Мария Феррарелла - Нежный плен
Хэнк посмотрел на молодого человека, сидевшего против него. Этот может и четыре партии подряд выиграть! Уставившись в стол, Хэнк задумчиво нахмурился. Джейкоб был его братом, но это обстоятельство не мешало парню жульничать.
— Нет, — ответил Сэмюель, спустившись вниз. — Это не Дункан. Это какая-то женщина. Она так хлещет лошадей, как будто за ней несутся все демоны ада.
Сообразив наконец в чем дело, Хэнк бросил карты на стол. Из всех сказанных Сэмюелем слов он услышал только одно, и это слово крайне его заинтересовало.
— Женщина?
— Да, женщина, — спокойно отозвался Джейкоб и ухмыльнулся. И на этот раз его брат останется в дураках! Жалко, что они играют на камешки, а не на настоящие деньги. — Знаешь, одно из тех странных существ, которые любят мыться чаще, чем ты.
Проходя мимо братьев, Сэмюель рассмеялся. Он знал, что Хэнк моется раз в год по обещанию. Скорее кошка полезет в лохань с водой, чем неряха Хэнк. А тот нахмурился, скривив губы:
— Не собираюсь я драть свою кожу, чтобы угодить какой-нибудь глупенькой бабенке, — буркнул он.
Сэмюель расхохотался, и его хохот напомнил братьям кудахтанье курицы, горделиво извещающей всех, что она снесла яйцо.
— Да уж, если ты что и готов содрать, то только свои штаны.
Джейкоб вскочил из-за стола. Время в замке тянулось медленно и однообразно.
Такая скучища!
— А ну-ка поглядим, кого судьба занесла к нашим дверям, — сказал он и поспешил вслед за Сэмюелем. За Джейкобом потянулся и Хэнк.
— Мыться чаще, чем раз в месяц, — глупость, — бормотал он себе под нос.
Старик с трудом отворил тяжелую дубовую дверь. Когда она распахнулась, перед его взором предстала безрадостная картина. Неистовые дождевые потоки обрушивались на землю; казалось, будто выплеснувшееся из берегов бурное море взметывало валы своих волн до самого неба, откуда они с удвоенной силой низвергались на землю.
Бет из последних сил натягивала вожжи, пытаясь остановить лошадей. Это было почти невозможно после того бешеного галопа, которым они неслись до сих пор. Дождь и гром подгоняли животных куда лучше, чем это могла бы сделать она сама. Ей нужно было совсем другое — удерживать их. Если сейчас она не сумеет их остановить, то лошади на полном скаку влетят прямо в этот дом, такой же красивый и богатый, как усадьбы ее знакомых в Вирджинии. «Вероятно, я недооценивала этого Дункана», — думала Бет, а расстояние между лошадьми и домом сокращалось с ужасающей быстротой.
С силой натянув вожжи и стараясь удержать их в руках, Бет увидела, как темные двери дома внезапно открылись и в дверном проеме показался старик.
«Боже милостивый, сейчас лошади его затопчут!» — испугалась девушка и крикнула разгоряченным животным:
— Стоять, кому говорят, стоять!
Нажав ногой на тормоз, Бет изо всех сил дернула вожжи. Все ее тело напряглось от усилия.
Хэнк, оттолкнув Сэмюеля, вышел за порог. Джейкоб еще больше оживился. Поскольку его зрение было острее, чем у других, он заметил, как под мокрой тканью платья вздымалась грудь незнакомки, два очаровательных холмика. В свои девятнадцать лет он еще не успел насладиться женщинами в полной мере и тут же решил, что эта красотка могла бы восполнить этот пробел.
— Девчонка — моя! — крикнул он брату.
Хэнк обернулся:
— Ишь чего захотел! Я увидел ее первым.
— И последним, если мы не остановим ее лошадей, — добавил Сэмюель и, выбежав во двор, помчался к карете. Он ухватился за упряжь руками, которые когда-то учили Дункана, как надо вытаскивать кошелек из кармана владельца, чтобы он ничего не заметил, и все еще сохраняли прежнюю ловкость. С другой стороны упряжь схватил Хэнк, а Джейкоб, вскочив на кучерское сиденье, с силой натянул вожжи и крикнул что-то лошадям на местном наречии, которого Бет не понимала. Через секунду карета остановилась буквально в двух шагах от порога замка.
Надувшись от гордости, Джейкоб взглянул на женщину. Но то, что он увидел, заставило его сразу же забыть о своем плотоядном возбуждении: им овладело куда более сильное чувство. Он увидел ангела во плоти и застыл, словно пораженный громом.
— Ну вот они и остановились, сударыня. — Чтобы его слова не заглушил вой ветра, парень был вынужден кричать во все горло.
Бет, с трудом приходя в себя, пробормотала слова благодарности и, откинув мокрые волосы, с облегчением вздохнула.
Впившись в девушку взглядом, Джейкоб замер на месте. Он совершенно не чувствовал хлеставшего по нему дождя.
— Мне бы хотелось спуститься вниз, — прошептала Бет и ласково улыбнулась молодому человеку, который смотрел на нее преданными глазами влюбленного мальчишки.
— Ах да, конечно. — Парень бесшумно спрыгнул вниз и, повернувшись, остановился в ожидании ее дальнейших приказаний. Протягивая к ней руки, он очень хотел ей чем-нибудь помочь. — Позвольте я поддержу вас.
Хэнк, стоящий за спиной Джейкоба, был уже готов его оттолкнуть. Но Сэмюель, положив руку ему на плечо, удержал его на месте. Хватка у старика была крепкой, а предостережение — очевидным: не драться. Хотя в отсутствии Дункана молодые люди и подшучивали над Сэмюелем, поддразнивали его, но именно он и поддерживал порядок во всей компании.
Бет предпочла бы обойтись без помощи Джейкоба, но она была настолько измучена, что позволила ему обхватить себя за талию и опустить вниз.
— Еще раз благодарю вас.
Неохотно и неловко молодой человек разжал обвившиеся вокруг ее талии руки. Бет улыбнулась ему снова. Похоже, что он одного возраста с ее сестрами-двойняшками, — никак не старше. Она огляделась по сторонам, гадая, туда ли примчали ее кони. В такую погоду легко сбиться с пути.
— Скажите, это Шалотт?
Выступив вперед, Сэмюель ответил:
— Да, сударыня. — И склонившись в церемонном поклоне, спросил: — Вы к нам по какому-то делу?
— Я привезла сюда раненого, он в экипаже. — Бет отворила дверцу, и все трое, заглянув внутрь, тут же застыли на месте не в силах вымолвить ни слова.
Сэмюель пришел в себя первым, хотя, пока он смотрел на раненого Дункана, его сердце бешено билось: по всему было видно, что мальчик очень плох.
— Дункан! — тихо позвал он своего воспитанника, а девушка подумала с облегчением: «Значит, он и в самом деле живет здесь». Она подвинулась в сторону, и самый высокий из мужчин забрался внутрь кареты.
— Его ранили, когда он защищал нас от разбойника, — пояснила Бет.
«Да, это на него похоже, теперь он готов поспешить на помощь ближнему в любую минуту», — подумал Сэмюель. Конечно, он и раньше не был головорезом и всегда любил повторять, что ни он, ни его люди никогда не убивают людей, которые этого не заслуживали. В последнее время он совсем размяк и стал таким праведным, что в беседах с глазу на глаз Сэмюель иногда насмешливо именовал своего бывшего ученика «святым Дунканом».
