Лаура Кинсейл - Звезда и тень
— Джекоб Айленд! — Она закрыла тетрадь и отложила перо. — Все это выглядит вызывающе, мисс Этуаль. Странно, что вы, чувствительная девушка, не позаботились о своем окружении. Когда вы вернетесь с рекомендацией, мы посмотрим, что можно сделать. Удобен вам для встречи следующий понедельник?
— Я надеюсь, что принесу письмо еще раньше, — предложила Леда.
— Чем скорее, тем лучше, но к понедельнику я смогу выяснить, что лучше подойдет в ваших обстоятельствах. Дверь закройте за собой тихо, пожалуйста. Сегодня у меня ужасная головная боль.
У Леды тоже разболелась голова. Она покинула офис в мрачном настроении. И все же ей надо как-то застать леди Коув дома в отсутствии ее сестры, мисс Ловат, — трудное дело само по себе, а затем убедить робкую баронессу написать рекомендацию, о которой мисс Ловат откровенно намекнула, что ее писать нельзя. Причем надо включить строчку, что Леда не способна на убийство, а это вызовет разговор о кровожадных слугах, и леди Коув задрожит от страха при мысли о злонамерении своего собственного дворецкого, сутулого, с надтреснутым голосом, который тридцать пять лет служит в ее доме.
И ждать еще неделю, чтобы узнать, есть ли вакансии! Леда мысленно оценила свои сбережения и мрачно пошла дальше.
Когда она добралась до своего района, было поздно и темно. Ночной инспектор уже поднимался по ступеням полицейского участка. Увидев Леду, он остановился и помог открыть ворота.
Вы снова поздно, мисс. Слышал, что вчера вы пришли рано.
— Здравствуйте, инспектор Руби. У вас все в полном порядке?
— Конечно, мисс, конечно. — Это было обычное начало их разговора. Леда осведомилась о его жене и детях, об ужине и предложила рецепт мисс Миртл по приготовлению бычьего языка.
— Сердечно благодарю, мисс. Поднимемся, и я запишу рецепт в записную книжку, если вы не спешите.
Леда поднялась по ступеням и прошла через железную дверь, которую он для нее открыл. Внутри душной служебной комнаты место инспектора было ярко освещено, подобно кафедре. В сгущающихся сумерках это было особенно заметно. В единственной камере на полу лежала женщина, вытянувшись во весь рост; темная куча тряпья, бормочущая и тихо стонущая, в то время, как полисмен вскочил со скамьи, стоящей снаружи, и отдал честь старшему почину.
Леда понимала, что было бы невоспитанностью разглядывать женщину в темной камере из любопытства, так что уселась на скамью и оперлась о добела вымытую стену, взяв книгу у инспектора и положив ее на колени, чтобы сделать запись. Не обращая внимания на духоту, другой полицейский начал ворошить уголь под медным чайником на каминной решетке, извинившись перед инспектором, что чай еще не готов.
Инспектор усмехнулся:
— Это неважно, все равно ты завариваешь такую мерзость, Мак-Дональд.
— Сожалею, сэр, — сказал Мак-Дональд. Он выпрямился, и было видно, что он не знает, куда деть свои большие, покрытые веснушками руки. Он засунул их за свой белый ремень со сверкающей пряжкой и смущенно взглянул на Леду.
— Никогда не приходилось дома этим заниматься. Леда отложила книгу.
— Позвольте мне заварить чай для вас, инспектор. Я умею.
— Да, вы молодец, мисс. — Инспектор Руби с улыбкой коснулся своих усов. — Буду вам благодарен. Нет ничего лучше, чем забота женщины.
Леда подошла к камину и занялась чайником и огнем. Уголком глаза, она заметила, что женщина пошевелилась на полу камеры, как будто пытаясь лечь поудобнее. Она глухо застонала. Когда она перевернулась на спину, стало заметно, что она в состоянии угрожающей беременности, как сказала бы мисс Миртл шепотом, прикрывая рот рукой.
— О господи, — воскликнула Леда, выпрямляясь над маленькой печью, — с вами все благополучно, мэм?
Женщина не ответила. Она тяжело дышала, выгибая спину. Инспектор расспрашивал подчиненного:
— Мак, что это у нас здесь?
— Беспорядок, сэр, как записано в книге. — Сержант Мак-Дональд откашлялся. — Ее взяли еще в полдень, забрали из Окслипса на острове. Был шум. Она расцарапала лицо Салли фрайинг Пэн.
Леда с удивлением обернулась, успев заметить, что мужчины обменялись многозначительными взглядами.
— Окслипс? — спросила она. — На моей улице? Это там, где держат детей-сирот?
Инспектор Руби криво ухмыльнулся. Он пожевал верхнюю губу, зажав зубами усы. Сержант Мак-Дональд имел такое же выражение лица.
— Сироты, — горько заметил инспектор Руби, — да, вы правы, мисс.
Заключенная застонала. Когда Леда вгляделась, то поняла, что это была девочка-подросток.
— Вероятно, инспектор Руби, я считаю… — Леда не решалась высказать свое мнение, но девушка теперь уже издавала характерные крики. — Следует вызвать врача.
— Доктора, мисс? — Инспектор уставился на девушку. — Вы считаете, помоги нам бог, не собирается ли она…
Распростертая женщина в камере прервала его стоном, переходящим на визг, затем внезапно последовал поток шепотом произнесенных нечестивых слов.
— Мак-Дональд, — закричал инспектор, — пошлите выяснить, дежурит ли офицер медицинской службы. У нее не будет денег на доктора.
— Да, сэр, я тотчас же это узнаю, сэр. Мак-Дональд вскочил, быстро козырнул и исчез за железной дверью с поразительной скоростью.
— Мак-Дональд! — инспектор заорал ему вслед. — Пошлите кого-нибудь, я говорю, а сами не ходите! Ну и глупец, разрази его, он меня слышал, как ясный день. Испугался этих женских дел. — Инспектор Руби ухмыльнулся. — Он к вам неравнодушен. Спрашивает о вас каждый день. Еле успокоился, что вы с ним вчера поговорили.
Он снял пиджак со сверкающими пуговицами и начал закатывать рукава.
— А что вы думаете об этой бедняжке? Нам надо бы взглянуть на нее поближе.
Леда отпрянула к стене, в то время, как он открыл камеру и поманил ее.
— Боюсь, что я ничего об этом не знаю, — заметила она. — Думаю, надо пригласить специалиста.
— Господи, мисс, нет здесь у нас специалиста, вы же знаете. Особенно для такого случая. Может быть, офицер-медик пришлет акушерку, а, может быть, и нет. — Он вошел в камеру и стал на колени перед женщиной. — Ну, а теперь что будем делать, малышка? Давно у тебя родовые схватки? Как долго?
Леда же могла разобрать, что пробормотала девушка в ответ, но инспектор покачал головой, услышав ответ.
— Весь день, не так ли? Глупое дитя, почему молчала?
— Я не хочу этого всего, — задыхалась девушка. — Я не хочу, чтобы это наступило.
— Но это же наступает все-таки. Впервые? Сквозь стон она ответила, что впервые.
— Почему вы поехали в Окслипс? Надеялись найти помощь?
— Моя подруга… она приглашала… обещала помочь устроить ребенка. — Девушка всхлипнула и отвернулась. — Я бы платила за него, клянусь, я платила бы за его содержание.
