом он услышал крик и ржание обезумевшей лошади – как раз за поворотом. К тому времени, пока он подъехал к девушке, она лежала на обочине, а ее белая маленькая кобылка стояла немного в отдалении и паслась. Забрав свою сумку с медицинскими принадлежи остями, он бросился к девушке и наклонился, чтобы осмотреть ее, и как раз в то время подъехали грум и очень встревоженная молодая женщина.
Мария закричала и перекрестилась, придя в ужас от того, что сделает их отец, если Магдалена серьезно покалечена. Как старшей замужней сестре, ей было доверено сопровождать свою горячо любимую младшую сестру.
– Кто вы, сударь, и что случилось с моей сестрой? – спросила она властным голосом, который дрожал помимо ее воли. Пухлая, задыхающаяся, Мария спешилась и бросилась к Магдалене.
– Я Бенджамин Торрес, придворный лекарь их величеств Фердинанда и Изабеллы, – ответил он, не удостаивая ее взглядом, и спокойно осматривал девушку, которая застонала, придя в сознание. Она скакала слишком быстро и упала с лошади.
Мария сгорала от любопытства: еще бы, она встретилась с человеком, столь близким к королевской чете. Она вышла замуж в пятнадцать лет и никогда не была при дворе с родителями. Несмотря на то что она жила в провинции, имя Торресов было ей знакомо.
– Вы сможете исцелить ее? – с благоговением в голосе спросила она; на нее произвели приятное впечатление его спокойные манеры, хотя гнев отца все равно пугал ее.
– Как только она придет в себя и сможет говорить, мне надо будет посмотреть, нет ли у нее внутренних повреждений.
Глаза Магдалены открылись, она заглянула в тревожную синеву глаз Бенджамина, так похожих на глаза его сына. Нежные руки поддержали ее, когда она попыталась сесть.
– Вам надо немного побыть в покое. У вас голова кружится? – Он легко ощупывал пальцами ее голову, а потом с профессиональной легкостью проверил сначала одну, потом другую руку.
– Нет, голова у меня проясняется. По-моему, у меня просто пропало дыхание. – Она посмотрела вниз, пытаясь обнаружить какое-нибудь внешнее повреждение, и благодарила судьбу, что осталась жива и не искалечена. С помощью Бенджамина она осторожно села, не обращая внимания на рыдания Марии и ее брань. Но как только Магдалена шевельнула ногами, ее пронзила острая боль – из паха в живот, она пронзительно крикнула и потеряла сознание.
Она очнулась в незнакомой комнате. Сводчатый потолок был богато украшен, стены затянуты тяжелыми вышитыми шелковыми драпировками. Толстые персидские ковры покрывали мраморный пол, а кровать, на которой она лежала, была греховно мягкая, с целой горкой подушек. На стене висело маленькое распятие, которое казалось здесь столь же неуместным, как сосна в апельсиновой роще. Она поняла, что находится в похожем на дворец городском доме Торресов.
Итак, вы наконец к нам вернулись. Я давал вам снотворное.
Узнав голос Бенджамина, Магдалена повернулась туда, где он сидел и читал. В дальнем углу, вне пределов слышимости, сидела девушка-служанка.
– Сколько времени я пробыла здесь? – Она повернулась к нему и сморщилась от боли.
– Полтора дня. Будьте осторожнее с этой ногой. Вы сильно растянули мышцы бедра, но со временем они восстановятся. – Он замялся и отложил тяжелый в кожаной обложке том с арабской вязью.
Магдалена внимательно рассматривал его лицо, загорелое и изрезанное морщинами, и все равно удивительно красивое. И более того: она могла читать по его лицу.
– Почему моя сестра оставила меня здесь? Я серьезно ранена?
Он нежно улыбнулся, и даже его белые зубы напомнили ей о Диего.
Нет, не серьезно. Ваша сестра и ее муж согласились со мной, что вас лучше не трогать, после того как я привез вас сюда и осмотрел. – Он помолчал немного, а потом продолжил: – Я думаю, она боится сказать вашим родителям, что произошло. В конце концов, вы же находились под ее ответственностью.
– Мария боится собственной тени, – фыркнула Магдалена с насмешливостью, свойственной юности. – Это моя вина, что я перегнала ее и упала. Я сама скажу нашему отцу. – Она проследила, как Бенджамин извлек тонкий пергаментный свиток из складок своей одежды.
Это будет достаточным подтверждением вашей непорочности. Дайте это прочитать вашему Отцу. Он может прийти ко мне, если ему нужно в этом убедиться, чтобы составить договор о вашей помолвке.
